Юрий Леж - Перекресток
Она достала из машины свою дорожную, коротенькую курточку и просто накинула её на плечи, потом залезла в бардачок, прихватив оттуда коммуникатор и медальон Инспектора, притопнула по сырой земле каблучком так, что едва не увязла, но ловко извернулась и задорно сказала:
— Я готова…
Антон чуток посерьезнел, заметив, что за вещи Ника сунула в карман курточки, и кивнул на едва приметную дорожку, пошли, мол. Вчера, в полной уже темноте, он так удачно нашел в мокром, дождливом лесу и эту дорогу, и эту маленькую полянку совсем неподалеку от трассы, но укрытую от посторонних глаз густыми, пока еще покрытыми листвой зарослями, что заслужил от блондинки не просто похвалу, но и интимное поощрение. Впрочем, без такого «поощрения» спать вместе у них не получалось в любых условиях…
— Я на тебя смотрю, и мне уже холодно, — полюбопытствовал романист, когда они шли к трассе. — Как ты сама-то не мерзнешь в такую погоду с голой грудью?
— Чудак ты, Карев, — засмеялась блондинка. — У тебя ведь лицо не мерзнет?.. А чем моя грудь хуже моего же лица, которое тоже не мерзнет?..
— Ну, временами твоя грудь гораздо лучше лица, — ухмыльнувшись, согласился Антон.
— Пошляк, — поощрила Ника. — А что еще у меня лучше одно другого?..
За этой маленькой дружеской пикировкой они незаметно выбрались из леса и остановились на опушке, в сотне саженей от кафе…
На маленькой стоянке, совершенно пустынной вчера вечером, сейчас громоздился, занимая едва ли не половину её площади, старенький, покрытый потеками дорожной грязи микроавтобус, шикарная, гоночная машина явно зарубежного производства, подержанный, но крепкий, добротный автомобильчик среднего класса и — совершенно неожиданный мопед, больше похожий на детскую игрушку в компании серьезных машин.
— Ого! — только и сказал Карев.
А Ника деловито достала из кармана коммуникатор, потыкала пальчиком в экран, почитала, прищурившись, полученную в ответ на запрос информацию, и со вздохом сказала:
— Ничего это не дает… имена владельцев, аренда, доверенность… все равно, пока не зайдем внутрь, ничего не увидим и не поймем…
— Предлагаешь лихую кавалерийскую атаку с шашками наголо? — уточнил Антон.
— Вечно вам, литераторам, лишь бы шашкой помахать, — поморщилась блондинка. — А если там случайные люди собрались? Просто заехали позавтракать, а тут мы — с шумовыми гранатами, осназом и пальбой в потолок?.. тем более, никакого осназа я поблизости не наблюдаю. Давай, просто зайдем, спросим, посмотрим, что ответят, поговорим, а там и решим — что дальше делать…
— Пойдем, — кивнул романист, совершенно не обижаясь на привычную критику.
Ника на ходу сунула руки в рукава и до середины подтянула молнию на курточке, чтобы не шокировать с порога, возможно, совершенно ни к чему не причастных людей. А Карев достал из-за пояса армейского образца тяжелый пистолет и демонстративно загнал патрон в патронник.
— Эх, знала бы я, что ты вооружен и очень опасен, ни за что бы тебя с собой не взяла, — сказала девушка в ответ на его действия. — Спрячь хотя бы пока…
Антон послушно вернул оружие за пояс, но уже не на спину, откуда его достал, а вперед, чуть слева от пряжки ремня.
Плохо рассмотренное вчера из-за темноты и отсутствия элементарного освещения крылечко сегодня блистало красотой и — чистотой. Удивительно, ведь если даже предположить, что на каждом автомобиле приехал один человек, то на крыльце должны были бы потоптаться трое-четверо, как минимум, а ни малейших следов грязи от влажной земли, ни просто отпечатков обуви не было. Ника и Антон настороженно переглянулись, а едва лишь романист взялся за ручку двери, как перед ними буквально материализовалась улыбчивая официантка, своим настойчивым движением слегка оттесняя незваных гостей с порога.
— Здравствуйте, люди! — девушка по-прежнему улыбалась. — Мы сегодня не работаем. И завтра тоже. Поищите в округе какое-нибудь другое прибежище. Если вы вернетесь на несколько десятков верст обратно, к Столице, то…
«Она нас не узнает, — вдруг понял Антон. — Просто не узнает… или тщательно делает вид, что не узнает… или — не запрограмирована на узнавание… да еще с чего-то решила, что мы едем из Столицы, а не наоборот… ох, леший! так можно бог знает до чего додуматься…»
— Так, с завтраком прогорели, — в тон официантке сказал романист. — Но хотя бы туалетом вашим мы воспользуемся?.. надоело, знаете ли, под кустиками, да под кустиками…
Игона — или как её там в самом деле?! — казалось, не обратила внимания на слова Антона и продолжала стоять в дверях, лучезарно улыбаясь.
