Грег Киз - На грани победы 1: Завоевание
— Вспомните о них, и они придут, — пробормотал Люк. — Это дети Соло.
— Я могу отослать их.
— Нет. Им нужно поговорить со мной. — он повысил голос. — Войдите.
Он встал и жег свет. Вошли Энакин, Джейна и Джейсен.
— Простите, что мы ушли с собрания, — сказала Джейна.
— Я знал, что вы делаете, и благодарю вас за попытку. Кип… Кип должен пока идти своим путем. Но вы пришли не из-за этого, не так ли?
— Нет, — сказал Джейсен. — Мы беспокоимся за академию джедаев.
— Точно, — вставил Энакин. — Мне показалось, что если бы я был в «Бригаде мира» и хотел захватить кучу джедаев сразу…
— Ты бы отправился на Явин 4. Хорошая мысль.
Энакин заметно сник:
— Вы уже об этом подумали.
Люк кивнул:
— Не расстраивайся. Мы всего несколько дней назад получили достаточно докладов, чтобы выявить тенденцию и осознать, насколько серьезно было обещание мастера войны. Пытаясь управиться со всеми локальными пожарами, пытаясь найти поддержку правительства, чтобы положить этому конец или хотя бы снизить темпы, я не заметил, что в системе уже не хватает взрослых джедаев, чтобы поддерживать мираж, который мы там проецируем.
— Что же нам делать? — спросил Джейсен.
— Я попросил правительство Новой Республики прислать корабль, чтобы эвакуировать их, но власти еле шевелятся. Это может продолжаться неделями.
— Мы не можем столько ждать! — сказала Джейна.
— Не можем, — согласился Люк. — Я пытаюсь найти Бустера Террика. Я думаю, что лучше всего на данный момент было бы не просто эвакуировать академию, а держать детей на борту, на “Вольном торговце”. Если мы просто перевезем их на другую планету, это на самом деле не решит проблему.
— Итак, они с Бустером? — спросил Энакин.
— К сожалению, я не могу его найти. Я все еще работаю над этим.
— Тэлон Каррд, — тихо сказала Мара мягко.
— Отлично, — сказал Люк. — Ты знаешь, где его найти?
— А как ты думаешь? — сказала Мара, ухмыляясь.
— Но что, если «Бригада мира» уже на Явине 4 или на пути туда? — спросил Энакин.
— Это лучшее, что мы можем сделать в данный момент, — сказал ему Люк. — Кроме того, опасность гипотетическая. «Бригада мира» может даже не знать о Явине 4. А даже если знает, там Кам, Тионна и мастер Икрит. Они не полностью беззащитны.
— Это не самый охраняемый секрет в галактике, — сказал Джейсен. — И если миража больше нет, что сможет Кам сделать против военного корабля? Отпустите нас.
— Об этом не может быть и речи, — ответил Люк. — Все вы нужны мне здесь, и при объявленной цене за ваши головы — особенно за твою голову, Джейсен — слишком опасно отпускать вас одних. Ваши родители никогда не простят мне, если я отправлю вас на это дело в их отсутствие.
— Тогда спроси у них, — сказала Джейна.
— Не могу. Они сейчас недоступны для контакта и не будут доступны еще некоторое время.
— Можем мы хотя бы проверить, как там праксеум? — настаивала Джейна. — Мы могли бы просто спятаться на краю системы, пока не появится Каррд, проследить, как идут дела, и прибежать сюда с докладом, если дело плохо.
Люк покачал головой:
— Я знаю, что все вы беспокоитесь, особенно ты, Джейна. Но твои глаза еще не достаточно восстановились…
— Может, и не достаточно для спеца из Разбойной эскадрильи, — запротестовала Джейна, — но я могу видеть достаточно, чтобы вести машину.
— Даже если твои глаза полностью восстановились, — продолжал Люк, — я все равно не думаю, что посылать кого-то из вас на Явин 4 — самый продуктивный курс. Есть важная работа здесь. Не говорили ли вы только что то же самое Кипу, а, Джейна, Джейсен?
— Да, дядя Люк, — сказал Джейсен. — Говорили.
— Энакин? Ты сказал не слишком много.
Энакин пожал плечами:
— Здесь нечего особо говорить, не так ли?
Люк уловил какую-то легкую опасность, но это быстро прошло.
— Я рад, что вы трое думаете о ситуации. Мы согласны, что академия — одна из наиболее уязвимых точек. Помогите мне найти остальные. Не воображайте ни на секунду, будто я подумал обо всем, поскольку ясно, что это не так. И не забывайте, завтра утром совещание продолжится.
Все трое поклонились и вышли.
Когда они ушли, Мара хмыкнула:
— Они могут быть правы.
