Пол Андерсон - Операция "Луна"
— Можешь гордиться ею, — заметила Джинни. — Это больше, чем… чем дорого ценить себя. Она смотрит в будущее и ставит высокие цели.
Я неуверенно кивнул. Если Вэл так крепко держит в узде свои чувства, если она готова отказаться от них ради Искусства, как и ее мать, если наследственность отражается и в том, о чем ей мечтается, то, боюсь, она останется девственницей, пока не получит степень магистра.
— Это тяжело, — закончила Джинни. — Я-то знаю.
И тут же соскочила с кровати.
— Вставай, лежебока, — подогнала она меня. Я поднялся. Ворон тоже взлетел с насеста. Я брился, одевался и приводил себя в порядок совершенно механически. Эдгар принялся каркать. Он тварь не злобная, может, даже гениальная. И хотя он умел более-менее внятно произносить несколько слов, он так и не сказал „привет“, только каркал. Потом уселся на шторе для душа, навис против ламп, словно кусочек ночи, и напомнил мне, что воронов считают вещими птицами. Что он нам пророчит?
А потом я задался дурацким, но совершенно естественным для отца вопросом: как может молодая девушка, начинающая ведьмочка, так поставить вас с ног на голову, колдунов, демонов и ангелов?
Глава 4
Второе августа властно входило в свои права, когда мы спустились в зал. Свартальф растянулся на широком подоконнике. Солнечные лучи тонули в его гладкой черной шерстке. Он был похож на меховую шапку.
Джинни подошла к нему и пощекотала шею и за ушками. Свартальф открыл один наглый желтый глаз и чуть слышно заурчал. Эдгар, который до сих пор восседал на ее плече, наклонился к коту и внятно произнес:
— Поздравляю, старый засранец.
— Веди себя прилично, птица! — возмутилась Джинни. И шлепнула ворона, не сильно, но многообещающе. Свартальф выпустил когти и заворчал. К счастью, дальше он не пошел. То ли он не расслышал ворона, то ли просто поленился покидать уютное лежбище. Искусство Джинни помогало коту сохранять здоровье, но вернуть ушедших лет оно не могло. Он был не дряхлым, а скорее почтенных для кота годов, во всяком случае, он в каждом вызывал почтение с первого взгляда. И если он все еще доминировал среди окрестных котов, то не благодаря удали, а хитростью и изворотливостью. Конечно, он сильно растолстел, и его уже невозможно было подвигнуть на магические дела, по крайней мере, так заявила Джинни и отправила кота на заслуженный отдых, как почетного пенсионера.
Нельзя сказать, что Свартальф и его преемник ненавидели друг друга. Это можно назвать профессиональной ревностью, которая время от времени приводила к сваре. Все началось с того, что Эдгар нагадил коту на голову. Не сказал бы, что специально, но уж слишком точно он попал. Кот подобрался, прыгнул и едва не смыл позор кровью врага. Джинни предотвратила смертоубийство. Свартальф отступил. Вернулся он с медалью в зубах, одной из тех, что получил в награду от таких прославленных учреждений, как Университет Трисмегиста, армия США, Евангельская лютеранская церковь и Американское Математическое общество. Он положил медаль на пол под насестом Эдгара. Когда ворон хорошенько разглядел блестящую штучку, которые обожают собирать его сородичи, Свартальф унес медаль и вернулся со следующей. Потом показал следующую, следующую, и так до конца. Эдгар был раздавлен.
Я подошел к другому окну и выглянул на улицу. На нашем заднем дворе росло старое хлопковое дерево, которое давало густую тень, за ним виднелся сад. Но сразу за лужайкой коричневатой травы начиналась дорожка, выводившая на асфальтированную дорогу, над которой дрожало жаркое полуденное марево. По ту сторону дороги теснились дома, похожие на фермерские ранчо, вокруг которых вырубили все деревья. А над ними синело яркое безоблачное небо. Их куклы-эскимосы наверняка уже устали охлаждать воздух…
Нам повезло, что мы переехали сюда. Наш дом, сложенный из рыжеватого кирпича и покрытый красной черепицей, долгое время стоял на самом краю города. Добротное, на славу выстроенное жилище. Вокруг него, как грибы после дождя, возвелись пригородные домишки. Только грибы не растут на цементе, под аккомпанемент молотков и дрелей.
