Игорь Поль - Ностальгия
– Тебя рекомендовали кандидатом в нашу ячейку несколько товарищей. Что ты думаешь об этом?
– Я… не знаю, сеньор. Я об этом как-то не думал. Я просто ищу работу. – Горячие бока стискивают меня плотнее. Прижимают к стене. От кислого запаха их тел становится трудно дышать.
– Правительство не имеет никакой альтернативы, кроме как быть причастным к проведению репрессий. Полицейские облавы, обыски в квартирах, аресты невинных людей и подозреваемых, облавы делают жизнь на Шеридане невыносимой. Имперская диктатура осуществляет массовое политическое преследование. Политические убийства и полицейский террор становятся привычными, – говорит голос.
Я не понимаю ни слова. Словно человек за спиной говорит на другом языке. Понимаю только, что мне отчаянно хочется жить. Что-то подсказывает мне, что война за светлое будущее затянется надолго.
Молчание затягивается. Типы по бокам угрюмо сопят. Крутят черными кудрявыми головами. Они что, прямо на помойке питаются? Струйка холодного пота стекает между лопатками.
– Ну так что ты решил? – наконец интересуется голос.
– Сеньор, я сын простого рабочего. Я не разбираюсь в политике, – лепечу я в шершавый бетон.
– Это не беда, – успокаивает голос. – Тебя научат разбираться во всем, что тебе понадобится. Нам нужны люди, имеющие светлые головы и политическое и революционное побуждение. Тебя ОЧЕНЬ хорошо рекомендовали.
– Конечно, сеньор…
– Скоро ты получишь инструкции и литературу. Человек, который передаст их, назовет себя посыльным от лавочника Розарио. Внимательно изучи их. Никому не показывай. Даже родственникам. С тобой свяжутся. До встречи, товарищ!
Не успеваю выдавить «Да, сеньор», как вдруг понимаю, что остался один. Течение толпы подталкивает меня вперед. Бреду, механически переставляя ноги. Боюсь оглянуться по сторонам и опознать человека, который говорил со мной. Кто их знает, как они воспримут мое любопытство?..
…Я делаю усилие и выныриваю из мрачных коридоров огромного людского термитника. Вонючий воздух подземелья кажется мне свежим. Прихожу в себя. Меня зовут Ивен Трюдо, сержант Корпуса морской пехоты, командир отделения, личный номер 34412190/3254, Третий взвод роты «J» Второго полка Тринадцатой дивизии. Ничего нового про Безопасность я не узнал. По крайней мере, я не буду теперь называть латиносов «черными». Черных среди них мало. В основном мулаты и метисы различных кровей, порой довольно экзотических. Впервые я ощутил, что латиносы не просто кудрявые обезьяны. Такие же бедолаги, как мы. Ничуть не хуже. Правда, придурки несусветные, и имеют их все кому не лень. Но это тоже бывает. Вот со мной, например.
4На этот раз руки мне не скручивают, а сковывают наручниками за спиной. Воспринимаю это как знак своего возросшего статуса. Тех, кого изымали на допрос до меня, сначала били в морду. Для профилактики. Меня просто выводят из камеры. Конвоир напряжен. Сеньор капитан Кейрош приказал быть внимательным. Без нужды не бить.
Снова длинный частокол арматурных прутьев. Первое, что строит революция в освобожденном городе, – революционную тюрьму.
– Sucesso, amigo! [4] – тихо желает мне кто-то из темноты.
– Para plugged! [5] – часовой стучит по прутьям деревянной дубинкой.
Второй конвоир присоединяется к нам на лестнице. Оба они сосредоточены и настороже. Один идет немного сзади. Если я взбрыкну, он всадит мне очередь в спину. У него четкие инструкции. Роберту Велозу – убежденный революционер. Его братья погибли в партизанском отряде два месяца назад. Дядя сгинул где-то в Английской зоне, во время подавления беспорядков. Дальних родственников с юга сожгла имперская авиация, когда они работали в поле. Поэтому он с удовольствием выполнит свой долг. Он ждет, когда я замешкаюсь или проявлю неподчинение. Он думает, что я империалистическая свинья, которая вскоре ответит за преступления оголтелой военщины. Мысли у него – как параллельные линии на занятиях по геометрии. Такие же четкие и простые. И никогда не пересекаются.
– Меня зовут капитан Кейрош, – представляется мне среднего роста черноволосый человек в традиционных шортах, после того как меня пристегнули наручниками к массивной металлической стойке.
Я догадываюсь, для чего она нужна, эта стойка. Паркетный пол вокруг нее потемнел и испещрен темными пятнами.
