Грег Кейес - На грани победы-1: Завоевание
— Что же нам делать? — спросил Джесин.
— Я попросил Новую Республику прислать корабль, чтобы эвакуировать их, но они еле шевелятся. Это может продолжаться неделями.
— Мы не можем столько ждать! — сказала Джайна.
— Не можем, — согласился Люк. — Я пытаюсь найти Бустера Террика. Я думаю, что лучше всего на данный момент было бы не просто эвакуировать академию, а держать детей на борту, на «Искателе приключений». Если мы просто перевезем их на другую планету, это на самом деле не решит проблему.
— Итак, они с Бустером? — спросил Энакин.
— К сожалению, я не могу его найти. Я все еще работаю над этим.
— Тэйлон Каррд, — тихо сказала Мара.
— Отлично, — сказал Люк. — Ты знаешь, где его найти?
— А как ты думаешь? — улыбнулась Мара.
— Но что, если Бригада Мира уже на Явине Четыре или на пути туда? — спросил Энакин.
— Это лучшее, что мы можем сделать в данный момент, — сказал ему Люк. — Кроме того, опасность гипотетическая. Бригада Мира может даже не знать о Явине Четыре. А даже если знает, там Кам, Тайонна и мастер Икрит. Они не полностью беззащитны.
— Это не самый охраняемый секрет в галактике, — сказал Джесин. — И если миража больше нет, что сможет Кам сделать против военного корабля? Отпустите нас.
— Об этом не может быть и речи, — ответил Люк. — Все вы нужны мне здесь, и при объявленной цене за ваши головы — особенно за твою голову, Джесин — слишком опасно отпускать вас одних. Ваши родители никогда не простят мне, если я отправлю вас на это дело, пока их нет.
— Тогда спросите у них, — сказала Джайна.
— Не могу. Они сейчас недоступны для контакта, и так будет еще какое-то время.
— Можем мы хотя бы проверить, как там праксеум? — настаивала Джайна. — Мы могли бы просто спятаться на краю системы, пока не появится Каррд, проследить, как идут дела, и прибежать сюда с докладом, если дело плохо.
Люк покачал головой.
— Я знаю, что все вы беспокоитесь, особенно ты, Джайна. Но твои глаза еще не достаточно зажили…
— Может, и не достаточно для спеца из Разбойного Эскадрона, — запротестовала Джайна, — но я могу видеть достаточно, чтобы вести машину.
— Даже если твои глаза полностью восстановились, — продолжал Люк, — я все равно не думаю, что посылать кого-то из вас на Явин Четыре — самый продуктивный курс. Есть важная работа здесь. Не говорили ли вы только что то же самое Кипу, а, Джайна, Джесин?
— Да, дядя Люк, — сказал Джесин. — Говорили.
— Энакин? Ты сказал не слишком много.
Энакин пожал плечами:
— Здесь нечего особо говорить, я думаю.
Люк уловил какую-то легкую опасность, но это быстро прошло.
— Я рад, что вы трое думаете о ситуации. Мы согласны, что академия — одна из наиболее уязвимых точек. Помогите мне найти остальные. Не воображайте ни на секунду, будто я подумал обо всем, поскольку ясно, что это не так. И не забывайте, завтра утром собрание возобновляется.
Все трое поклонились.
Когда они ушли, Мара хмыкнула:
— Они могут быть правы.
Люк снова вздохнул:
— Может быть. Но у меня такое чувство, что всякий, кто отправится на Явин Четыре, должен прибыть с силой, иначе ему не уйти оттуда. Я научился доверять подобным ощущениям.
— Тогда тебе следовало сказать им это, — сказала Мара.
Он саркастически усмехнулся:
— Тогда они отправились бы туда, чтобы проверить это.
Мара взяла его за руку.
— Никакого отдыха. Я свяжусь с Каррдом. — она снова потрогала свой живот. — А ты, Скайвокер, тем временем найди мне чего-нибудь поесть. Чтонибудь большое и все еще кровоточащее.
Энакин проверил индикаторы систем.
— Как наше состояние, Пятак? — тихонько спросил он, изучая дисплей вывода, расположенный в кабине.
— СИСТЕМЫ В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМЫХ ЗНАЧЕНИЙ, — заверил модуль R7.
— Хорошо. Тогда подожди, пока я получу разрешение. Тем временем рассчитай первый прыжок из серии, которая доставит меня в систему Явина.
Это потребовало определенного мошенничества, включая подделку кода, позволяющего ему вылететь без проверки, которая могла бы насторожить дядю Люка или еще кого-то, кто попытается его остановить.
Потому что дядя Люк ошибался — на этот раз. Энакин чувствовал это в самом центре своего существа. Ученики-джедаи были в серьезной опасности; Тэйлону Каррду не успеть туда вовремя. Уже могло быть поздно.