Грант застроили вообще под завязку, поскольку он расположен неподалеку от Твердыни и всего, что к ней прилагалось. Мы решили поселиться в Галапе, в пятидесяти милях к западу. Плевать на расстояния. Сверху видны величественные пейзажи, которые люди превращали в черт знает что такое. В Галапе сохранились черты прежнего Юго-Запада, было довольно места для детей, а Джинни получила прекрасную базу для того, чтобы вернуться к работе консультанта. Дело в том, что в этой местности проходили ежегодные религиозные церемонии индейских племен. Что давало великолепную возможность исследовать и обучаться их видам магии, даже для бледнолицой женщины. При условии, конечно, если у нее есть на то способности. Не последнюю роль сыграло и то, что неподалеку на юге находилось пуэбло зуни.
— Какая мирная картина, — я постарался выразить свои чувства. — Прошлая ночь кажется теперь кошмарным сном.
— Ты перепутал, — ответила Джинни. — Мир вовсе не является нормальным состоянием. Твое собственное тело — это поле для битвы, которая происходит каждое мгновение. Чего же еще ждать от мира и любой другой точки вселенной, кроме Небес — если только Небеса не находятся в другом измерении, в чем я лично сомневаюсь, — неужели они должны как-то отличаться? Я полагала, что ты чему-то да выучился.
Странно, обычно она никогда не читала мне нотаций.
— Ты волнуешься? — спросил я.
— А ты уже все забыл?
— Нет, конечно. Но, оглядываясь назад, я думаю, не столкнулись ли мы с чем-то посерьезнее старикашки Койота. Есть в этой ситуации легкая доля юмора черного, грубоватого, но не злого.
Уже договаривая, я пожалел, что не смолчал. Мои беспечные слова напомнили, как однажды мы с женой боролись с самым настоящим абсолютным Злом.
Джинни заметила, как я вздрогнул, и встала рядом.
— Койот и сам по себе тяжелый случай. Но он не смог бы сломать защитные заклятия и наделать всех бед в одиночку. Если причина действительно кроется в нем, значит, кто-то направлял его и помогал. Кто? Как? Почему? Последний вопрос — самый важный. — Воодушевление, которое охватило Джинни минуту назад, начало спадать. Голос дрогнул. — Что же мучает Уилла?
Я обнял ее за талию. Мы стояли, не говоря ни слова. Время от времени по дороге громыхали телеги, над домами проносились метлы, а вдоль тротуара шагали прохожие или собаки. Затем на нашу парковочную площадку степенно опустилась „Вольво“.
— Это он! — вскрикнула Джинни и бросилась к парадной двери.
Я пошел следом и повнимательней пригляделся к брату моей жены. Он был на пару дюймов ниже меня, к пятидесяти отрастил солидный живот, но сохранил быструю и пружинящую походку. Сейчас он шел тяжело, безвольно опустив плечи. С его круглого, горбоносого лица, казалось, слетела последняя искра жизни. Внезапно я заметил, как сильно он поседел: в коротких волосах и бородке на манер Ван-Дейка стало куда больше серебра.
Но когда он пожимал мне руку, она была твердой и надежной, а зеленые глаза ярко горели за стальной оправой очков. Над вездесущими джинсами красовалась желтая шелковая рубашка и кулон долголетия, что делало его внешность почти вызывающей. Грейлока, среди всего прочего, интересовали Китай и его культура. Он знал историю Поднебесной, ее язык, несколько раз посещал эту страну как известный астроном и как турист и завел там много знакомств с коллегами и людьми других профессий.
— Заходи, — пригласил я. — Присаживайся. Кофе, лимонад, пиво? Надеюсь, что ты останешься на ланч.
— Спасибо, ничего не надо, — тяжело промолвил он. — Разве что закурю, вы не возражаете?
— Пожалуйста, — хором ответили мы: стандартно вежливый ответ на стандартно вежливый вопрос. Подставили пепельницу.
Мы с Джинни бросили курить много лет назад, но не стали косо смотреть на заядлых курильщиков. Главное, не дымите нам в лицо, а тем более на наших детей.
Уилл опустился в кресло, вытащил трубку и кисет, набил ее. Честно говоря, мне очень нравится аромат табака, который он курит.
— Я не помешал? — осведомился Уилл. — Мне казалось, что в это время вы будете заняты.
— Напротив, — возразила Джинни. — Прежде чем лечь спать вчера ночью, вернее, сегодня утром, я послала всем клиентам сообщение, что сегодня приема не будет. Да их и было трое или четверо, так что ничего страшного.
Клиентам она сказала, что должна помочь мне.
— Ну, а инженерные работы пока приостановлены, — сказал я. — Так что мы оба в твоем распоряжении, Уилл.
— Любезно с вашей стороны, — вздохнул он. — Свалился я на вас со своими печалями, как снег на голову.
— Ерунда, — фыркнула Джинни. — Надо было сразу приходить.
— Тем более, — заметил я, — ты сказал, что они могут быть как-то связаны с нашими печалями.
