Игорь Масленков - Повелители иллюзий. Попаданец
— Смерть! Смерть! — горланили жители Кьярга. Их лиц коснулись лучи восходящего солнца и оттого казались оскверненными кровью или пламенем ночного пожала.
— Что случилось? Чего они хотят? — выкрикнул Алексей. Он едва слышал собственный голос, не в силах перекричать несколько сотен глоток.
— Выпустить нам кишки, — невозмутимо отвечала д'айдрэ. Рука ее легла на рукоять меча. Сделала она то демонстративно, показав всем, что сдаваться без боя не собирается. С десяток особенно рьяных возмутителей спокойствия уж точно отправит к праотцам. Но у толпы свои законы. Народ, опьяненный осознанием собственной силы и единства, потерял всякое чувство самосохранения и не обратил никакого внимания на угрозу. Горожане только и ждали команды или предлог наброситься на чужаков и разорвать тех в клочья.
Сердце Алексея судорожно забилось. Внутри все похолодело. Невольно и его рука коснулась оружия, да только он даже не представлял, как поступить в следующее мгновенье. Хватит ли мужества рубить в капусту пусть и одурманенных, но по большому счету неповинных людей? Они родились не в то время и не в том месте. И то была не их вина.
Молнией пронеслась мысль о скорой смерти. Глупо все вышло. Жизнь прожита нелепо. Только лес и вспомнился. Даже родня, жена и дети промелькнули в памяти едва уловимой тенью. Подумалось об Аакхабите. Кто-то из этих оборванцев станет очередной темницей для древнего духа.
Неожиданно чернь смолкла и расступилась, пропуская странную процессию. Впереди шел плечистый вислоусый дромедерец в кожаных доспехах и меховой накидке. Длинные волосы, как и борода, были заплетены в две косы. Железный шлем, меч в золоченых ножнах и массивная золотая гривна на шее говорили о том, что их хозяин вовсе не босяк, а уважаемый человек. Вслед за ним шла охрана, вооруженная топорами и копьями. Ход замыкала семерка седобородых старцев в длинных белых одеждах.
— Гиденсаг, — торжественно и важно произнес вислоусый, остановившись в нескольких метрах от чужестранцев. — Меня зовут Гиденсаг. Я вождь Кьярга.
Толпа одобрительно загудела.
— Прикажи увести людей с площади, Гиденсаг. И тогда никто не пострадает, — ровно, без всякого страха сказала д'айдрэ. И только глаза девушки горели красным.
— Не те нынче времена, чтобы д'айдрэ командовали нами, — вождь сказал то громко, чтобы все слышали. — И мы не боимся твоих пустых угроз.
— Тогда скажи с чем пожаловал.
— Это ты к нам пожаловала, светлая госпожа, — титул д'айдрэ Гиденсаг произнес без должного почтения, скорее с пренебрежением. Кайдлтхэ промолчала, но ее глаза вспыхнули двумя адскими огнями. — Нынче ночью кто-то поджег арсенал. Луки и стрелы сгорели, мечи, копья и топоры превратились в бесполезную груду железа. Выгорела треть города, в том числе и часть крепостной стены. Погибло два десятка людей и множество скота. Кого в том винить? Как теперь оборонять город?
— Так вот в чем дело! Ищешь крайнего? — невозмутимо говорила д'айдрэ. — Народ в смятении. Расправа над мнимыми виновниками на время успокоит чернь. А что потом? Да и не лучше ли найти истинных поджигателей? Тебе прекрасно известно, всю ночь мы провели в трактире и никуда не отлучались. И без того ясно, арсенал уничтожили агенты Коралтара.
— Возможно. Только духи небес требуют жертву.
— Спроси у своих духов откуда посреди ясной летней ночи взялся ливень!
— За то благодарим наших покровителей и их верных слуг, жрецов, — заслышав о себе, седобородые старцы закивали в знак согласия.
— Ну, Аль Эксей, добился своего? — зло бросила Кайдлтхэ. — Вот и вся благодарность.
— Не знаю о какой благодарности ты говоришь, но я многоопытен и мудр, — продолжал вождь. — Нам не нужны закавыки с Моридурном. Но и вмешиваться в наши дела не позволим. И уж тем более проливать дромедерскую кровь. Потому приказываю тебе поскорее убраться из города!
— Приказываешь? Убраться? Да как ты смеешь, мерзкий гойхэ?! — вскипела Кайдлтхэ. Глаза ее сверкнули огненным светом, рука крепко оружие до боли в пальцах, тело изготовилось к прыжку.
— Полегче, светлая госпожа, — насмехался владыка Кьярга.
Охрана вождя забряцала оружием, народ заголосил, принялся потрясать топорами, вилами да кольями. — Уходи, пока не передумал. Скажи спасибо, не до тебя нынче. Война на дворе.