Странно, что дядя Люк упорно продолжал считать Энакина ребенком.
Энакин убивал йуужань-вонгов. Он видел, как умирают его друзья, и был причиной смерти других. Он нес ответственность за уничтожение бесчисленных кораблей и живых существ, из которых состояли их экипажи, и все это раздирало едва зажившие раны.
Для взрослых это було белым пятном в его жизни, непонятным и запретным.
Они не понимали, кем он был на самом деле — только то, кем он казался. Даже его мама и дядя Люк, которые пользовались помощью Силы.
Тетя Мара, вероятно, понимала, — она тоже никогда по-настоящему не була ребенком, — но даже она была в ослеплении из-за своих отношений с дядей Люком; ей приходилось учитывать его чувства в той же мере, что и свои собственные.
Ну, теперь будет большой скандал. Он мог бы объяснить дяде Люку свои ощущения в Силе, но это бы лишь предупредило мастера о его намерениях в этом отношении. Даже если бы дядю Люка удалось убедить послать кого-нибудь немедленно, это был бы кто-то другой, кто-то постарше. Но Энакин знал, что это должен быть он, это он должен бул отправиться туда. Если он не сделает этого, его лучшая подруга обречен на долю куда худшую, чем смерть.
Это было единственное в его жизни, в чем он был сейчас уверен.
— Взлет разрешен, — сообщил портовый контроль.
— Врубай питание, Пятак, — буркнул Энакин. — Нам кое-куда нужно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда звезды рванулись обратно в нормальное состояние, Энакин положил свой XJ-иксокрыл в ленивый дрейф и обесточил все, кроме сенсоров и систем минимального жизнеобеспечения. В обычных условиях он не был бы столь осторожен; в конце концов, нужно следить за появлением гиперпространственной ряби от входящего в систему иксокрыла, чтобы обнаружить его. Но Энакин нутром чуял, что вполне мог найтись кто-то, кто бы этим и занимался.
Вращение и рысканье, которые он придал иксокрылу, не были случайными, но рассчитаны были так, чтобы дать приборам полный отчет об окружающем пространстве в как можно меньшее время. Пока сенсоры делали свое дело, Энакин потянулся наружу с помощью чувства, которому доверял больше всего — Силы.
Планета Явин заполняла большую часть поля зрения, ее обширные оранжевые океаны газа кипели, образуя фрактальные, изменчивые рисунки. Этим знакомым ликом были отмечены дни и ночи большей части его детства. Праксеум — академия джедаев дяди Люка — располагался на Явине 4, луне газового гиганта. Энакин помнил, как смотрел на Явин в ночном небе, на колоссальное видение планеты, грезя о том, что могло там быть, бросая свою растущую Силу на ее исследование.
Он обнаружил облака метана и аммиаака, более глубокие, чем океаны, водород, настолько сжатый давлением, что превратился в металл, жизнь, раздавленную до толщины бумаги, но все же благоденствующую, циклоны тяжелее свинца, но более быстрые, чем ветры в любом из миров, населенных людьми. И кристаллы, сверкающие самоцветы, подхваченные этими титаническими ветрами, что кружаться в древнем танце, ловя весь свет, который они могли найти в верхних, более тонких, слоях атмосферы, и заточая его в своих молекулах.
Ничего этого Энакин, конечно, глазами не видел — ночами, с помощью Силы он ощущал это и, роясь в библиотеке, постепенно постигал.
В своем воображении он видел еще больше. Обломки Звезды Смерти, которая нашла свой конец в этом самом небе, истолченные в мономолекулярную фольгу яростным давлением и гравитацией. Более древние вещи, реликты ситов и других общин, еще более далеких в пространстве и времени. Если планета Явие поглощала какую-то тайну, она не собиралась отдавать ее обратно. Судя по тем секретам, которыее были обнаружены в системе Явина — например, по Взрывателю Солнц, который Кипу Дэррону удалось однажды вытащить из чрева оранжевого гиганта — так было лучше.
Рядом с широким краем Явина мерцала яркая желтоватая звезда — Явин 8, одна из трех лун в системе, благословенных жизнью. У Энакина была там подруга, уроженка этого мира, которая немного потренировалась в академии и вернулась домой. Он чувствовал ее — очень отчетливо. Возле самого края находился Явин 4, где были другие его друзья. В некотором смысле вся система была для Энакина вроде знакомой комнаты, в которую он мог войти и тут же заметить, что что-то не на месте.
И кое-что ощущалось очень не на месте.
С помощью Силы он мог чувствовать других кандидатов в джедаи, ибо все они были в ней очень сильны. Он мог чувствовать Кама Солюсара, его жену Тайонну и древнего Икрита — не студентов, но полноценных джедаев. Они были видны словно через облако, что означало, что они по крайней мере пытаются поддерживать мираж, скрывающий Явин 4 от постороннего взгляда.
