Адмирал Империи 42 (СИ) - Коровников Дмитрий
Буквально через несколько минут ближнего боя пять «резервных» дивизий практически были разбиты на осколки. Они не перестали существовать и оставались достаточно многочисленными, просто их крейсера и линкоры действовали сейчас поодиночке, бешено маневрируя между «черноморцами» и «северянами». Однако радость командиров «бело-синих» дивизий была недолгой, ведь теперь преследуя корабли Хромцовой, им приходилось сражаться сразу, и с ними, и с «черноморцами». Атакующая энергия дивизий Дессе начала падать — громадная куча мала постепенно начала их втягивать и поглощать внутрь себя.
Поль Дессе вовремя разглядел эту опасность и закричал что есть силы в эфир. Казалось, его можно было услышать на расстоянии тысяч километров и без радиосвязи:
— Назад, всем назад! Не разрушать строй! Немедленно прекратите преследование и начинайте выводить из сектора ближнего боя свои корабли. Я приказываю прекратить атаку и снова собраться в «конусы». Вы не видите, что еще не все дивизии Хромцовой разбиты⁈
Однако выполнить приказ командующего его дивизионные адмиралы уже не могли — они были полностью вовлечены в общее сражение и так не решились разворачиваться для выхода на оперативный простор. Если бы они сейчас повернули назад, то потеряли бы от вражеского огня и таранов огромное число своих кораблей. Лишь одной бригаде посчастливилось благополучно выйти из опасного сектора и начать перегруппировку.
Дессе как тот ни старался сохранить свой резерв, пришлось лично его возглавив, самому вступить в дело. Его последняя дивизия и те корабли, что вышли перед этим из боя, снова набросились на добивание оставшихся эскадр Агриппины Хромцовой. Но теперь «северян» встретили уже сомкнутые ряды «желто-черных» кораблей. Поль Дессе не смог опрокинуть их с наскока и между соперниками завязалась отчаянная рубка из артдуэлей, закидываний друг друга гиперракетами и таранных атак. Теперь «Лис» уже не в полглаза, а во все глаза глядел на свежую резервную дивизию Птолемея, без движения стоящую до сих пор у ворот своего походного «вагенбурга».
Павел Петрович прекрасно понимал, что в такой ситуации даже трус, коим и являлся первый министр, не смог бы проигнорировать этот великолепный шанс и не пойти в атаку. Это был тот критический момент, когда свежие силы Птолемея Грауса, находившиеся рядом с его флагманским «Агамемноном», действительно могли решить исход всей космической баталии. Дессе и теперь не мог поверить своему счастью, ведь резервные корабли «желто-черных» так и не начали движения в его сторону.
— Я поставлю за тебя свечку! — радостно воскликнул Павел Петрович, заочно обращаясь к первому министру. — Таких глупцов и трусов на просторах сектора контроля Российской Империи надо еще поискать… Отлично, флоту Хромцовой осталось недолго сопротивляться, он на последнем издыхании…
— Господин адмирал, новые эскадры приближаются к нашему сектору! — сообщил дежурный оператор на капитанском мостике «Петра Великого».
— Что⁈ Кто⁈ — закрутил головой командующий Северного флота.
— Так называемые княжеские эксадры пришли в движение, — продолжал офицер. — Все силы, не принимавшие до этого участия в сражении, одновременно выстраивают свои корабли для атаки.
Дессе стукнул себя по лбу. Он так был сосредоточен на своих главных врагах — Птолемее и адмиралах Черноморского флота, что совсем забыл о целой своре малых, практически частных флотов, которые находились поблизости, чьи командующие все это время наблюдали за происходящими событиями со стороны. И вот когда наступила кульминация битвы эти новоявленные князья-адмиралы стали выползать на сцену. Дессе к своему ужасу понял, что все они без исключения сейчас вступят в общее сражение и главной мишенью атаки их эскадр будет, конечно же, космофлот «северян». Кораблей Черноморского флота в секторе оставалось мало, некогда многочисленные «резервные» дивизии Птолемея тоже были в основном рассеяны и обескровлены. Из сильных игроков боеспособными оставались только четыре его дивизии. На кого, как не на них сейчас нападать свежим силам всех этих имперских князей…
Дессе стал судорожно начал подсчитывать численность приближающихся к нему эскадр. У трех из них: Трубецкого, великого князя Михаила и графа Салтыкова в общей сложности набиралось больше сотни вымпелов. Дессе понимал, что не сможет в данный момент противостоять им всем, если те нападут одновременно.
