Алексей Колентьев - Тени чёрного пламени
– Не имеет значения. Патроны не повредят вашего оружия, а пули имеют свойство пробивать композитную броню. Пороховая смесь идентична той, что используется у вас, опасности нет.
И снова я вынужден был, стиснув зубы, помотать головой. Ах как не вовремя открылись эти возможности, как сейчас недостает времени на подготовку!
Выдохнув сквозь зубы, я с сожалением закрыл крышку ящика и сказал:
– Сажа, я ценю твою помощь и еще больше ценю то, что ты сейчас сделал…
– Но?..
– Воевать я буду только с тем, что знаю. Может быть, мощность не та, однако стрелять незнакомыми патронами не стану, да и ребятам точно такого не прикажу.
Алхимик чуть помедлил с ответом. Плечи его вдруг обреченно опустились. Воздух загудел от роя мыслеимпульсов, чья общая тональность была сожалеющей.
Тихо, своим обычным голосом Сажа произнес:
– Мы… понимаем. Вас проводят в комнату отдыха. Постарайтесь отдохнуть, до отправления монорельса всего час и десять минут.
Превозмогая вдруг нахлынувшее чувство досады на обстоятельства, которые складываются именно так, а не иначе, я возразил:
– Думаешь, что мне нравится вести в бой людей вот так, лишая их шанса на возможное преимущество?! Неделя… мне нужно было еще семь дней!
Снова меня окутало эхо далеких голосов. Казалось, что с Сажей одновременно говорят сотни людей и не только. Иногда сознание царапали мысли совершенно чуждые, совсем не похожие на человеческие. Возникший неожиданно ветер чужих эмоций и туманных образов так же быстро угас. Запустив шестипалую руку в карман, Сажа выудил на свет небольшой овальный предмет, более всего напомнивший мне темную, почти черную каплю застывшей смолы. Доцент протянул предмет мне так решительно, что пришлось взять янтарную каплю. Ничего не случилось, а сам предмет оказался удивительно легким и почти неосязаемым.
Снова упрятав кисти рук в широкие рукава плаща, Сажа тихо сказал:
– Время – это то, над чем мы пока не имеем полной власти. Профессора знали, что ты не возьмешь ничего, что не смог бы добыть и без их помощи. Этот жест доброй воли ничего им не стоил. Но мы с тобой… Прости, но «друг» – это единственное подходящее слово для тех отношений, что есть между нами. Давно не приходилось говорить ничего подобного, но ты заставляешь вспомнить то, каким я был раньше. Нет, я не жалею о преображении, просто в Сообществе голос воспоминаний одного быстро теряется. Благодаря тебе я помню, кем был, это… хорошо. Поэтому я делаю то, что делаю. Предмет у тебя в руке – это нечто новое. Дизайн пришел мне во время активного поиска этим утром.
Сжав «каплю» в кулаке, я опять ничего не почувствовал. Пришло ощущение, будто пытаюсь схватить тень. Однако, разжав пальцы, увидел, что артефакт никуда не делся.
– Что он может?
– Я пока точно не уверен, но «капля» резонирует с вибрациями темной материи.
– А если без ваших научных приколов?
– Генераторы поля создают направленный поток античастиц… излучения, чтобы разорвать Завесу. Как только модулятор начнет перенаправлять их, артефакт даст тебе знать.
– Так это вроде детектора этой самой материи?
Сажа едва уловимо передернул плечами. Похоже, что я задал вопрос, на который он не хочет отвечать. Но вдруг, вместо булькающего многоголосья, доцент медленно, подбирая слова и запинаясь, заговорил надтреснутым баритоном, что было очень неожиданно. Может быть, это его настоящий, человеческий голос.
– Не знаю, может быть… вероятно. Но если ты хотел моей помощи, то прими это изделие, считай, что это моя личная просьба.
Что-то в голосе Алхимика заставило меня спрятать невесомый предмет в кармашек на поясе. И эта штука была там единственной за довольно продолжительный срок. Год я уже не носил ни одного артефакта в поясных контейнерах, однако на этот раз чуйка подсказывала, что зарок можно и нарушить. Сажа кивнул, и по комнате вновь пронесся ветерок мыслеобразов, более всего похожий на облегченный вздох.
Голос его снова звучал разобщенно, персональная интонация исчезла:
– Благодарю тебя, Ступающий. Теперь прощай, мы увидимся вновь, но это будет… не так скоро.
Алхимик махнул рукой, и тележка уехала прочь, растворившись за фальшивой стеной. Не прощаясь более ни с кем, Сажа вышел из арсенала. Мы подались было следом, но в коридоре нас ждал один из бойцов Тройки. Доцент исчез, хотя в коридоре более не было боковых ходов. Сгибаясь под тяжестью набранного добра, мы пошли следом за тяжко шагающим солдатом по левому рукаву коридора. Предстояло еще раз проверить оружие и распределить полезный груз между бойцами.
