Юрий Иванович - Нирвана
Парадорский даже глаза закрыл ладонями, выдавливая из себя стон:
- О-о-ох! Зел! И как ты себе это представляешь? Я что робота посажу или Зарину с Лидией наблюдать за твоей оргией?
- Ха! Да какая там оргия! Скажешь тоже! Да и девочек на такие ответственные посты ставить нельзя. Тут мужчина нужен, стойкий и не изменяющий своей супруге…
- Николя?
- Нет! Человек облечённый самым высоким моим доверием… Ты! Хе…! И чего такие глазки большие стали? Ты ведь с Клеопатрой всё равно, что муж и жена. И ты ей даже мысленно изменять не будешь. Сам ведь сколько раз заверял, когда я тебе отличных куколок предлагал. Так что за падение твоего морального облика беспокоиться не приходится.
- Однако! - Тантоитан укоризненно махал указательным пальцем. - Дружба - дружбой, служба - службой…
- Вот! Здорово, что ты напомнил про службу, - барон покровительственно похлопал майора по плечу. А затем перешёл на торжественный тон, отделяя в своей речи каждое слово: - В любом случае, окончательный приказ отдаю я. И если ты не отыщешь ещё какой-либо опасности со стороны этой пятёрки диверсантов, действуем по предложенному мной плану. Приступайте, господин майор.
Пока он говорил, Тантоитан не хуже иного актёра тряс с пониманием головой и подобострастно хлопал веками глаз. И только после паузы, деловито кивнул:
- Приступаю! И! Обязательно найду очередные опасности. Так что сильно губу не раскатывай. Сказал я тебе - в тюрьме, значит, будешь издеваться над бедными пленницами именно там.
- Скучный ты тип, Танти, честное слово. Никакой у тебя романтики и всепрощения… А может у этих преступниц больше ни одного шанса для покаяния не останется? Тебе их не жалко? В тюрьме к ним совсем иное отношение будет… Давай, иди, иди! И желаю тебе ничего опасного в этих травницах больше не найти.
Парадорский конечно постарался. И двойное дно отыскать в готовящемся покушении, и попутно корешки в мешках подменить на безопасные. Но увы, если благовония удалось заменить легко и надёжно, то вот с двойным дном ничего не получилось. А потому так и пришлось, что устанавливать камеры вокруг кровати в спальне барона и сводить все картинки в экраны в маленькой комнаты за изголовьем большой корвати. У экранов в нужный момент уселся сам майор, а ещё несколько его офицеров засели в запасной ванной комнате, готовые по первому сигналу ворваться в спальню и повязать квинтет отчаянных диверсанток. Конечно, в тот вечер ещё как-то надеялись, что красвицы в первый раз не рискунут так нагло и бесцеремонно напроситься в правителю в постель, но тех видно время поджимало. А может и наглости хватало с излишком. Одно из них чуть ли не растолкала в стороны кружок женщин, пытающихся пробить себе дорогу в спальню барона на эту ночь, и сразу стала брать быка за рога?
- Ваша светлость, ваша подруга Виолетта нам много рассказывала и ваших вкусах и пристрастиях, поэтому позвольте вам предложить…
- Себя? - с простецкой наглецой перебил её Аристронг. - А вдруг вы не в моём вкусе?
- Тогда я вам представлю свою сестру…
- Которую? - Зел позволил себя бережно взять под локоток и повернуть, а потом и направить в сторону нужной компании.
- Да любую из них.
- Так вы все сёстры?
- Да, ваше сиятельство. И по жизни привыкли всё делать вместе. А уж тем более делить ласку и удовольствия. Ведь вы не станете отрицать, что радость, разделённая на двоих - это четырёхкратная радость, А если удовольствие разделить на пятерых, да к этому ещё и шестой человек подключается, то…
- Ох! Боюсь даже предполагать…
- Зачем предполагать? Ваша светлость смело может испытать этот водопад удовольствия на себе.
В общем грозного, кровавого барона втянули в разговор легко. Перезнакомились, хотя сразу пять новых имён слились в один пустой звук, разговорились, и все девицы, весьма резво и страстно оттанцевали с правителем по одному танцу. Дольше барон Аристронг сопротивляться зову своей плоти не смог. Даже не дождавшись застолья, он предложил красавицам прогуляться немного по дворцу и полюбоваться на некоторые прелестные достопримечательности.
Экскурсия получилась замечательной. Причём спутницы по очереди спешили к каждой вазе с цветами, вдыхали ароматы и незаметно подсыпали по горсточке совершенно безвредных благовоний. Возле спальни они не поленились это сделать во всех вазах в пределах видимости. В спальне тоже, пока самая опытная и обльстительная из них прильнула в объятиях к барону, остальные успели и цветы "обнюхать", и снять с себя основные одежды. Оставшись только в наиболее раззадоривающих мужскую похоть деталях.
