Дэн Абнетт - Возвращение Рейвенора
— Во что он одет? — прошипел Трайс Ревоку.
На Диадохе не было ритуальных серых одеяний, которые с таким старанием разрабатывал и создавал Жадер. Вместо них на нем были платье алого бархата и длинная, просторная мантия.
— Лорд, — произнес Трайс, приближаясь к Диадоху.
Тот обернулся и одарил Жадера улыбкой. Он пришел, надев свое официальное лицо — лицо Оски Людольфа Баразана.
— Жадер! Великий день подходит к своей кульминации. Разве ты не возбужден?
— Лорд, вы должны были уже переодеться. Ритуальные одеяния…
— Слишком серы для такого великого события. Я останусь в этом.
— Дело не в серости, лорд. — Трайс с трудом сдерживал ярость. — Я разработал инертную одежду, чтобы она ничем, ни цветом, ни покроем, ни фактурой, не угрожала чистоте…
— Ты слишком много беспокоишься, Жадер, — произнес Диадох. — Замолчи, наконец. Лучше посмотри туда. Словарь уже близко.
Трайс был готов взорваться, но Ревок сжал его руку и покачал головой. Все смотрели наверх.
Простоявший века фальшивый потолок, случайно пробитый художником-реставратором, был уничтожен. Теперь можно было рассмотреть настоящий свод.
Истинная красота древних фресок: фигуры, окутанные ореолами, золотые храмы, идиллический пасторальный пейзаж, — на мгновение охладила гнев Трайса. Перед ним предстало совершенство. Обретенный рай.
Именно это, понял Трайс, и привело архидьякона Ольсмана к самоубийству. Это была явная ересь. При всей красоте росписи, ляпис-лазури и сельпике, серебряных гравированных созвездиях, он был создан рукой Теодора Кадизского. И здесь не было места ни Богу-Императору, ни примархам, ни великим святым Империума. То, что изображалось на фресках и открыто утверждалось в подписях к ним, было Эдемом до грехопадения, когда самые обычные мужчины и женщины гуляли по лику Терры и были наделены силой богов. Фигуры людей окружали оккультные знаки, сливающиеся в огромную карту — зеркальное отражение узоров, которыми геометристы покрыли пол Зала Воплощения. Идеальный план расположения осей механизма улья, магические знаки и линии власти, встроенные Кадизским в его Петрополис.
— Словарь на подлете, — произнес Ревок после того, как что-то пропищало в его наушниках.
— Откройте люк! — приказал Диадох.
Центральная часть купола над их головами с металлическим скрежетом раскрылась. В уши ударил рев двигателей лифтера, парящего над крышей.
— Время? — спросил Трайс.
— Без десяти минут восемь, сэр.
— Объявить готовность «альфа», — сказал Трайс.
Кара, Плайтон и Карл добрались до сторожки возле северо-восточных ворот темплума. Укутанная светом старая ризница теперь была прямо перед ними.
— Спрячьтесь! — прошипел Карл.
Они укрылись в тени, когда послышался рев приближающегося лифтера, отражавшийся эхом от древних стен.
— Боги! — произнесла Плайтон, выглядывая из укрытия.
Тяжелый лифтер поднялся над куполом старой ризницы, сверкая в лучах прожекторов. Он завис на месте, пронзительно завывая своими двигателями, и направил вниз, прямо в вершину купола, столб света.
— Рейвенор! Рейвенор! — Карл тревожно закричал в вокс. — Начинается. Должно произойти что-то очень важное!
Мы выбрались из грузовика Магистратума, припаркованного с восточной стороны темплума. Бояться обнаружения было уже слишком поздно. Я направил свое кресло в облет внешней стены темплума, направляясь к главному входу. Белкнап и Нейл побежали за мной. Гарлон, кажущийся огромным в своей коричневой облегающей броне, был вооружен изготовленной на заказ плазменной винтовкой. К ней Нейл прикрутил подствольный гранатомет. Сухощавый Белкнап в своем черном армейском френче и длинном, развевающемся кожаном плаще имел очень романтичный облик и больше походил на пирата или искателя приключений. В левой руке он сжимал свою медицинскую сумку.
Кыс и Ануэрт направились в противоположную сторону, огибая темплум с северной стороны. Облаченная в облегающий зеленый костюм, с распущенными волосами, Кыс была вынуждена сдерживать шаг, чтобы коротконогий Ануэрт мог поспевать за ней. Пэйшэнс держала наготове два парных лазерных пистолета. Все четыре кайна притаились за ее корсажем.
— Быстрее, Шолто!
— Со всей аффектацией, я гоню с такой скоростью, с какой мои весьма укороченные члены позволяют! Я не обеспечен столь изящными ножками, как вы, мамзель!