– Я знаю, кто вы, господин капитан, – отвечаю спокойно.
– Вот как? Интересно, интересно, – приговаривает капитан, обходя меня вокруг.
Он хорошо пахнет. Чисто выбрит. Ему действительно интересно. Он прикидывает, с чего начать мое истязание. Живой морпех тут – редкое явление, это блюдо поедается не спеша, со смаком. На болтовню придурковатого конвойного, решившего, что я – агент Безопасности, внимания не обратил, конечно. Попадая сюда, многие приписывают себе черт знает какие заслуги и должности. Лишь бы остаться в живых. Наивные дурачки…
– Вы – капитан Фернанду Кейрош. Занимаете пост начальника революционной комендатуры Третьего революционного района города Коста-де-Сауипе. До этого были командиром революционной ячейки в Ресифи, потом служили в группе революционного перевоспитания. Нынешнюю свою должность вы получили, передав сеньору Жилберту некую информацию на его партийных товарищей. На основании этих данных означенные товарищи были привлечены к ответственности и прошли курс «перевоспитания». Сеньор Жилберту при этом занял пост начальника штаба Восьмого революционного округа. В настоящее время проживаете на улице Руа де Джозеф холи, в квартире сеньоры Бетании, которую вы силой и угрозами принудили к сожительству. Ее отец расстрелян два месяца назад за связь с подрывными элементами, но сеньора Бетания этого не знает, вы принимаете от нее письма и передачи для ее отца…
Я читаю мозги перепуганного палача, как грязную засаленную бульварную книжонку. На середине моего монолога он вышибает конвой, ожидающий развлечения, за дверь. Тяжелые створки захлопываются за моей спиной. Он падает на стул и в два глотка выхлебывает стакан минеральной воды.
– Хотите? – спрашивает он неуверенно.
– Капитан, я выполнил важное задание Революционной Безопасности и с трудом проник через линию фронта, выдав себя за имперца. Меня необходимо срочно переправить в Ресифи, в региональный комитет Безопасности, – говорю я так уверенно, что сам начинаю проникаться собственной значимостью. – И снимите наконец эти железки! Если бы я был морпехом, я бы давно передушил ваших придурковатых конвойных!
– Сеньор, – пытается сопротивляться Кейрош, – поймите меня правильно, я не могу вас отпустить так просто. У вас нет документов, никто не может подтвердить вашу личность…
– Капитан, если кто-нибудь подтвердит мою личность, то оба вы будете уничтожены. Я глубоко законспирирован. В лицо меня знают всего трое сотрудников Безопасности в Ресифи. Кодовая кличка – Француз. Большего вам знать не положено. Для вашей же пользы. Хотя… – я задумчиво смотрю на напряженно вытянувшего шею капитана, – теперь вы тоже знаете меня в лицо.
Я многозначительно умолкаю. Капитан нервно крутит в руках ключ от наручников. Он не знает, что делать. Но он не рядовой дурачок. Он выкручивался и не из таких ситуаций. Он прикидывает, как бы устроить мне попытку побега со смертельным исходом. Ведь меня тут никто не знает. Так почему бы не решить проблему радикально?
– Не советую вам стрелять мне в спину, капитан. – Сеньор Кейрош нервно вздрагивает и смотрит на меня с выражением почти детской обиды на лице. – Члены моей группы наблюдают за комендатурой. Предлагаю вам произвести мою перевозку в Ресифи под видом пленного, обладающего ценной информацией. Никто ничего не должен знать. Конвоира, который проговорился вам, кто я, – расстрелять по-тихому. После того как я передам информацию своему начальнику, нужно будет организовать мой побег и переход назад, через линию фронта. Никто ничего не должен заподозрить, в том числе мое начальство по ту сторону фронта. Моя работа еще продолжается.
– Но сеньор Француз…
– Зовите меня просто – Ивен.
– Сеньор Ивен, Ресифи отрезан от нашего города! Имперские специальные силы контролируют пространство между городами. В конце концов, это просто не в моей власти! Я просто начальник комендатуры. Может быть, я передам вас в местную Безопасность? Я знаком с ее начальником, сеньором…
– Вы с ума сошли, капитан! Какая местная Безопасность! Моя миссия строго секретна! Вы что, боитесь взять на себя ответственность? В конце концов… – я понижаю голос, – нам известны многие из ваших шалостей. Мы знаем даже номера счетов в банках, где хранятся утаенные от революции средства. Но мы входим в ваше тяжелое положение. Понимаем, что бедному командиру надо на что-то жить. Я полностью разделяю такой подход. Но если служба делу революции больше не является главным приоритетом вашей жизни…
