Блейн Пардоу - Рев чести
«Праздный гусь» представлял собой кабак из наличествующих везде, где имеются солдаты.
Когда Синдикат зацапал Альшаин, он уже стоял, а ныне, под властью Призрачных Медведей, изменений было всего-то – ну разве что форма на клиентуре поменялась.
Тускло освещенный, провонявший сигаретами, сигарами, потом, пивом и прочими запахами, из тех, что опознавать и не стоило бы вовсе, бар. Столы из центра отпихнули к стенам, и тройка воинов на расчищенном месте то ли танцевала, то ли разогревалась перед дракой. Еще один воин, скрытый тенями, подбирался поближе, чтобы видеть и слышать всё, не привлекая внимания.
Один из драчунов, дородный, лысеющий здоровяк, наконец замер в боевой стойке.
– Последний шанс взять назад свои слова, командир звезды Конти. – объявил он с нехорошей ухмылкой.
Воин из теней молча кивнул. Он нашел того, кого искал. Забияку звали Грегори, и подтверждая свою репутацию, он был зачинщиком.
– Отрицательно, личинка навозная, – отозвался второй, – и я не удостою тебя кругом равных.
Мои слова остаются, вольняжья вонючка. – Одобрительное ворчание донеслось от второго воина, стоявшего рядом, сжимая кулаки.
– Как скажешь, Конти, как скажешь. – произнес Грегори, облизывая губы. – Вы со своим дружком еще подавитесь этими словами, – и затем он, подобно молнии, метнулся прямиком к Конти.
Тот попытался было уклониться, но выпивка и невезение отобрали все его шансы. Размашистый удар ногой в грудину отправил Конти в полет. Складываясь, Конти тем не менее, успел зацепить кулаком нападающего, но лишь едва задел. Грегори, изогнувшись в воздухе, приземлился там же, где и стоял.
Теперь уже дружок Конти пошел в атаку, но Грегори, приметив его, низко крутнулся, подсекая ноги громилы, тоже уронив его. Резво перекатившись, разбрасывая пот и выпавшие во-лосы, Грегори шлепнулся на спину громиле, с размаху врезав ему по ушам обеими ладонями.
Взгромоздившись на ноги, ничуть не успокоившийся Конти схватил стул, в то время как прочие посетители, странно безмолвные, отступали назад, давая драчунам больше места. Испустив боевой клич, Конти рванулся вперед, воздев над головой стул, после чего обрушил его на Грегори, по-прежнему сидящего верхом на поверженном воине.
Грегори лягнул ногами, как только стул устремился вниз. Удар пришелся по лодыжкам, а заодно и спине соратника Конти, а сам Грегори врезался в колени нападавшего. Резкий треск, и колено Конти принялось сгибаться назад. Боевой клич сменился воем, стоило Конти в агонии рухнуть на пол.
Грегори встал, надсадно дыша, и взгляд его обежал воинов, наблюдавших за дракой.
– Кто нибудь еще хочет проверить, стоит ли эта «вольняжья вонючка» быть воином Призрачных Медведей?
Ответом стало гневное рычание толпы, опознанное воином из теней, как готовность вернорожденных защитить свою честь. Настало время взять дело в свои руки, и, выступив на свет, он направился к драчуну.
– Ты – Грегори, ут?
– Ут, вернорожденный ублюдок, – выплюнул Грегори, присовокупив грязнейшее из ругательств. Вернорожденные, разумеется, ублюдками быть никак не могли, но по самой своей природе, увы, всё же ими являлись.
– Давай, попробуй меня взять, если сможешь, – кровь воина явно играла.
– Я вижу, кодекс твой не лжет, – спокойно заметил Констант Цзэн.
– И что это должно означать?
– Ты знаешь, что это означает, – ответил Цзэн. – У тебя превосходный боевой счет. Ты выиграл полдюжины испытаний положения, и терял каждый раз звание из-за постоянных стычек с вернорожденными в кругах равных. Общее количество твоих разжалований определенно не имеет аналогов в истории нашего клана.
Грегори заухмылялся, вне всякого сомнения, подогреваемый выпитым.
– Что толку со званий и постов? Или с наглых офицеров, которым делать больше нечего, кроме как мой кодекс читать. Давай, выходи сюда, посмотрим, из чего ты сделан.
Цзэн покачал головой.
– Нет, Грегори, предлагаю тебе закончить драку и уходить. Это спор тебе сегодня не решить, – попутно Цзэн гадал, действительно ли Грегори считал, что вековую вражду между родившимися вольно-и вернорожденными можно разрешить банальной дракой в забегаловке. – Кроме того, я пришел поговорить.
Грегори замотал головой.
– Я не в том настроении, чтобы болтать, но в том, чтобы драться. Победи меня, и я тебя выслушаю.