— Изящные ножки? — произнесла Кыс. — Вы пытаетесь польстить мне, Шолто?
— Я верю, что что-нибудь такого формирования могло выскользнуть.
Внезапно перед ними возникло препятствие. Люди. Маршалы и как минимум два секретиста в серых одеяниях.
Кыс не колебалась ни секунды. Она на бегу открыла огонь из пистолетов.
— Ануэрт! Шевелись! Начинается!
— Итак, мы приступаем, — тоном конферансье произнес Нейл, когда нас засекли маршалы и секретисты, столпившиеся возле главного входа.
Прятаться было уже незачем.
— Стреляй, Нейл. Посмотрим, скольких мы сможем забрать с собой.
Устремившись вперед, агенты нашего врага стали выкрикивать предупреждения, но, по крайней мере, один из них сообразил, что бронированное кресло жизнеобеспечения служит достаточным основанием для того, чтобы открыть огонь. Они открыли огонь. В руках офицеров из отдела внутренних расследований загрохотали помповые ружья и лазерные винтовки, к которым вскоре присоединились и пистолеты секретистов.
— Пригнитесь! — выкрикнул я, отвечая противнику из пси-орудия.
Мои залпы разорвались в двадцати пяти метрах от нас, в передних рядах маршалов, сжигая их броню и разбрасывая их в стороны. Я не стал замедлять движение. Заряды барабанили по броне моего кресла и рикошетили. Я чувствовал, что Белкнап спрятался позади меня, используя мое кресло в качестве щита.
Нейл, идущий слева от меня, прыгнул, прокатился по земле и замер на коленях. Пули, предназначавшиеся ему, прошли мимо и испещрили борта транспортеров Магистратума. Гарлон открыл ответный огонь, одновременно стреляя из плазменной винтовки и подствольного гранатомета.
На Темплум-сквер, перед великим храмом, началось настоящее светопреставление. Шаровые молнии проносились над площадью и разбрасывали во все стороны ошметки тел. Плазменные снаряды, похожие на кинжалы солнечного света, прожигали людей насквозь.
Завыли сирены. Остановившись только затем, чтобы перезарядить гранатомет, Нейл снова побежал вперед, продолжая стрелять.
Клубы дыма окутали главный вход. Воздух был полон рева оружия и перепуганных криков. Я скользил вперед, проплывая над изувеченными, скорченными телами.
— Карл! — прокричал я в вокс.
Ответа не последовало. Я слышал рев дробовиков, шипение лазерного оружия — мелодию, обрубаемую прерывистым визгом плазменной винтовки.
Прямо передо мной из завесы густого, черного дыма, воздвигнутой снарядами Нейла, вырвались два боевых сервитора. Это были огромные хромированные псы, спущенные с цепи и готовые убивать. Розовые поисковые лучи мгновенно нашли меня.
— Белкнап! Ложись!
Доктор скорчился за моим креслом, повинуясь не столько приказу, сколько его телекинетической силе, вложенной мной.
Четыре лазерные винтовки, установленные на корпусах сервиторов, начали поливать меня смертоносным огнем.
К счастью, Адептус Механикус, создавшие мое кресло по личной просьбе Грегора Эйзенхорна, сделали его с той же заботой, с какой собирали танки и титанов.
Разрушительные потоки расплескались струями пламени по моему обиталищу. Боевые псы смущенно отступили назад. Но я понимал, что вряд ли кресло так же легко выдержит второй натиск.
Я потянулся сознанием и оторвал одного из псов от земли, включая его орудия и направляя их на его приятеля. Поврежденный первыми попаданиями лазерных импульсов, второй сервитор инстинктивно начал стрелять в ответ, и боевые псы уничтожили друг друга.
Я отпустил изувеченного сервитора, и тот рухнул на землю. По каменным плитам покатились осколки его механизма. Второй пес оказался вплавлен в кратер, образовавшийся от лазерного огня.
Я вновь устремился вперед. Слева от меня из клубов дыма вышел и вскинул длинноствольный лазган не замеченный мною секретист. Прятавшийся за креслом Белкнап выхватил карабин и трижды выстрелил противнику в грудь.
— Спасибо, — сказал я. — Но я бы и сам с ним управился.
— Просто стараюсь быть полезным, — ответил Белкнап.
Транспортировочный луч ворвался в открытый люк, и небольшая темная сфера словаря стала спускаться в старую ризницу. Стержни суспензора, вмонтированные в площадку под крышей, защелкали, включаясь и принимая вес словаря, мягко опуская его до тех пор, пока он не повис на небольшой высоте от платформы.
Луч, бивший сверху, угас, и лифтер улетел. Люк стал плавно закрываться.