Ну, барон и раззадорился. Тем более что был уверен: два часа в запасе у него есть. Мало того, к моменту икс он умудрился использовать на полчаса больше. Девицы просто никак не могли поверить в срыв операции и надеялись что газ вот, вот начнёт действовать.
Чего только разошедшийся Зел Аристронг не вытворял. Какой только свой опыт не показывал. Что только не выдумывал прямо по ходу эротического действа. Дошло до того, что наблюдающему за всеми экранами Парадорскому приходилось бить себя кулаками по голове, заставляя поднимать челюсть с груди, сглатывать слюнки и целеустремлённо думать только о безопасности. До этого он считал себя стойким и был уверен, что никогда Клеопатре не изменит. Но во время этого "боевого" дежурства его приоритеты и самомнение претерпели значительные изменения. По крайней мере он бы уже не стал так смело заявлять о своём нежелании испробовать что-либо подобное. Сомнения закрались в его душу… И он очень и очень пожалел, что согласился на такой вариант событий.
Через два с половиной часа на красоток нельзя было смотреть иначе как с жалостью и состраданием. Измочаленные, растрёпанные, раскрасневшиеся и с размазанной косметикой, они, казалось, уже только и мечтали что сбежать из этой спальни куда глаза глядят.
Скорей всего Зел всё-таки применил некие бодрящие вещества, которые его делали просто неимоверным самцом. На следующий день наверняка пластом будет дежать, но к финалу операции он готов жыл и дальше продолжать в том же духе, темпе и страстности.
Всё закончилось на отм, что одной их самых выносливых девиц пришла идея проверить присутствие газа в вазах с цветами. Она с капризными воскличаниями соскочила с кровати, подхватила вазу, в которую сама и насыпала зелья, и протянула под нос барону:
- Мне кажется они не свежие! Я этого не вынесу!
Аристронг принюхался, недоумённо фыркнул, но одновременно с ответом приготовился к прыжку в сторону:
- Да нормальные они, ложись быстрей!
В тот же момент ему попытались вазой попасть в голову, а ещё восемь ручек попытались ухватить его разгорячённое тело. Невзирая на полное бессилие красоток, попытка у них могла и получиться, ну а так непревзойдённый мужчина катнулся в сторону, отпрыгнул к дверям ванны и стал нравоучительствовать:
- Неужели вам меня было мало? Ну тогда сейчас меня тут ребятки заменят.
Он преспокойно удалился в ванную комнату, а из другой двери рядом вырвались затянутые в броне имперские десантники, и в два счёта стянули простынями отупевших от такого поворота событий красавиц.
Потом их оставалось только допросить. Как ни странно, они и в самом деле оказались родными сёстрами.
Зато потом, когда барон лично благодарил своего друга Тантоитана за "прекрасно разработанную и проведённую операцию захвата", он доверчиво признался:
- Я конечно не прав, но может быть это будут первые преступницы, которых я не казню. Время покажет…
Но уже через два дня после этого, межпланетный челнок, некогда базирующийся на Нирване, с подразделением офицеров в количестве двух десятков, отправился на Оилтон. Потому что командование пришло к мысли, что с последующей охраной собственной вотчины Аристронги справятся вполне самостоятельно.
Глава тридцать первая
3595 г. конец июня, Оилтон, побережье Рокочущего моря
Разбег, толчок, прыжка через расщелину, другая сторона которой вздымается слишком круто. Удержаться от падения, почти припав к шершавой скале, после чего интенсивно карабкаться вверх. На зубах скрипит песок, бронежилет кажется чем-то вроде пыточного хомута, внутренности среднего скафандра уже давно не справляются с регулировкой температуры тела. Неудобство оружия и подсумков уже воспринимаешь как неизбежное зло. Рот пытается поймать прохладный, наполненный влагой воздух со стороны воистину рокочущего моря.
Вроде бы разгар лета, телу хочется воды, но в такое море всё равно нет желания окунаться, даже случайно. Гигантские волны, доходящие сюда из океана, перемалывают на своём пути и скалы, крупные гальку. Сунуться в такое кипящее пеной безобразие - верная смерть. Но ещё больше становится страшней, когда вспоминаешь кадры, сделанные здесь в разгар зимы. Все подступы к скалам перекрыты витиеватыми торосами льда, а ещё более громадные льдины таранят эти тороса с удивительной силой. Ледяной ветер, вперемежку со слепящей вьюгой, не дают возможности прижиться на побережье ни травинке, ни животным, ни человеку. Здесь вон даже летом увидеть простую чайку - огромная редкость.