О Козицыне и о вице-адмирале Джонсе командующий Северным флотом сейчас совершенно не думал. Дессе предположил, что вряд ли Василий Иванович и Илайя Джонс нападут именно на него. Козицын не сделает этого в силу личного качеств и хороших между ними отношений, а американец не будет атаковать, потому что у него нет на это сил. Но даже упомянутых ранее кораблей трех князей-адмиралов, которых перечислил Дессе было достаточно, чтобы не оставить от его Северного флота даже косточек. У Павла Петровича оставался шанс на то, что один из этих вельмож будет верен своему слову и выполнит обещание, которое дал «Лису» несколько часов тому назад. Дессе вперил взгляд на тактическую карту, следя за тем, как продолжают подходить к сектору боя данные княжеские эскадры.
А те по мере приближения выстроились в «конусы» для удобства атаки и смело шли на сближение, явно готовые окунуться в водоворот битвы. Их приближения испугался не только Поль Дессе. Агриппина Хромцова и Ясин Бозкурт видели на своих экранах то же самое и совершенно не знали на кого нападут все эти корабли. Две из пяти новых эскадр четко направлялись к кораблям Дессе, было очевидно, что именно его они и атакуют первым. То были корабли вице-адмирала Трубецкого и князя Михаила Александровича — брата покойного императора, а вот двадцать тяжелых дредноутов Салтыкова внезапно снизили скорость и стали заметно отставать от остальных.
— Слава Богу! — воскликнул Павел Петрович Дессе, выдыхая. — Граф все-таки сдержал слово…
Да, тем тайным союзником адмирала Дессе, о котором «Лис» упомянул на военном совете, был именно Салтыков. Для Павла Петровича стало большой удачей в переговорах с Салтыковом взять с того клятву верности слову. Честным словам аристократы в Империи скрепляли между собой многие договоры, но держали это самое слово далеко не все. Дессе мог бы сколь угодно договариваться, и с великим князем и с Никитой Львовичем Трубецким, но обещания данных вельмож ничего не значили, а вот Салтыковы были людьми старой закалки. Честное слово значило для них многое, и если кто-либо из их семьи его дал, то нарушить уже не имел права. Для Салтыковых подобное нарушение являлось позором.
— Отлично, — потер руки Павел Петрович, — теперь совсем другой расклад… Играем дальше, господа…
— Граф, какого дьявола вы глушите двигатели на своих бронированных черепахах⁈ — в это время возмущался великий князь Михаил, с нарастающим беспокойством наблюдая за тем, как корабли его союзника остаются далеко позади.
Великий князь сейчас говорил в пустоту, потому что на связь с ним Салтыков не выходил.
— Предательство! — догадался вице-адмирал Трубецкой, вместо Салтыкова появляясь на экране перед великим князем. — Хитрый «Лис» Дессе чем-то переманил нашего тугодума (так они между собой называли графа Салтыкова, за медлительность его речей и действий). Интересно, что такого пообещал ему командующий Северным флотом?
— О, проклятый негодяй! — воскликнул Михаил Александрович, ударив со всей силы по подлокотнику своего командирского кресла. — Как он мог так с нами поступить⁈ Это же бесчестно!
— Прекратите истерику! — скривился Никита Львович. — Мы ему что родственники? О каком предательстве вы говорите, князь? Это всего лишь ставка на победителя. Салтыков сделал свой выбор — ничего личного, только бизнес…
— Да, но как быть нам в этой ситуации? — растерялся Михаил Александрович, явно начиная паниковать.
— Успокойтесь, у нас двоих достаточно сил, чтобы опрокинуть Дессе, — уверенно произнес Трубецкой. — В наших эскадрах почти столько же действующих вымпелов, сколько и у
«северян», даже чуть больше с учетом потерь, которые те в данный момент несут. А то, что дивизии Северного флота скованы ближним боем только играет нам на руку…