Люк снова вздохнул:
— Может быть. Но у меня такое чувство, что всякий, кто отправится на Явин 4, должен прийти с силой, иначе ему не уйти оттуда. Я научился доверять подобным ощущениям.
— Тогда тебе следовало сказать им это, — сказала Мара.
Люк саркастически усмехнулся:
— Тогда они отправились бы туда, чтобы проверить это.
Мара взяла его за руку.
— Никакого отдыха. Я свяжусь с Каррдом. — она снова потрогала свой живот. — А ты, Скайуокер, тем временем найди мне чего-нибудь поесть. Что-нибудь большое и все еще кровоточащее.
***
Энакин проверил индикаторы систем.
— Как наше состояние, Пятак? — тихонько спросил он, изучая дисплей вывода, расположенный в кабине.
— СИСТЕМЫ В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМЫХ ЗНАЧЕНИЙ, — заверил модуль R7.
— Хорошо. Тогда подожди, пока я получу разрешение. Тем временем рассчитай первый прыжок из серии, которая доставит нас в систему Явина.
Это потребовало определенного мошенничества, включая подделку кода, позволявшего ему вылететь без проверки, которая могла бы насторожить дядю Люка или еще кого-то, кто попытался бы его остановить.
Потому что дядя Люк ошибался — на этот раз. Энакин чувствовал это в самом центре своего существа. Ученики были в серьезной опасности; Тэлону Каррду не успеть туда вовремя. Уже могло быть поздно.
Странно, что дядя Люк упорно продолжал считать Энакина ребенком.
Энакин убивал йуужань-вонгов. Он видел, как умирают его друзья, и был виновником смерти других. Он нес ответственность за уничтожение бесчисленных кораблей и живых существ, из которых состояли их экипажи, и все это раздирало едва зажившие раны.
Для взрослых это было белым пятном в его жизни, непонятным и запретным.
Они не понимали, кем он был на самом деле — видели только то, кем он казался. Даже его мама и дядя Люк, которые пользовались помощью Силы.
Тетя Мара, вероятно, понимала, — она тоже никогда по-настоящему не была ребенком, — но даже она была в ослеплении из-за своих отношений с дядей Люком; ей приходилось учитывать его чувства в той же мере, что и свои собственные.
Ну, теперь-то они разозлятся. Энакин мог бы объяснить дяде Люку свои ощущения в Силе, но это бы лишь предупредило учителя его намерениях. Даже если бы дядю Люка удалось убедить послать кого-нибудь немедленно, это был бы кто-то другой, кто-то постарше. Но Энакин знал, что это должен быть он, это он должен отправиться туда. Если он не сделает этого, его лучший друг обречен на долю куда худшую, чем смерть.
Это было единственное в его жизни, в чем он был сейчас уверен.
— Взлет разрешен, — сообщил портовый контроль.
— Врубай питание, Пятак, — буркнул Энакин. — Нам кое-куда нужно.
ГЛАВА 3
Когда звезды рванулись обратно в нормальное состояние, Энакин положил свой XJ-»крестокрыл» в ленивый дрейф и обесточил все, кроме сенсоров и систем минимального жизнеобеспечения. В обычных условиях он не был бы столь осторожен; в конце концов, нужно следить за появлением гиперпространственной ряби от входящего в систему «крестокрыла», чтобы обнаружить его. Но он нутром чуял, что вполне мог найтись кто-то, кто бы этим и занимался.
Вращение и рысканье, которые он придал «крестокрылу», не были случайными, но рассчитаны были так, чтобы дать приборам полный отчет об окружающем пространстве в как можно меньшее время. Пока сенсоры делали свое дело, Энакин потянулся наружу с помощью чувства, которому доверял больше всего — Силы.
Планета Явин заполняла большую часть поля зрения, ее обширные оранжевые океаны газа кипели, образуя фрактальные, изменчивые рисунки. Этим знакомым ликом были отмечены дни и ночи большей части его детства. Праксеум — академия джедаев дяди Люка — располагался на Явине 4, луне газового гиганта. Энакин вспомнил, как глядел на Явин в ночном небе, рассматривал исполинскую планету, грезя о том, что могло там быть, бросая свою растущую Силу на ее исследование.
Он обнаружил тогда облака метана и аммиаака, более глубокие, чем океаны; водород, настолько сжатый давлением, что превратился в металл; жизнь, раздавленную до толщины бумаги, но все же благоденствующую, циклоны тяжелее свинца, но более быстрые, чем ветры в любом из миров, населенных людьми. И кристаллы, сверкающие самоцветы, подхваченные этими титаническими ветрами, кружились в древнем танце, ловя свет, проникающий из верхних, более тонких слоев атмосферы, и замыкая его в своих молекулах.
