Олег Рыбаченко - Проповедь в аду
Предатель перечислял долго и нудно, а в голове у Максима уже сложился план. Во-первых, нужно незаметно покинуть это место, а во-вторых, срочно связаться со СМЕРШем. Там они решат, сразу ли обезвредить шпионскую сеть или повременить. Ведь выявленные предатели не опасны, и через них можно сливать дезинформацию. Главное — никакой самодеятельности. Однако, до сих пор спокойно сидевший мальчишка шевельнулся, было заметно, что юная энергия бьет ключом.
— Может, ударим по ним из лазера, господин маршал?
— Нет, ни в коем случае, — прошептал Максим. — Разведка на то и разведка, чтобы собирать информацию и сообщать ее кому следует. А нарушишь приказ, я тебя лично пристрелю.
Маршал угрожающе поднял лучемет.
Янешь кивнул.
— Приказы не обсуждаются.
Максим пожалел, что взял паренька с собой. А вдруг их шепот услышат… Тем временем в звукоуловителе послышался писк, чужой вновь заговорил.
— Передай "Юпитеру", что если он не окажет нам помощь, мы его можем выдать, пожертвовав этой пешкой. Тогда ваш Верховный придет в ярость, а милосердие не входит в число его недостатков.
"Да, — подумал Максим — руководитель должен быть жестким". Когда-то и он входил в избранную тысячу, правда, шанс стать вождем, был у него лишь в случае внезапной смерти правящего диктатора. Тысячу отбирают каждый год, а ротация верховной власти происходит раз в тридцать лет. Но и этот шанс был упущен. Во-первых, характер Максима был слишком мягок, во-вторых, паранормальные способности, столь бурные в детстве, с возрастом стали слабеть. Впрочем, стать маршалом, когда тебе нет, и сорока… это о чем-то да говорит.
— Не трогайте "Юпитера". Он ваша главная надежда. Без него шансы на победу в войне ничтожны.
Иногалакт что-то неразборчиво прокудахтал в ответ. Затем членораздельно произнес:
— "Юпитер" ценен, когда активен. Из-за его бездействия наши войска несут слишком много потерь. Как бы то ни было, ты ему передашь наши инструкции. А пока можешь идти.
— Все, можно уходить, — с облегчением вздохнул Максим. В этот момент, опровергая его слова, прогремел взрыв. Завязалась перестрелка.
— Вот черт! Опять переделка…
Маршал пригнулся, и лишь в глазах Янеша вспыхнули радостные искорки.
ГЛАВА 3
Петр и Вега продолжали дергаться как мухи в паутине. Их сжимало все сильнее, еще немного — и стена вокруг них превратилась в непробиваемый бетон. Так они и зависли, прошел час, другой и, несмотря на все их усилия, им не удалось даже чуть-чуть сдвинуться с места. Насекомые в янтаре. Петр прохрипел:
— Неужели это конец? Вега, если мы не умрем с голода, то сойдем с ума.
— Мы нескоро умрем с голоду. У нас солидный запас питательных веществ, хватит на пару месяцев.
— Я не могу даже пошевелиться, чтобы нажать кнопки.
— А ты носом. — Вега рассмеялась. На самом деле их положение было настолько тяжелым, что оставалось только насмешничать или рыдать горючими слезами.
Есть, и пить хотелось все сильнее. В костюмах, конечно, предусмотрена система аварийной кормежки — на случай завалов и других форс-мажорных обстоятельств — но в данный момент она не работала. Почему? Трудно сказать, возможно, полазили иногалакты. Вега кляла чужих на чем свет стоит. Петр вел себя хладнокровно.
— В скафандрах есть какой-то скрытый дефект. Или они были повреждены в бою. Не стоит ругаться. Мы же не дикари, а офицеры российской армии.
Вега продолжала скулить и, чтобы отвлечься, Петр начал считать звезды. Периодически он возобновлял попытки вырваться. Потом его сморил сон. Ему казалось, что он стоит на пышном лугу, и ему навстречу идет пастух в белых одеждах. Пастух воздел посох и произнес:
— Отринь агрессию и злобу! Будь добр и возлюби Господа Бога всем сердцем, всей сущностью своей, всей страждущей душой! А ближнего люби как самого себя. И тогда во вселенной настанет благодать.
Петр с трудом разлепил губы:
— Мир! Ты говоришь о мире, когда кругом рвутся аннигиляционные снаряды и термокварковые бомбы. Мир — это иллюзия. Идет война, и она будет длиться, пока одна из сторон не будет уничтожена.
Пастух приблизился — он был очень молод. Голос его был тверд.
— Зло не может быть уничтожено злом, насилие — насилием. Перестаньте убивать другу друга. Ударили тебя по правой щеке — улыбнись и подставь левую!
