Игорь Вереснев - Младшие братья
— Говорить не можешь, да? Тогда я буду спрашивать, если «да» — ты моргай, «нет» — не моргай, — подсказал он. — Поняла?
Тальда моргнула.
— Отлично! Знаешь, а мы выиграли, наказали этих синих уродов! Магистр приходил, принял меня в Орден. А нафиг мне их Орден? Выздоровеешь, и смотаемся отсюда.
Тальда радостно заморгала.
— Ага! Полетим с тобой далеко-далеко. Куда летатель довезти сможет. А дальше пойдём пешком.
Девушка перестала моргать.
— Почему ты не хочешь? Вот увидишь — двери там! Не веришь? Я тебе точно го…
— Юноша, что вы здесь делаете? — внезапно оборвала их «диалог» невесть откуда нарисовавшаяся «докторша». — Кто вам разрешил сюда являться?
Максим испугался было, но тут же опомнился — чего он собственно боится? Кто ему что сделает? Вспомнил, как разговаривал с Белыми Сёстрами Савай. Подбоченился, вздёрнул повыше нос:
— До ваших запретов мне дела нет! Лучше расскажите, что с моей подругой?
Докторша нахмурилась. Белые брови её вмиг налились синевой, татуировки на руках нехорошо замерцали.
— С вашей подругой ничего страшного не случилось — сотрясение мозга, несколько переломов, ушибы внутренних органов. Когда мы её починим, она вернётся домой, и сможете беседовать сколько захотите. А пока разговаривать ей вредно для здоровья. И ваше присутствие здесь вредно для здоровья. Особенно — для вашего. Если вы немедленно не удалитесь, то останетесь здесь надолго. На очень долго.
Голос врачиха не повышала, и угрозу её Максим не понял. Но хватило тона, каким та была произнесена. И он сообразил вдруг, что не так уж много знает об этом мире. Крайне недостаточно, чтобы наглеть и лезть на рожон.
— Извините. Я не хотел…
Он попятился к прозрачной стене. Он таки струхнул. И чуть не забыл пожелать, чтобы в стене появился проём. Или забыл, и это врачиха пожелала за него? А ещё она пожелала вышибить Максима пинком из палаты, так, чтобы он с размаху шлёпнулся на свой диван. Тот кувыркнулся и что есть духу понёсся прочь от рекреационного центра.
Только тогда Максим опомнился, перехватил управление. Мысленно почесал макушку и спросил сам себя: «А что это было?!» Ответа на этот вопрос он не знал. Но, кажется, за нарушение правил в здешних играх могли наказать гораздо строже, чем он думал.
Спустя пять дней, когда синяки почти сошли, а от царапин и ссадин не осталось и следа, Максима разбудили в неурочное время. Солнце всё так же светило с изумрудного неба, но часики в голове подсказывали — «Ещё ночь, до утренней тренировки три часа с гаком». Тем не менее Гоэльт стоял рядом с кроватью и бесцеремонно тряс его за плечо:
— Вштавай, вштавай быштрей! — челюсть восстановилась пока не полностью, и капитан команды смешно шепелявил.
— Что стряслось?
— Дверь нашли.
— Чего? — смысл не сразу дошёл до Максима. А когда дошёл, он подскочил на кровати, словно выстреленный: — Где?!
— Недалеко штесь, как я и говорил. А ты — в леш лететь! — он самодовольно оскалился. И снова поторопил: — Вштавай! Наши уше вше там.
Дверь и в самом деле оказалась недалеко — пятнадцать минут лёта от Оранжевого Зала. Беседка посреди небольшого парка, рядом — живописная горка камней, озерцо с фонтанчиком, игрушечный грот. Здесь не было места для двери в другой мир!
Места не было, а дверь была.
— Шмелей, шмелей!
Гоэльт призывно махнул рукой, и первым полез в грот. Ему пришлось согнуться, чтобы не задеть головой низкий свод. Максим огляделся по сторонам. Что-то не сходилось. Гоэльт сказал, что вся команда их ждёт. Но возле беседки никого не было, а внутри грота им и вдвоём не развернуться. Но спорить не стал, покорно шагнул следом.
В гроте было тесно и темно. Гоэльт убедился, что Максим идёт за ним, протиснулся между сужающимися выступами скалы в самую дальнюю его часть… и исчез. Максим протёр глаза. Что за наваждение? Детина двухметрового роста не мог спрятаться в этой пещерке. Здесь негде было прятаться!
Он шёл, стараясь в точности повторить каждое движение Гоэльта. И стоило коснуться противоположной стены…
Максим не коснулся — потому что её не было! Грот переходил в длинный, достаточно просторный коридор. И здесь, в коридоре, действительно собралась вся их команда. Сидели вдоль стен, ждали.
— Я ше говорил — шдесь она! — радостно улыбнулся Гоэльт.
