Алексей Абвов - Белая Полоса вокруг
— Хафиз кого‑то только что вызывал по радио, я не понимаю арабский, — ко мне подошел капрал Флиппи с сильно озабоченным лицом. — Судя по мощности сигнала, его абонент где‑то неподалёку от нас. По ходу нашего движения тоже несколько активных пеленгов, мощность сигналов небольшая, и там явно негры.
— Передай всем нашим держать повышенную боеготовность, расположившись рядом с крупнокалиберными пулемётами, но постараться не подавать вида, я попробую разузнать, — новости грубо разрушили моё благостное настроение недолгого отдыха.
Пришлось вставать, зевать и лениво потягиваться для вида и незаметно перевести флажок режима стрельбы АЕК — а на длинную очередь. 'Вал' я беру только на активные боевые операции или для ночных охот, всё остальное время ношу этот модернизированный вариант с основой от 'Калаша', он более удобен. Да и показывать всем оружие с глушителем здесь не рекомендуется, лишь тем, кто после не станет рассказывать. Или не сможет. Приклад раскладывается одним лёгким движением, патрон давно в стволе, однако торопиться не стоит. Может это и паранойя, однако лучше перестраховаться. Чувства, кстати, молчат, тишь да гладь, никакой опасности.
— Кого мы ждём? — С лёгким нажимом в голосе спросил парня, спрыгнувшего из кабины своего грузовика.
Вроде расслаблен, но оружие окажется у него в руках за пару секунд. Никто из нас полноценно не расслабляется и без оружия не ходит. Уже привыкли к опасности, появляющейся в самый неожиданный момент.
— Быстро же тебе доложили… — в глазах Хафиза промелькнула лёгкая зависть, видимо, его люди на подобное не способны. — Можешь не беспокоиться, к нам вскоре подойдут броневики эмира, патрулирующие окрестности. Я им заплачу за сопровождение до оазиса. По моей информации навстречу идут несколько больших конвоев, негритянские банды после торговли возвращаются в Дагомею, и лучше перестраховаться при встрече с ними.
— О таких действиях сначала стоило предупредить меня, — ответил ему назидательным тоном.
— Учту, — парень лишь кивнул головой, не проявляя каких‑либо заметных эмоций.
Мои люди продержались в предбоевом состоянии до самого момента прибытия сопровождения. Из ближайшего распадка медленно выкатились в нашем направлении четыре переделанных из трёхосных грузовиков броневика со спаренными пулемётами ДШК в грубо сваренной вращающейся броневой коробке вместо кузова. Бронирование, кстати, на первый взгляд весьма неплохое, лобовые стёкла закрыты толстыми стальными плитами с узкими смотровыми щелями. И патроны у пулемётчиков в этот раз оказались совсем не бутафорскими. Над каждым броневиком на длинном штыре антенны развивался треугольный зелёный флаг с перекрещенными белыми саблями по центру. Видимой агрессии в нашу сторону прибывшие не проявляли, задрав пулемётные стволы вверх. Из подъехавшего ближе к нам броневика выпрыгнул молодой щуплый араб в саванном камуфляже. Крепко обнявшись с подошедшим к нему Хафизом, вместе с ним направился в больничный грузовик говорить с Зелимханом. Через десять минут Хафиз скомандовал выдвижение конвоя, стороны явно договорились к взаимному согласию. Броневики взяли наш конвой в коробочку: две машины пылили впереди, отойдя на полсотни метров, две встали по бокам. Заднее охранение оставалось на нас. Дорогу здесь неплохо укатали, потому мы легко разогнались до шестидесяти километров в час. Большая по местным меркам скорость.