— А как долго вы будете закрыты? — спросила, наивно хлопая глазками, Ника.
— Приезжайте через три дня, — начала было говорить Игона, но тут романист проявил инициативу, шагнул вперед и, вовсе не ласково прихватив девушку за талию, попробовал просто сдвинуть её с прохода…
Сначала — легонько, будто играючи, второй раз — чуть напрягшись, уже ощущая серьезно противоборство, а потом — уже серьезно, пытаясь оторвать официантку от пола, сдвинуть любой ценой. Но Игона просто продолжала стоять там, где стояла. И никаких мыслей или чувств на лице её не возникло, она сопротивлялась возможному вторжению Карева на уровне инстинктов или… команды?
Отступив на шаг, Антон уже готов был выкрикнуть сакраментальное: «Прочь с дороги!» и выхватить пистолет, как в этот миг дверь кафе приоткрылась, и кто-то негромко, но очень уверенно сказал:
— Игона, пропусти людей внутрь. Так вести себя не годится, людям надо иногда уступать…
Официантка не отступила, не повернулась, не сделала шаг в сторону, освобождая путь, она исчезла с дороги так же, как появилась, будто растворившись в деревянном, крашеном полотнище двери.
«Вот это да… будто ускоритель включила…» — подумал Антон, первым входя в помещение, но Ника тут же уровнялась с ним, скользнув следом и остановившись при входе в обеденный зал.
А небольшой зальчик был полон… людьми? Может быть, и людьми…
Интереснейшие персонажи собрались в это утро за столиками. Внешне похожие, и вместе с тем не похожие на людей. Очень разные, но объединенные чем-то одним, общим и очень странным.
Романист обратил внимание на сидящую около самого входа рослую, сильную и красивую девушку с короткой, под мальчика, стрижкой густых темных волос. Она полуобернулась к вошедшим, ловя их движение краем глаза. Было в её лице, фигуре, движении что-то очень знакомое, будто уже встречались они где-то, случайно пересекались на улице, в ресторане, на банкете, а может быть, и в более простой, раскованной обстановке… еще до конца не узнав, не сообразив, кто это перед ним, Карев уверенно мог сказать, что между ягодицами этой женщины, прикрытыми блестящими черными брюками, покоится не очень длинный, розовенький, веселый хвостик…
Чуть дальше за столиками сидели разодетые, как на карнавал, мужчины и женщины: во фраках и вечерних платьях, в рваных бархатных кюлотах и расшитых явно золотой нитью, выпачканных в смоле камзолах, в изящном, но очень уж откровенном нижнем белье и строгом костюме-тройке. Где-то в середине зальчика ногами на стул взобрался карлик… хотя, нет, какой же это карлик — просто очень миниатюрный человек ростом едва побольше полусажени, с пушистыми бакенбардами, в матроске и широченных черных клешах.
А напротив вошедших, почти в центре зала, стоял солидный, профессорской внешности мужчина с небольшой бородкой, в массивных роговых очках, хорошем костюме и какой-то книгой в руках. Похоже было, именно он отдал команду Игоне пропустить Антона и Нику внутрь кафе.
— Итак, — сказал «профессор». — Вы убедились, что вас не обманывают, мест за столиками практически нет, и собрались здесь хорошо знакомые друг с другом люди, чтобы без посторонних…
— Люди? — перебил хозяина Карев. — Вы в этом уверены?..
— Люди, люди, — снисходительно улыбнулся «профессор». — Homo sapiens, homo erectus, homo heidelbergensis, homo neanderthalensis, но все равно — гоминиды, homo, как ни крути… Надеюсь, наше собрание не нарушает никаких законов?.. ни местных, ни… каких бы то иных, прочих…
«Профессор» сделал неопределенный жест, покрутив над головой указательным пальцем, похоже было, что он принимал именно Антона за некое облеченное полномочиями лицо.
— Если вы так уверены в своей законопослушности, то почему бы вам всем не пройти маленькую проверочку? — спросила блондинка, выходя на первый план этой сюрреалистической композиции.
— Проверочку? — удивленно обратился «профессор» к новому действующему лицу продолжающейся комедии. — Что вы имеете ввиду?
— Например, на каком основании вы находитесь на этой планете, — с милой улыбкой расшифровала свою мысль нарочито непонятливому «профессору» Ника.
— У вас имеются на это полномочия? — вновь удивился «профессор» и, чуть поведя рукой вокруг себя, будто обращаясь к присутствующим, добавил: — А если мы все вместе, дружно и согласованно, откажемся их признавать?..