И хотя это и не было в его стиле, но Констант Цзэн колебаться не стал.
– Если только так ты согласен меня слушать, будь по-твоему, – сдернув черные перчатки, он запихнул их под ремень рядом с бронзовой пряжкой воинов-Медведей.
Как и прежде, Грегори прыгнул без предупреждения, но в этот раз, в отличие от предыдущего его противника, Констант Цзэн пьян не был. Грегори уже несколько устал, а рефлексы Цзэна были явно получше, чем у Конти с дружком. С просчитанной выверенностью он ушел от прыжка и обрушил оба кулака на затылок Грегори.
Стоило тому зашататься, как Цзэн прыгнул ему на спину, роняя его. Закрутив ему руки назад, он немного подержал их в этом положении. Грегори застонал было, но затем неожиданно засмеялся.
– Ты превзошел меня, воин. Звать-то тебя как?
– Командир звезды Констант Цзэн.
Поскольку шоу явно закончилось, посетители бара постепенно разбрелись заниматься тем, чем и занимались до драки. Под шумок несколько воинов потащили наружу незадачливые жертвы Грегори. Констант аккуратно поднялся со спины Грегори, давая возможность и тому встать.
– Так чего тебе от меня надо? – спросил Грегори, используя рукав для того, чтобы утереть пот со лба и кровь с рассеченного уголка рта.
– Твой кодекс сообщает также, что у тебя высочайшее число побед в нашем клане, для вольнорожденного, разумеется.
Глаза Грегори сузились.
– Это что, оскорбление? Мне не хочется драться с тобою снова, но если…
– Никаких оскорблений, – оборвал его Цзэн. – Я служу под началом звёздного капитана Анжелы Беккер. Она формирует новое подразделение. И просмотрев твой кодекс, нам показалось, что ты станешь отличным дополнением к нашим силам.
Грегори засмеялся вновь.
– Если ты потрудился прочесть мой кодекс, то должен был знать, что большинство моих командиров считали меня гвоздем в заду. По их мнению, я своеволен и упрям, и я плюю на приказы, если ситуация этого требует. Короче, командующий звездой, по их мнению, я неуправляем и непредсказуем. – И словно подчеркивая эти слова, он покосился на воинов, вытаскивающих Конти из бара.
Цзэн кивнул, ероша свои торчащие темные волосы одной рукой.
– Это так, но они говорят также, что ты гений, как дело доходит до оценки положения, и вполне способен реагировать в соответствии с ситуацией. Число твоих побед лишь доказывает это. – Чего Констант Цзэн не стал упоминать, так это числа покалеченных Грегори вне боя, в драках вроде только что прерванной им. Грегори определенно станет еще тем подарком, но умело направленные в нужное русло, таланты определенно лишними не окажутся.
– И тебя не волнует, что я вольняга?
– До тех пор, пока тебя не волнует, что я вернорожденный.
Грегори широко улыбнулся.
– Волновало бы, если б ты задирал нос на этот счет. Но любой, кто может меня побить, заслуживает уважения, откуда б гены его не взялись. Короче, если вы меня берете, то я к вам присоединюсь.
– Хорошо, – заметил Цзэн, – считай себя воином восьмых кирасир.
– Ещё вопрос, командир, – Грегори вновь утер пот, и шумно вздохнул. – Как ты вообще меня нашел?
– Твой предыдущий командир сказал поискать бар, полный воинов, а в нем поискать вольнягу, либо затевающего драку, либо уже дерущегося. Другими словами, Грегори, это было лишь вопросом времени.
Вольняга Грегори широко улыбнулся:
– Да, мы точно сработаемся.
***
Казалось, напряжение так и висит в воздухе кабинета, в котором недвижимо сидело трое воинов клана. Первой из них была коренастая, коротко стриженная блондинка с мохоком на голове и старым ожогом под правым ухом. На ней была типичная форма Медведей, но что-то подозрительно смахивающее на новакошачью татуировку выглядывало из-под манжеты её комбинезона.
Вторым был темнокожий элементал, подавлявший остальных за счет одних лишь только размеров, и в то время как он и в обычных условиях вряд ли остался бы незамеченным, проседь в коротких баках привлекала к нему ещё большее внимание. Воины кланов редко дослуживали до сорока, возраста, в котором воин явно пребывал. После тридцати пяти большая часть отправлялась в соламу, последнее прибежище для старых, дряхлых и считающихся обузой для клана. Если везло, в соламе они отдавали жизни в каких-нибудь самоубийственных атаках, или находили какой другой способ искупления позора за то, что не погибли ранее и с честью на поле боя. Увидеть «старика» среди обычных воинов-Медведей было делом странным.