— Война? — вырвалось у Алексея.
— Война. Сегодня на рассвете войска Коралтара атаковали наш лагерь у северной опушки Почтового леса. Так что езжай, светлая госпожа.
— Ты действительно мудр, Гиденсаг.
Слова д'айдрэ удивили Алексея. Представительницу древней расы трудно заподозрить в лести гойхэ, пусть и вождю племени. С равным успехом девушка могла заискивать перед собственной лошадью. — Я не стану задерживаться в этой поганой дыре. Но народ уведи. Нечего пялиться. Пусть займутся делом. Стену восстановят или дома отстроят.
— Ладно, разберемся, — бросил он Кайдлтхэ. — Эй, жители Кьярга! Расходитесь! Чужеземцы более вас не побеспокоят.
Народ, несколько разочарованный, стал разбредаться кто куда. Племя ожидало кровавой развязки, театрализованной казни со скорым судом, вынесением приговора и палачом. Им не терпелось насадить на колья головы пришельцев и по старой традиции трижды обойти с почетными трофеями город, принести их на алтарь духов. Но, не судьба. Никто не посмел оспорить решение Гиденсага. Торговая площадь быстро опустела. Ушел и вождь в сопровождении солдат и жрецов. У Алексея отлегло от сердца. Смертельная опасность миновала. Но в душе не было радости. Там воцарилась пустота. Следопыт смотрел на обезлюдевшее торжище, грязь, взбитую сотнями ног, и дымящиеся развалины. Новый день и новое разочарование. Он хотел помочь кьяргцам, а те едва его не убили. Теперь он понимал Кайдлтхэ. Она тысячу раз права. И от осознания той истины великому герцогу сделалось тошно.
— Представление окончено, — зло проговорила д'айдрэ. Девушка пошла на конюшню, оседлала лошадь и, ни слово не говоря, пришпорила животное, рысью поскакала к западным воротам. Алексей поспешил за спутницей. С тяжелым сердцем следопыт покидал Кьярг. Ловил на себе полные ненависти взгляды чумазых от сажи горожан. Иные плевали ему во след. Он чувствовал себя прокаженным, изгоем, проклятым, отовсюду гонимым.
Кайдлтхэ мчалась наперегонки с ветром, желая поскорее покинуть ненавистный городишко. Стрелой пронеслась мимо стражи. Солдаты только и успели рты раскрыть от удивления. Следопыт хотел расспросить девушку о планах, но та перешла на галоп. Лишь пурпурный плащ развевался впереди, да белоснежные волосы, заплетенные в хвост, метались из стороны в сторону.
Вскоре город исчез за соседним холмом. Алексею казалось, Кайдлтхэ направляется на запад, в столицу баронства, но вскоре провожатая свернула направо и вышла на неприметную дорогу. Местные пользовались ей редко, оттого и вытоптать не успели. Проселок вел на север. Там, за горной грядой, если Алексей правильно усвоил здешнюю географию, находился Тамарвалд. Для следопыта так и осталось загадкой, что заставило д'айдрэ резко изменить замыслы. Впрочем, она никогда не делилась собственными соображениями. Не исключал он и того, что фраза, брошенная у дромедерского военного лагеря, часть очередной игры, желание запутать следы. Впрочем, ждать оставалось недолго. По прикидкам Алексея часа через два они достигнут границы королевства.
Горы становились ближе. Вновь вспомнился Крым. Кое-где великий герцог уже мог разглядеть серые скальные выступы. За первой грядой увидел следующую. Горы манили его с самого детства. В них виделось что-то таинственное, непознанное и необычное. Он думал о новых впечатлениях, которые, как полагал, оттеснят в глубины памяти мрачные воспоминания о Кьярге.
Время от времени на дороге попадались повозки. Местные хуторяне, заслышав о начале войны, двинулись на север, в Тамарвалд. Груженые домашним скарбом, запряженные худыми изможденными тяжелой крестьянской работой клячами, с женами, детьми и стариками, телеги медленно продвигались в сторону королевства. Алексею подумалось о битве у опушки Почтового леса. Чем там все кончилось? И когда верховный маг собирается воспользоваться оружием возмездия?
Думая о том, следопыт не заметил, как оказался у первой гряды. Земля сделалась каменистой. Желтый суглинок порос низкой чахлой травой. Там и сям лежали огромные глыбы, скатившиеся с ближайших вершин после очередного землетрясения. Местами склоны густо поросли хвойными деревьями с изувеченными сильными ветрами стволами.
Дорога забирала ввысь. Незаметно всадники добрались до перевала, где расположилась пограничная крепость, сложенная из бутового камня. На двух соседних сопках следопыт заметил по башне. Должно быть, оттуда открывался дивный вид на окрестности. Возможно, наблюдатели видели и ночной пожар.