Максим смотрел и глазам своим не верил. Этот коридор не мог существовать! Толщина каменной стены грота — от силы три метра. А за ней опять был парк, и они должны были идти по его дорожке! Но они шли по сумрачному туннелю.
— Ну и где дверь? — буркнул он.
— Ты што, шлепой? — Гоэльт вытянул руку вперёд. — Не видишь?
То, что он называл дверью, дверью не было. Наткнись Максим на подобное во время поисков, никогда бы не догадался, что это дверь. Дальняя часть коридора тонула в лазоревом мерцании. Будто громадная спираль висела в воздухе, едва заметно вращаясь.
— Пошли, пошли! — вновь поторопил Гоэльт. — Там швобода! Ни одной шапы нету.
— Стой, — опомнился Максим, схватил его за ворот. — А Тальда где?
— Так её Белые не выпуштили.
— Ты хочешь бросить Тальду?! — Максим не верил своим ушам.
— Шдать нельша, — Гоэльт набычился. — Ешли шабы ушнают, што мы дверь нашли, они наш ешо куда-то увешут…
Максим оглянулся на товарищей по команде, но те отворачивались или опускали глаза. Встречаться взглядом не хотел никто. Они спешили поскорее сбежать отсюда в свои миры. Максим понимал их нетерпение. Он и сам хотел очутиться на Земле. Но бросить Тальду было нельзя. Друзей в беде не бросают!
И тут он понял, что нужно делать. Что сейчас сделает.
— До рекреации отсюда минут двадцать лёта? Я смотаюсь туда, заберу Тальду и вернусь. Мы быстро!
Гоэльт с сомнением покачал головой.
— Опашно… Ладно, ешли хочешь, ришкни. Мы шдём ваш не больше получаса, потом шматывемся!
— Я успею! — пообещал Максим и выскочил из туннеля в грот и дальше — под зелёное небо парка.
Хорошо, что он навестил Тальду после матча, — теперь искать её палату не пришлось. Максим влетел в неё прямо на диванчике, посадив его в шаге от кровати.
Тальда не спала. Охнула удивлённо, приподнялась, плотнее закутываясь в лёгкое как пух одеяло. Кокон с неё убрали, только повреждённое ухо было залеплено, и шею скрывал широкий белый обруч.
— Макс, ты что?! Сюда нельзя без…
— Пошли скорее, нас ждут, — он не дал ей договорить. — Гоэльт дверь нашёл!
Глаза у девушки сделались по пять копеек.
— Где?!
— Увидишь! Вставай, времени нет!
Тальда высунула из-под одеяла ногу. И замялась.
— Ты можешь ходить? — обеспокоено спросил Максим, заметив, что лодыжка тоже облеплена белым.
— Могу. Но я…
До него дошло — конечно же, она голая лежит под одеялом! В этой «больнице» пижама или ночная сорочка не полагались.
— Так потребуй одежду!
— Нельзя, пока Белые Сёстры не разрешат.
— Что значит «нельзя»? — возмутился Максим. И вслух «пожелал»: — Хочу одежду для Тальды! Быстро!
Не тут-то было: полочка у изголовья кровати оставалась пустой. Ах, так?! Мысленные команды действуют не всегда и не везде? Ну и чёрт с вами! Отступать из-за таких мелочей, как одежда, он не собирался.
— Обернись одеялом, и сматываемся! — скомандовал.
Тальда густо покраснела, попыталась привстать, прижимая одеяло к груди. Максим отвернулся, чтобы её не смущать. И стоял так, пялясь в стену-окно, пока за спиной не плюхнулись шумно на диван.
— Готова?
Он уселся рядом с туго завёрнутой в одеяло девушкой. И погнал летатель назад к заветному гроту.
Они пролетели половину пути, и времени, отведённого Гоэльтом, оставалось вполне достаточно. Максим уверен был, что успеет. Когда Тальда тихонько толкнула его в бок и спросила, он даже не понял, о чём она:
— Ты не один за мной прилетал?
— Один, а что?
В нескольких десятках метров позади них и немного выше летел второй диванчик. А стоило покрутить головой, как выявились ещё три. Их умело брали в «коробочку». И, разумеется, это не Гоэльт передумал и полетел вызволять подругу. Преследователи носили синюю одежду…
Неожиданный эскорт Максиму не понравился. Он резко повернул на девяносто градусов, ещё раз — преследователи не отставали. Лететь к гроту означало выдать местонахождение двери. Неизвестно ведь, что эти синие замыслили.
— Спросим, что они от нас хотят? — Максим посмотрел на спутницу. А что она могла посоветовать? Только плечами пожала.
Они опустились на верхнем ярусе огромного, уходящего вниз тремя широкими уступами здания. Позади, в нескольких метрах, был край террасы, впереди — парк, постепенно переходящий в лес. Не очень удобное место, если хочешь сбежать. Но сбегать Максим не собирался. Что он такого преступного совершил?