Свет в тоннеле периодически мерцал, роняя желтые пятна мутного света на железный пол вагона. Окон тут не было, свет просачивался сквозь частые узкие щели вентиляционных отверстий в крыше. Юрис, сидевший напротив, поглаживал замотанное мохнатым тряпьем цевье винтовки, что-то тихо напевая на своем мелодичном языке. Двигатель, скрытый где-то под полом, завыл на высоких оборотах, и мерная смена пятен света превратилась в частое, почти стробоскопическое мерцание. Чтобы не видеть этого, я прикрыл глаза и наугад начал вспоминать карту городских кварталов в том районе, под которым мы скоро окажемся. Получалось сносно, память пока не подводит. В такие моменты очень остро чувствуешь переход от ожидания чего-то к непосредственным действиям. Мысль гонится за событиями, стремясь их предсказать и подсказать телу нужные действия. В то же время сознание и опыт шепчут, что, как ни гадай, в реальности все может сложиться совершенно иначе.
– Номер Три вызывает отряд Ступающего!
Мысли рассеялись, когда в наушнике раздался сдавленный шепот командира отряда Алхимиков. Вопреки внушительной фигуре, голос Тройки звучал как легкое дуновение ледяного ветерка.
– Здесь Ступающий, говори.
– Мы приближаемся к цели, ваш район поиска – вдоль проспекта Космонавтики и далее на юго-восток. Это понятно?
– Точно так, все понял. Юг и юго-восток. Проспект Космонавтики и улицы Хорошилова и Подгорная.
– Номер Три – отбой связи.
Резко скрипнули тормоза, вагон качнуло, и под лязг вагонной сцепки распахнулись широкие двери. Впереди уже стучали о бетонный пол кованые сапоги бойцов Тройки. Алхимики, бывшие в первом вагоне, выгрузились чуть раньше и сразу же потопали вперед, не включая наплечных фонарей.
Выждав немного, чтобы не наступать тяжеловесам на пятки, я приказал:
– Отряд! На выход бегом!.. Марш!
Первыми выскочили Мотря и Андрон, за ними следом Гора и Кудряш. Трубы гранатометов да характерные горбыли гранатных подсумков делали их фигуры чуть толще и массивнее, чем у других. Следом вышли Ксения и Юрис. Девушка за все время не произнесла ни слова, Змей тоже не откалывал обычных шуточек, все подсознательно чувствовали серьезность момента. Мандраж, собранность и, конечно, страх, который, как его ни загоняй внутрь, все равно вылезет в нервическом дрожании пальцев и противной сухости во рту. Как только я ступил на узкий перрон, двери нашего и соседнего вагонов с лязгом захлопнулись. Под вой моторов вагончики стали пятиться, набирая скорость, покуда не скрылись в широком жерле тоннеля. Дороги назад не было – вот что нам дали понять.
Не дав людям опомниться, я приказал:
– Группа, в колонну по одному становись! Норд, Ксения – в голову, Мотря – ко мне. Приборы ночного видения включить. Режим работы – пассивный. Соблюдать радиомолчание до контакта с противником. Вперед марш!
Важно показать остальным, что вокруг не было и нет ничего такого, о чем командиру неизвестно, чего бы он не предусмотрел. Даже если это не так, то бойцам об этом категорически знать не следует. Мы быстрым шагом двинулись прочь с перрона и, пройдя метров двадцать по узкому тоннелю, оказались возле массивной овальной двери. Норд, Гора и Андрон по моему знаку начали вращать колесо запорного механизма. Судя по скорости их движений, это было не особенно трудно, за дверью ухаживали. Замки тихо лязгнули, и дверь чуть приоткрылась вовнутрь.
– Отряд, построение походное! Дозорная подгруппа – вперед, дистанция сто!
Юрис и Ксения выскользнули наружу, тут же растворившись в серой дымке тумана, начавшего робко переползать через порог. Выйдя, как всегда, последним, я плотно затворил за собой обитую кровельным железом толстую деревянную дверь. Сработавший датчик привел в действие запирающий механизм люка там, глубоко внизу. Теперь мы полностью отрезаны, назад в тоннель хода нет. И хоть по плану Тройки дверь должна была открыться через шесть часов, в это верилось очень слабо. Все знали, что в лучшем случае мы сможем лишь на короткое время отсрочить прорыв Вейт, но никак не остановить могущественного захватчика. Легенды про некую превосходящую мощь, данную конкретно мне, – это удел иномирян, даже Алхимики, скорее всего, не восприняли эту информацию всерьез. Перехватив автомат поудобнее и погасив бесполезный сейчас «ночник», я шагнул на замусоренную улицу и, рывком преодолев невысокую кучу щебня, оказался у стены какого-то дома, рядом с остальными.
