Юрис Осиповс - Снежака, дочь Платона
— Громнир! — ярл поворачивает голову в его сторону, и его глаза расширяются от страха. Римлянин бьет по этим ненавистным глазам и видит, как они вытекают из страшной раны вместе с кровью. Чей-то удар отбрасывает Аутисиуса назад. Римлянин падает на спину. Вождь англосаксов ярл Громнир Смелый повержен, но Аутисиус не чувствует радости и торжества, лишь усталость. Битва продолжается. Жертва напрасна, никто не замечает гибели вожака. Кто-то отбивает в сторону удар, направленный в лежащего римлянина. Затем его хватают и оттаскивают назад. Стена щитов встает перед ним, закрывая от беснующихся саксов. Кто-то отдает приказы, но Аутисиус не разбирает слов. Кажется, где-то очень далеко кричит от боли Громнир. Он все еще жив. Страшная рана ослепила его, теперь не быть ему конунгом, но он еще жив. Никто не обращает внимание на викинга с окровавленным лицом. И битва продолжается. Постепенно Аутисиус узнает человека, который оттаскивает его назад. Это офицер, командовавший вылазкой. Аутисиус начинает разбирать его слова.
— Сомкнуть ряды! Отходим в строй! Не дайте нас отрезать. Ты! Шаг вперед! Аутисиус, ты в порядке? Невероятно, но ты сделал это. Громнир повержен, хотя, похоже, это нам не очень помогло. Встать можешь? Тяжеловат ты. Сомкнуть строй, я сказал!
Он делает шаг вперед, занимая место убитого легионера, и вспарывает живот противника. Его место занимает другой легионер, и офицер помогает Аутисиусу встать.
Не разрывая строй, легионеры отступают в каре. Оказавшись за стеной щитов, Аутисиус опирается на свой щит, тяжело дыша. Ему и самому не верится, что он до сих пор жив.
— Кричите: Громнир мертв! И наступаем!
— Слышали! — громкий, но уже порядком охрипший голос, перекрывает шум битвы: — Сомкнуть строй! Забери вас Танатос! Боевой клич — Громнир мертв, да здравствует Аутисиус!
Легионеры отозвались громким криком. Сомкнув строй, они с новыми силами сделали шаг вперед. По полю битвы пронеслись слова о смерти вожака. Англосаксы не сразу поняли слова о гибели вождя. Но легионеры начали теснить их. Поняв, что Громнир мертв, англосаксы начали оглядываться назад. Боевая ярость и личное мужество начали уступать дисциплине и единству легиона. Некоторые англосаксы побежали. Легионерам стало легче наступать и теснить англосаксов. Почти все юты уже полегли. Легионеры затянули, как боевой клич, имя Аутисиуса. Большая их часть была варварами, такими же, как англосаксы, и мужество и доблесть вождя придавала сил и им. Англосаксы сломались. В панике войско отступило и подалось назад. Началось повальное бегство.
— Грум, ты возглавляешь преследование! — крикнул королю Аутисиус, слишком усталый, чтобы самому преследовать врага. С радостным криком Молотобоец вырвался вперед.
— За мной, воины! — король, чья ярость и жажда крови еще не угасла, повел за собой легионеров. Он раздавал тяжелые удары, держа меч обеими руками, и после каждого удара падал убитый англосакс. Строй легионеров сломался, но это было уже не важно. Англосаксы бежали, и легионеры преследовали их, рубя в спины. Они отбросили тяжелые щиты, и многие легионеры подхватили с земли длинные мечи англосаксов. Сами варвары, они не хуже англосаксов владели длинными мечами и утолили свою ярость, которую им приходилось сдерживать в строю. Англосаксы спотыкались и падали и уже не могли подняться, затоптанные десятками ног. Позади рядов англосаксов кто-то пытался остановить бегущее войско. Аутисиус узнал Тарка Пронырливого, ближайшего дружинника Громнира. Хитрый викинг видел, что строй легионеров распался, и если они повернуться, то победа еще может достаться англосаксам.
Аутисиус выругался. Возможно, ему еще придется встать в ряды легионеров. С боку в ряды бегущих англосаксов врубились галлы, увеличивая панику. Командир кавалерии Гримо проложил себе путь к Тарку и лично зарубил викинга. Теперь англосаксы бежали уже по всему полю. Никто не оказывал легионерам сопротивление, и они десятками убивали бегущих. Галлы носились по всему полю, останавливая бегущих и на скаку нанося удары, иногда одним ударом убивая нескольких противников. Аутисиус положил на землю щит и устало сел на него. Еще одна битва выиграна, он надеялся, что это была последняя за это лето. Преследование англосаксов продолжалось до полудня. Подобно бесноватому, Грум гнал их вперед, ведя за собой легионеров. Галльские всадники довершали разгром. Лишь нескольким сотням англосаксов удалось бежать. От легиона Аутисиуса осталось меньше половины. Кавалерия перестала существовать. Среди пехотинцев почти все были ранены, многие тяжело.
К Аутисиусу подошел офицер и сообщил о том, что найдено тело Громнира.
— Его затоптали, — доложил он. — Почти втоптали в землю, с трудом удалось опознать.
— Пусть лежит, — устало ответил римлянин. — Мы не варвары, чтобы отрубать поверженным вождям головы и носить их с собой. А теперь помоги мне добраться до моей палатки.
* * *Аутисиус лежал в своей палатке, и лекарь перевязывал его раны. Рядом с ним сидел Грум. Он лечил сам себя, вливая в себя громадное количество пива. В палатку вошел гонец и припал на колени перед римлянином.
— Господин, срочные новости из вашей усадьбы. Вот пергамент, продиктованный Аврелием.
— Что случилось? — недовольно спросил Аутисиус. Он устал, и у него болело все тело. Ему хотелось уснуть и забыть обо всем на свете: — Почему продиктованное Аврелием, а не написанное им?
— Аврелий тяжело ранен и не может двигаться. Лекарь говорит, что он чудом выжил.
— Что?! — Аутисиус выхватил их рук гонца пергамент и сорвал печати. По мере того, как он читал, его лицо все больше мрачнело. Закончив читать, он отбросил в сторону пергамент и выругался. Его лицо было перекошено от ярости.
— Что случилось? — спросил Грум, удивленный вспышкой ярости у римлянина, который сохранял спокойствие, даже посреди ожесточенной битвы.
— На мое поместье напали. Убито множество моих слуг и несколько моих солдат. Похищена женщина, — прорычал римлянин, все еще вне себя от ярости.
— Кто осмелился на подобное? — искренне удивился Грум, знавший о славе Аутисиуса.
— Напали наемники лангобарды. Мой слуга сообщает, что недавно две сотни лангобардов наняла Мерена, якобы для защиты Бирмингема. Эта старая ведьма поплатится за свою дерзость. Сообщить офицерам! На рассвете мы быстрым маршем выступаем на Бирмингем. Если понадобиться, я разрушу этот гадюшник до основания, но доберусь до Мерены. Клянусь Юпитером, я увижу кровь этой ведьмы.
Грум благоразумно промолчал, хотя как король он должен был вмешаться в ссоры своих вассалов. Немного подумав, он решил, что Мерена сама выбрала свою судьбу.
Гонец выбежал из палатки, чтобы сообщить офицерам приказ римлянина. На бегу он благодарил богов, что ярость Аутисиуса обошла его стороной. Гонец впервые видел Аутисиуса в ярости, и ему почти стало жаль Мерены и лангобардов.
* * *Кри и Силфан въехали в Бирмингем. К их удивлению город теперь охраняли варвары из лангобардов. Одно из германских племен, обитавшее в нижнем течении Эльбы. Насколько было известно Кри, они вели захватнические войны в Италии. Многочисленные племена воевали, пытаясь захватить земли северной Италии, но на севере они были редкими гостями.
— Что случилось, — Кри наклонился к одному из прохожих, бриттов. — Почему в городе находятся варвары германцы?
Бритт с неприязнью взглянул на лангобарда и сплюнул:
— Этих зверей наняла Мерена. Они должны охранять нас от англосаксов. Дружина Вестмарка была почти полностью уничтожена после сражения Грума Молотобойца и англосаксов, и Мерена наняла этих варваров. По мне так лучше самому встать с оружием в руках на стены, чем платить этим варварам.
— Разве Аутисиус не разбил их?
— Его легион выступил против Громнира, но как закончится сражение, неизвестно.
Кри кивнул и поблагодарил бритта. Силфан, слышавший их разговор, в задумчивости почесал щеку.
— Что ты об этом думаешь?
— Возможно, это ничего не значит, — Кри пожал плечами. — Может и правда Мерена наняла их для защиты города.
— Пустила волка к овцам.
— Это не наша забота.
Они остановились в одной из таверн и заказали себе пива. Нога Кри все еще болела, и иногда начинала кровоточить. Кри достал книгу и положил ее на стол. В дороге Силфан просил отдать гримуар ему, но ведьмак отказался.
— И что ты собираешься с ней делать? — спросил Чужеземец.
— Зачем она тебе? Ты же не колдун и не собираешься ее использовать. Хочешь продать?
— Это я украл ее у друидов. И без моей помощи ты был бы уже мертв. Я имею на книгу больше прав, чем ты, и собираюсь взять ее себе, — Силфан протянул руку, но Кри накрыл книгу ладонью.
— Ты не в том состоянии, чтобы сражаться со мной, — прорычал Чужеземец, начиная злиться.
