Иар Эльтеррус - Отзвуки серебряного ветра. Мы - были! Призыв
Боль почти ушла, и Тина, молча ломая пальцы, наблюдала как постепенно встают на место щиты Илара, и он превращается в того Командора, которого аарн привыкли видеть каждый день и к которому шли с любой своей бедой или проблемой. Шли, твердо зная, что он совершит чудо, и все разрешится само собой. И он совершал эти маленькие чудеса... Вот только теперь она знала, каким Мастер бывает наедине с самим собой, и как же горько было девушке от этого знания. Да, Лли полностью права – он смертельно боится показать малейшую слабость.
В том, что Командор искренне любит их всех, она была уверена, ощутила – эта любовь наполняла его даже в моменты самой страшной боли. Но как все-таки обидно, что он не хочет позволить помочь ему. Неужели не доверяет? Ведь среди аарн есть искуснейшие Целители, неужто кто-нибудь, да не нашел бы хоть какого-то облегчения для него? А больше всего задевал отказ Мастера от нее и любой из ее сестер. Тина ведь так и не нашла причины для его непонятного: «Нельзя!»...
Слава Создателю, все завершилось. Илар позволил себе улыбнуться и окончательно поднял щиты. Сейчас бы поспать немного, но некогда – нужно срочно разобраться в причинах кризиса на Альмире. Как бы они там всю планету не погубили, с этих несчастных дураков станется. Маг быстрым заклинанием убрал следы своего пребывания в каюте, погасил голограммы и вышел.
Тина еще некоторое время сидела в нише, приходя в себя от того, чему стала свидетельницей. Слезы текли по щекам, но девушка не замечала их. «Благие! – шептали пересохшие губы. – Благие! Но почему? За что ему такое? Ну, подскажите хотя бы, что мне делать теперь?!» Увы, Благие, как всегда, не соизволили ответить. Тина понимала, что ей необходимо с кем-нибудь посоветоваться помимо Лли, с кем-то более опытным, и пыталась придумать, с кем именно. Сама она эту страшную беду не разведет, силенок не хватит. Но с кем?
Пожалуй, для начала все-таки стоит поговорить с Лли. Бывшая герцогиня прошла хорошую жизненную школу, и многие вещи понимает куда лучше девочки из дикой деревни. Тина быстро выскочила из каюты, запечатала ее и побежала по коридорам крейсера, лихорадочно наращивая свой щит. Не хватало только вопить о том, что она сейчас чувствует, на весь корабль. Только вот не слишком получалось, слезы продолжали течь из глаз. Вызвав по голару Лли и передав символ исключительной важности встречи, девушка снова пустилась бежать, будучи не в силах сдержать себя – ей срочно нужно было поделиться с кем-нибудь всем, что она узнала. Встречные с удивлением оглядывались на дикое для любого аарн зрелище – взахлеб рыдающую девушку, несущуюся куда-то сломя голову.
Лли ждала подругу у себя в каюте, налив по бокалу бренди, она чувствовала, что девочке это необходимо. Лицо Тины, увиденное на экране голара, выглядело просто страшным. Бедняжку всю трясло, она беспрерывно плакала. Что же такое она увидела? Что могло ее так потрясти? Лли молча сидела и кусала губы, пытаясь понять хоть что-нибудь.
Когда Тина вошла, женщина удивленно приподняла брови – глухой, непробиваемый психощит. Странно. Так закрываются только в мирах пашу или если хотят что-то очень важное скрыть. Она молча показала девушке на кресло, и та буквально рухнула в него. Схватила бокал с бренди и залпом выпила. Брови Лли приподнялись еще выше. Ей еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь из аарн пребывал в таком душевном раздрае.
– Все значительно хуже, чем я думала, – выдавила из себя Тина, чуть-чуть отдышавшись. – Настолько хуже, что мы представить себе подобного не могли.
Лли молча смотрела на нее, ожидая продолжения.
– Вот, послушай, что он испытывает после каждого Посвящения, потому и прячется.
С этими словами она сняла часть щитов и транслировала отголосок того, что испытывал Командор. Бывшая герцогиня зашипела, сжалась в клубок и принялась отчаянно ругаться сквозь зубы. Все ее тело пронзили волны боли, такой боли не могло быть. Не могло, но она была. Казалось, какие-то огромные руки выжимают ее как половую тряпку. Тина изумленно приоткрыла рот, слушая виртуозную брань благородной дамы – ей никогда и слышать не доводилось столь цветистых оборотов.
– И что, так каждый раз? – спросила немного успокоившаяся Лли.
– Я передала тебе только слабую тень.
– Да уж... – вздрогнула женщина. – Если такое – только тень, какова же тогда полная мера? Не представляю, что с этим делать. Какого Проклятого он к Целителям не обращается?
– Похоже, это плата за что-то, – вздохнула Тина. – А в таком случае, сама знаешь, Целитель не поможет. Только если кто-нибудь добровольно возьмет на себя часть его боли. Так он же не отдаст никому. Сам станет мучиться, корчиться, но ведь не позволит никому из нас...