Мальчишка и впрямь был похож на ангела — светлые кудри, невинные бирюзовые глаза. Но на Петра Ледяного он не произвел впечатления: будет ему, какая-та мелюзга указывать! Капитан никогда не читал Библии и не знал, кому принадлежат эти слова. У него вдруг зачесались конечности.
— Проверим твои идеи. На тебе.
Петр дернулся и заметил, что его руки стали свободны. Размахнувшись, он нанес удар. Стоящий перед ним проповедник дрогнул, но продолжал улыбаться. Петр удивился, что тот не упал.
— Хочешь — бей еще! — Произнес мальчик.
Петр занес кулак, но что-то его остановило. Чистый взгляд голубых глаз ребенка. В них не читалось ненависти или осуждения. Лишь сочувствие. Бледная щека от крепкого свинга слегка покраснела. Стало стыдно — бьешь слабого. Тем не менее, отступать не хотелось.
— Удары обязан держать каждый мужчина. Видишь мой бластер, я сейчас могу сжечь тебя.
— Все в руках Всевышнего. Если суждено мне погибнуть, я приму смерть со смирением. Любой солдат является убийцей, но погубить душу может лишь Господь. Ты выстрелишь, но даже тогда любовь во мне не погаснет — Богом заповедовано любить своих врагов.
Петр нахмурился, обдумал сказанное. Затем он спросил, чувствуя себя последним глупцом.
— Каким Богом! Я что-то не знаю никакого Бога, вернее, все боги существуют лишь в воображении живых индивидов, вне зависимости от национальности. Религия это лишь иллюзия и самовнушение. Каждая раса во вселенной верит в своих богов и по-своему. Или не верит вообще.
— И все же Бог есть. И приняв человеческий облик, он воплотился в Иисусе Христе.
— Иисус! — Петр напряг память. — Что-то слышал об этой сказке. Но его, кажется, распяли, и он умер на кресте.
Мальчик поднял глаза.
— Он не умер, ибо Бог бессмертен. Умерла лишь его плоть, чтобы на третий день воскреснуть.
— Понятно. В религии Урбанов есть что-то подобное. Те, кто погибает в битве, воскрешается в третий день. Правда, наука опровергает этот миф, мы убили уже не один миллион этих типов. Но плененные Урбаны клянутся, что своими глазами видели все воскресения. К счастью, они лгут. Иначе с ними было бы слишком тяжело воевать… Вижу, ты хорошо говоришь по-русски. Ты не из нашей империи? Расскажи лучше, как ты сюда попал.
Мальчишка отрицательно мотнул головой.
— Узнаешь, когда придет время. Теперь я покину вас. Мы еще встретимся, я советую тебе найти и почитать Библию. Тогда тебе легче будет понять, где свет, а где тьма.
Юный проповедник помахал на прощание рукой, и размеренным шагом двинулся прочь. Петр глянул вниз, отпечатки босых ножек светились в бурой массе. Спустя некоторое время и они погасли. Капитан выругался.
Над ним прошла темная волна с радужными завихрениями, и он вновь оказался рядом с Вегой. Они были свободны и стояли на твердой поверхности.
— Вега, ты такое видала? Какой-то сопляк пробовал меня обучать дурацкому пацифизму.
Девушка кивнула.
— Меня он тоже пытался, учить, но я ему сказала "нет". Лазерный автомат — это и есть мой главный аргумент. А все остальное ерунда. Однако, теперь мы свободны и это главное.
Петр решительно расправил плечи.
— Да, это главное! Идем на вершину горы, она уже рядом. Но ты знаешь, мне кажется… будто нас выручил именно этот мальчишка. При всем своем пацифизме, он обладает неслыханной силой.
Вега поднесла к глазам комп-браслет и набрала код.
— Такая сила у неоперившегося пацифиста… Лучше бы она была у нас, мы давно закончили бы эту войну.
— А может, это просто морок? Биомасса зажала нас, помучила немного и отпустила, внушив свои мысли.
Вега хихикнула, подобная мысль показалась неудачной.
— Зачем?
Петр пожал плечами.
Дальнейший путь уже не был труден, хотя попадались громадные птицы и непонятные твари, казавшиеся плодом чьей-то больной фантазии. Но все эти существа не бросались на людей, а шарахались от них в разные стороны. Экономя заряды, Петр и Вега не стреляли по ним.
Подъем в гору не вызвал проблем. Сила тяжести превышала земную норму, зато телам помогали скафандры и их искусственные мышцы. Деревья перестали походить на все, виденное ранее. Кроны, сросшиеся в грибные шляпки на тонкой ножке, некоторые из них были очень колки и покрыты липкой массой.
— Брр! Ну и флора, — с омерзением произнесла Вега. — Вместо коры слизь и колючки.
— А ты что, колючек не видела?
— Видела, но эта слизь такая противная…
Часть растений вообще не имела стволов и висела в воздухе. Петр сомневался, что это вообще растения. Шары не выглядели отталкивающе, и пузырились прозрачной жидкостью.