Через три часа пыльного пути мы пересеклись с первым встречным конвоем. Более тридцати грузовиков, вдвое больше старых джипов, парочка ещё не побитых внедорожников японского производства, отсвечивающих в лучах солнца белой краской под толстым слоем бурой пыли. Из открытых кузовов на нас внимательно посматривали вооруженные негры, а на их лицах отмечалась лёгкая досада. Не окажись при нас броневиков сопровождения, наверняка бы попробовали припугнуть, заставив сдаться или откупиться. По их разумению, решающий численный перевес явно на их стороне. Я легко читал простые и понятные мысли по их лицам. Откуда этим детям природы знать, что без сопровождения они бы нас попросту не встретили, а если бы и встретили — то попали в организованную засаду с минами и перекрёстным пулемётным огнём. Где их численность совершенно ничего не решала. Когда мы уже разминулись, нам вдогон ударила длинная пулемётная очередь. Видимо у кого‑то из негров сдали нервы от переполняющей досады. Наши машины вроде не зацепило, но один броневик сопровождения резко развернулся, рванув за спешно удирающим конвоем. Хафиз немедленно связался со мной по радио, сказав продолжать движение, разберутся без нас. Это земля эмира, и за попытку нападения на торговый конвой здесь полагается серьёзное наказание. До моего слуха донеслись звуки далёкой перестрелки, среди которых чётко выделялся рявкающий голос крупного калибра. Неграм теперь точно не позавидуешь. Из‑за одного неуравновешенного урода теперь пострадают все остальные. Другие встречные конвои агрессивности не проявили, наоборот останавливаясь при нашем появлении, уступая дорогу. Сказывалась их относительно малая численность, чуть больше дюжины машин в каждом. Да и о недавнем происшествии наверняка уже слышали по радио. Ближе к вечеру поднялся сильный ветер, быстро сносивший пылевой из‑под колёс шлейф в сторону. Дышать стало значительно легче. Вскоре с правого бока от дороги показалось заполненное большими современными ветряками пространство. Поле ветряков огорожено сеткой — рабицей под напряжением, судя по держащим её металлическим столбам с изоляторами. Защита против диких животных, люди вполне могут пролезть даже через такое препятствие. Проехав ещё немного мы упёрлись в блок — пост, сложенный из дикого камня и местами обложенный мешками с землёй. Ажурная металлическая наблюдательная вышка размещалась уже за забором из колючей проволоки и той же сетки — рабицы. Над блок — постом полоскался на ветру большой зелёный флаг с перекрещенными саблями. Перед нами без задержки открыли ворота, даже не став проверять груз. Мы наконец‑то въехали в Эль — Оран. Сопровождавшие нас броневики повернули на свою базу, нас же повела дальше от блокпоста легковая машина. Путь закончился на большой огороженной сеткой стоянке с настоящим асфальтовым покрытием. Бдящая охрана в виде угловой вышки с пулемётчиком наверху тоже присутствовала. Прошло минут пять, после того, как мы заглушили моторы, и к нам приехала целая делегация на пяти блестящих белой краской новеньких внедорожниках. Перекинувшись парой слов с Хафизом, делегация из пяти мужчин с оружием и двух женщин в белых халатах направилась к нашему больничному грузовику, а на их пути встала сильно недовольная Рогнеда, уперев руки в боки. Было представил, как её просто ототрут в сторону, дабы не мешала, но прибывшие люди словно споткнулись об неё, застыв на месте. Десять минут пререканий на повышенных тонах, и суровая докторша пропустила к пациенту вместе с собой женщин, оставив явно растерянных мужчин стоять на улице. Вылезли они наружу только через час, когда окончательно стемнело. Я подошел ближе, пытаясь разобраться, что здесь происходит. Шепнув мне на ухо — 'до завтра точно не жди', и, поцеловав в заросшую щетиной щёку, Рогнеда запрыгнула в кабину грузовика, запуская двигатель. Больничный грузовик утащил за собой и всю делегацию в сторону городской больницы. Хафиз со своими людьми тоже куда‑то ушел, причём оставив всё оружие в машинах, так ничего не сказав нам. 'Завели и бросили', — проскочила в голове мысль лёгкого недоумения. 'Ага, под надёжной охраной', — зажегшийся яркий прожектор на вышке осветил наши машины, не оставляя какой‑либо двусмысленности. С другой стороны, пока не стреляют и даже не предъявляют претензий. Даже пулемёты не потребовали снять с турелей или закрыть стволы чехлами. Мы это и без них сделаем, ибо после долгой пыльной дороги оружие нуждается в хорошей чистке и обслуживании. Но сначала ужин и сон, за сутки активного бодрствования все мои люди едва держатся на ногах. Я и сам широко позёвываю через каждую пару минут, а стоит прикрыть глаза на пару мгновений — перед внутренним взором сразу же появляется смутный образ идущей впереди машины и пылевой шлейф из‑под её колёс.
Утро оказалось добрым. Даже слишком. В кабину, где я дрых, развалившись на сдвоенном пассажирском сидении, тихо забралась Оксана. Собственно, она‑то и разбудила. Да не просто так, а с большим желанием. Которое оказалось более чем взаимным, несмотря на некоторые неудобства той же кабины. Самая обычная кровать для нас сейчас непозволительная роскошь. Когда двое очень сильно хотят друг друга, на всякие мелочи можно не обращать внимания. Вот мы и не обращали, пока в дверь кабины тактично не постучали снаружи. Затем постучали ещё раз. Чуть менее тактично и более настойчиво. Такое уже проигнорировать нельзя, похоже, дело серьёзное. И кому, интересно, захотелось заполучить начальственный гнев на свою голову с утра пораньше? Ну конечно… Рогнеда с красными от недосыпа глазами и с печатью великой усталости на лице.