– Мы найдем выход, – твердо сказала Лли, в ее глазах загорелся гневный огонек. – Нас много, и мы его любим. И не позволим ему вот так загибаться в одиночестве! Эстарх, сволочь бестелесная, ты знал?!
– Знал, – мрачно отозвался с потолка тот. – Каждый дварх знает. Мастер взял с нас слово, что мы будем молчать. Но мне сил не хватало слышать, как он там мучается. Думаешь, я просто так проговорился? Не смеши меня, девочка. Слово я не нарушил, вы сами узнали. Скрывать расположение каюты я не обещал. Попробуйте ему помочь... Может, получится. Ты Тина, кстати, рассказала Лли не все.
– Что еще хорошего утворил наш драгоценный Мастер? – устало спросила женщина.
– Он – мужчина! – выдохнула девушка.
– Естественно, мужчина... – удивилась Лли. – К чему это ты?
– То, что ему не нужна женщина – сказки! – поморщилась Тина. – Я видела его обнаженным, и ему хотелось, у мужчин это хорошо видно. А уж чувствовала я это так, что слов подходящих нет. До сих пор в себя прийти не могу.
– Вот даже как? – прищурилась бывшая герцогиня. – Тогда я совсем ничего не понимаю. Почему он никого к себе не подпускает? На кой ляд мучить себя?
– Ты думаешь, я смогла понять? – вздохнула девушка. – Ага, как же...
После чего рассказала подруге обо всем, что смогла ощутить и считать с мозга Командора, пока он был без щитов. На всякий случай окончательно сняла собственный щит и дала просканировать себя. Бывшая герцогиня вполне могла уловить нюансы, которые сама Тина по неопытности упустила. Лли довольно долго сидела молча, обдумывая услышанное и прочувствованное.
– Все далеко не так просто, как тебе могло показаться, девочка... – мрачно сказала она через некоторое время. – Далеко не так просто.
– Объясни.
– Судя по всему, женщина способна оттянуть на себя часть его боли, если будет с ним именно в этот момент, сразу после Посвящения. Но здесь возникает противоречие – любая из нас почувствует его боль, а он почувствует, что ей больно. В итоге – нарастание боли в геометрической прогрессии вместо облегчения. И эта его любимая, похоже, не выдержала. Она то ли слишком быстро состарилась после этой попытки, то ли что-то еще в том же духе. Мастер до сих пор винит себя в ее гибели. И никому больше не разрешит. И не позволит никому приблизиться, боясь, что его снова уговорят. Возможно, для этого нужна женщина, которая тоже маг, и не слабее его самого. Только где же такую взять? Ведьмы все эгоистки, они только ради собственной власти на что-то пойдут.
– Это я сама поняла, хоть и не так точно, – вздохнула Тина. – Я другого не пойму – почему он не хочет доставить себе радость в другое время? Почему он совсем себя не отпускает? Любой канат в конце концов лопнет, если его все время испытывать на прочность.
– Меня, если откровенно, – очень тихо сказала Лли, уставившись в пол, – давно удивляет, откуда у него столько всего берется, как хватает этого всего на любого из нас. Откуда берется такое количество любви и нежности? Он ведь каждого ими как одеялом накрывает... Я сама стараюсь на каждое приветствие новичков прийти, чтобы хоть краем ощутить это невозможное чувство. Ведь тереться рядом и надоедать ему неудобно...
– Так в том-то и дело! – вскрикнула Тина, прижав кулаки к груди. – В конце концов не хватит! Вот только как ему это доказать? Ему же ничего не докажешь! Он же непробиваемый!
– А вот это, девочка, – засмеялась женщина, – кроме тебя, не сможет сделать никто. Так, как к тебе, он не относится больше ни к кому. Все остальные для него всего лишь его дети.
– Да я сейчас ему и на глаза показываться боюсь... – опустила глаза девушка. – Он же меня тут же...
– Попробуй прямо поговорить с ним, – иронично улыбнулась Лли. – Не получится у тебя с Командором тонких игр и придворных танцев. Не тот человек, его в лоб бить надо. И желательно – кувалдой.
Тина откинулась на спинку кресла и задумалась. Может, и вправду поговорить с Мастером откровенно? Она снова вспоминала увиденное, и сравнивала с этим его обычное поведение. Как ни странно, все сходилось. Командор по-другому и не мог, он всегда был уверен, что у него есть только долг и ничего кроме долга. А что, если воспользоваться этим самым гипертрофированным чувством долга, чтобы немного облегчить ему жизнь? Тина закусила губу и внимательно посмотрела на Лли, обдумывая неожиданно возникшую, странную идею. Но сама она не справится, не владеет эмосферой на столь глубоком уровне. Девушка прикинула к кому обратиться за помощью. Кроме одной кандидатуры ничего в голову не приходило. Только тот, кого любили почти как самого Командора, только тот, кто был лишь немногим слабее Мастера в эмпатии, способен ей помочь. Но самой неловко обращаться по такому интимному вопросу к столь уважаемому в ордене разумному... Хотя Лли ведь на короткой ноге с адмиралом. Она прищурилась, внимательно посмотрела на подругу и сказала:
