Анатолий Дроздов - Непрощенные
– Навались!
Бочка стронулась с места и откатилась.
– Давайте внутрь, я заведу!
Интересное предложение. На верху башни торчала какая-то труба, закрытая округлым колпаком. Куда лезть?
На мое счастье, боец распахнул люк спереди танка. Он открывался, как ставни в окне: створка – вправо, створка – влево, третью подняли вверх и зафиксировали стопором. За стеной загрохотало – начался артобстрел. Дверь, обшитая железом изнутри, раскалилась. Пот лил градом.
Внутри танка было тесно и неудобно. Пока лез, приложился макушкой о казенник пушки, врезался локтем в какую-то железяку, зашипел от боли, ругнулся, но все ж заполз. Танк, как я понял, был двухместным. Водитель – впереди, а командир, он же стрелок и заряжающий, – в башне. Нашлось сиденье – маленькое и неудобное, присел. Спина уперлась во что-то твердое.
Мотор за спиной рыкнул и громко затарахтел. В люке появилась голова бойца. Бросив «кривой стартер» на пол танка, он плюхнулся в сиденье и взялся за рычаги.
– Поверните башню! – крикнул, перекрывая шум мотора. – Пушку повредим!
Логично. Пошарил рукой: маховичка для поворота не было. Не похоже, чтоб в этой клепаной колеснице имелся электромотор. Паренек оглянулся.
– Стопор снимите! – подсказал, указывая рукой. – И спиной! Упирайтесь и крутите!
Я последовал совету. Башня стронулась и повернулась. Тем временем мотор взревел, танк тронулся и, набрав скорость, вышиб ворота ангара. Я не видел этого, поскольку в тот момент сидел спиной к движению, но по грохоту упавшего железа догадался, что произошло. В смотровые щели хлынули лучики света, я развернул башню пушкой вперед и застопорил на погоне.
Танк отъехал метров сто и завернул за угол казармы. Дорогой я присматривался к манипуляциям бойца. Два рычага и педаль – проще не бывает. Синхронизаторов у коробки передач, ясен пень, нет. Чтобы воткнуть нужную, неопытный попотеет. Но опыт у меня как раз есть.
Громыхающая коробка остановилась. Приехали? Паренек полез наружу, я выскочил следом.
– Скорей! – крикнул боец, устремляясь к ангару.
– Стоять! – пришлось ловить за плечо. – Стоять, курсант! Ты чего? Куда?
– Там еще один! Еще танк! – Он попытался вырваться, но в этот момент пылающая крыша с грохотом обвалилась. Невольно вспомнился штабель у стены. Если там снаряды…
– Опоздали! – Он чуть не плакал.
Молодец паренек, настоящий танкист: о технике – в первую очередь!
– Будут еще танки. Едем!
– Отбросим врага, вернемся и откопаем нашу «эмэску»! Так ведь? – Он смотрел умоляюще. Я не стал возражать. Боевой дух – оружие победителя. Потрепал его по плечу:
– Всыплем агрессору – до Берлина лететь будет! Чихать и бздеть!
Паренек улыбнулся. Широко и по-детски.
– Давай в машину!
– Смотрите! – Он указал рукой.
От развалин к нам бежал человек. Я узнал незадачливого «летеху». Проблевался, герой…
– Скорей! – замахал рукой, боец присоединился. «Летеха», видимо, и сам сообразил. Делая огромные скачки, подлетел к нам. Лицо его было в потеках пота.
– Сюда!
«Летеха» запрыгнул на корму. Боец удивленно глянул на меня, дескать, куда ж ты командира загнал? Объясняться было некогда. Внутри места только для двоих, а лейтенант… Пусть протрясется, барышня! Медлить опасно. Или самолеты вернутся, или шальной снаряд приголубит. А уж если в ангаре – снаряды…
Мы с бойцом сиганули внутрь, танк взревел и рванул по полю. Взрыв догнал нас через минуту-другую. Даже сквозь рев мотора и лязг гусениц я расслышал, как позади ахнуло, а затем затрещало часто-часто – рвался мелкий калибр. Обломок пылающего стропила, отброшенный взрывом, упал впереди танка и был раздавлен гусеницей. Я глянул в смотровую щель в тыльной стороне башни. «Летеха» не пострадал. Он балансировал на корме, держась за башню, в смотровую щель виднелись пряжка ремня и штаны ниже пояса. Судя по состоянию штанов, взрыв обошелся без последствий.
Танк преодолел поле и замер у развилки. Механик заглушил мотор, высунулся:
– Куда теперь, товарищ лейтенант?
Ответа не последовало.
– Выйдем! – предложил я.
Мы выбрались наружу, ошалелый лейтенант с безумным взглядом спрыгнул с танка.
Паренек взглянул на меня, затем на лейтенанта, не зная, кому адресовать вопрос, стушевался и промолчал. Я достал папиросы. Пока танк прыгал по кочкам, я прошарил содержимое карманов и кое-что обнаружил. Лейтенанту понемногу возвращался румянец. Он выудил из предложенной мной коробки папиросу, боец покачал головой:
– Не курю!
– Правильно! Вдруг привыкнешь?
Пацан почувствовал в моих словах подвох и насупился. Нашел время обижаться! Чиркнул спичкой, прикурил сам и дал огоньку командиру. Лейтенант втянул дым и закашлялся. Поймав мой взгляд, сделал вид, будто мошку проглотил. Детский сад, блин!
– Так… Ладно… Война, мужики! – Надо было с чего-то начинать. – Что будем делать?
Паренек и я вдвоем посмотрели на лейтенанта, но тот упорно молчал. Пацан решился взять инициативу на себя:
– Танк заправлен, снаряды имеются! К учебным стрельбам готовили!
Выстрелы в боеукладке я разглядел. Считать их времени не было, но как минимум половинный комплект.
– Пулемета нет…
– Это ж новый МС-1! Который Т-18! – затараторил паренек. – «Сорокапятку» вместо тридцатисемимиллиметровки поставили, чтобы учить новой технике. С электроспуском! Вещь! Только вот башня маленькая, и пулемет не влез.
– Навоюем…
– Танк исправный! – насупился он. – Мотор – зверь! Сорок лошадиных сил!
Еще две добавить – и «Запорожец».
– Нам туда? – Боец указал в сторону, где грохотала канонада.
«Туда» мне не хотелось. Но при лейтенанте командовать было неправильно. Канонада затихала. Немцы прорвали оборону Красной Армии и выходят на оперативный простор – это к гадалке не ходи. Наше клепаное корыто сожгут на подходе: один, даже малокалиберный, снаряд… Помирать вторично и так скоро казалось глупо. Паренек же будто светился.
– Узнает враг, как земли наши топтать!
«Узри, вражина, силушку богатырскую!» – вспомнились слова из мультфильма. Из той, оставленной позади жизни…
– На восток пойдем! – вмешался лейтенант.
– Зачем?
– Там наши.
– А там? – указал я на запад.
Лейтенант смутился.
– Едем? – просветлел паренек.
– Дорогу знаешь?
– По следам гусениц пойдем!
Паренек нравился мне все больше.
– Как зовут, боец?
– Курсант Ясюченя! – вытянулся он.
– А по имени?
– Алексей!
– Молодец, Леша!
Он улыбнулся.
– Сержант Волков! – представился я. – Василий Кузьмич. – Так значилось в обнаруженном мной удостоверении.
Мы, не сговариваясь, посмотрели на лейтенанта. Тот замялся.
