Блейн Пардоу - Дорога исхода
– Мое лицо… – все, что он смог сказать, глядя на себя в зеркало. Доктор кивнул.
– Синтетическая кожа защитит вас от инфекции, и она прочнее и долговечнее настоящей.
Трент глянул на медтехника Карен, и жалость, которую он прочел в ее глазах, поразила его в самое сердце.
– На мне теперь печать воина, – сказал он гордо и опустил зеркало. – Эти шрамы и рубцы показывают, что я бесстрашен в бою, что я сражаюсь жестоко и беспощадно. Они покажут всем и каждому, кто меня увидит, что у меня сердце настоящего Ягуара…
И все же Трент знал, что ему придется долго привыкать к тому, что каждый раз в зеркале он будет иметь удовольствие созерцать такое вот лицо. Оно было незнакомым, чужим, неприятным…
Доктор Шаста наклонил голову.
– Это на всю жизнь, звездный капитан. Наша медицинская наука могла бы с легкостью создать вам вполне приличный облик, но воинская каста запрещает растрачивать медицинские ресурсы на удовлетворение чьего-то тщеславия.
Трент с этим не спорил. Кланы, особенно Клан Дымчатого Ягуара, ненавидят расточительство. Такова тради ция всех Кланов со времен Николая Керенского. Без этого они просто не выжили бы.
– Я не прошу вас исправлять мою внешность. И я буду носить эти шрамы с гордостью. Они покажут всем, у кого есть глаза, что я настоящий воин.
Доктор Шаста слегка покачал головой.
– Как скажете, воин. Я сделал все, что требуется от члена моей касты. Я залечил ваши раны, чтобы вы смогли снова вернуться к активному исполнению своего воинского долга. Я восстановил ваше здоровье до такой степени, что вы можете снова встать в ряды тех, кто сражается во имя Дымчатого Ягуара.
Трент слегка улыбнулся.
– Пусть те, кто увидит мое лицо, знают, что я не бежал от врага, а встретил его с поднятой головой!
* * * * *
Последний вопль адепта Джудит Фабер не пробился наружу. Звуконепроницаемые переборки темного отсека, находящегося глубоко в чреве шаттла Дымчатого Ягуара «Хартел», равнодушно поглотили ее вой, а ведущие допрос дознаватели переговаривались поверх безвольно распростертого тела, как будто ее здесь и не было. Джудит знала, что враги должны были покинуть Токкайдо, но до нее почти не доходило, что и сама она находится на корабле Ягуаров. Все кругом напоминало настоящий ад и не могло иметь к ней никакого отношения… Джудит не видела лиц своих мучителей, которые допрашивали ее уже в течение нескольких дней.
С момента пленения ее внутренний мир превратился в мешанину боли и искаженного наркотиками восприятия. Джудит находилась в полубессознательном состоянии, когда ее взяли в плен. Ее запястья несколько раз обмотали кордом, пинками поставили на ноги и затащили на борт шаттла. Пока шли, один из конвоиров сообщил ей, что гвардия Комстара одержала победу на Токкайдо, но ее радость, вызванная этим сообщением, длилась недолго. Ее начали допрашивать размеренно и эффективно. Сначала просто задавали вопросы, потом начали накачивать наркотиками, затем в дело пошли электроды и сенсоры нейросвязи. Жестокость допросов не удивляла Джудит. Перед тем как она отправилась на выполнение задания, ей и об этом рассказывали во время инструктажа. Вот только знать – это одно, а испытывать на собственной шкуре – совсем другое. Все, что у Джудит оставалось, это ее сильная воля – тонкая мембрана между муками и безумием.
– Отрубилась, – донесся до нее глубокий низкий голос.
Говорящего она не видела. Это не имело значения; впрочем, теперь вообще ничего больше не имело значения. Ее пытали слишком долго, чтобы это можно было выдержать. Она готова рассказать все что угодно своим палачам – правду, неправду, готова сообщить то, что знала, и даже то, о чем и знать не могла; если бы ее попросили, она заговорила бы на неизвестных языках, смогла бы понять речь животных, по дуновению ветерка определила бы страну, в которой родились вихри, его породившие… о, ветерок, ветерок… овей мою несуществующую кожу и висящие изрезанные нервы…
– Вообще-то допросы с применением наркотиков весьма эффективны, но Комстар при нашей последней встрече продемонстрировал такую изобретательность, которую нельзя недооценивать, – отозвался более высокий, почти женский голос. – Возможно, ее накачали блокирующими агентами, чтобы она могла противостоять нашему медикаментозному воздействию.
– Не слишком ли вы перестарались с допросом? Она ведь и помереть может.
– Возможно. Но сомнительно. Очень немногие из наших людей во время битвы на Токкайдо объявляли своих поверженных противников «связанными». Я нахожу странным, что она не захотела репатриироваться вместе с остальными пленными гвардейцами.
– Во время допросов мы выяснили, что в ходе боев на Токкайдо она потеряла друзей и подчиненных, чувствует себя виновной в их смерти, хотя сама она сражалась превосходно. Как мы это вчера обсуждали, вина глубоко уко ренилась в ней, и это оказалось мощным фактором, помогшим нам расколоть ее до такой степени.
Сомневающийся собеседник сделал паузу, и Джудит получила небольшую передышку – ее терзал один только звук этих голосов, которые почти вернули ей сознание.
– Для бывшего воина она прекрасно разбирается в технике.
– Возможно, именно это поддерживает в ней жизнь и может стать полезным для нас. Звездный капитан Трент провозгласил ее своей исорла, – произнес низкий голос. – Но мы не ходим тропою Волков. Если мы сертифицируем ее в качестве техника, то избежим риска появления новой Фелан Келл в наших рядах. Это и будет моей рекомендацией относительно ее участи.
– Она ведь спасла жизнь звездного капитана Трента, воут?
Обладатель низкого голоса ответил не сразу:
– Да. Его подразделение поддержки было разгромлено, а техники погибли. Если Трент этого захочет, она может служить ему как техник.
Джудит услышала, как чьи-то пальцы застучали по клавиатуре компьютера. Потом стук смолк, и она почувствовала прохладную ладонь на своем лбу.
– Я знаю; что ты слышишь мои слова, Джудит. Твои силы со временем восстановятся, но сейчас ты должна лишь слушать, воут? Ты сражалась как настоящий воин, но эта часть твоей жизни осталась в прошлом. Теперь ты принадлежишь Дымчатым Ягуарам и будешь играть новую роль. Да смилостивится над тобой Керенский…
Перед тем как снова провалиться в жгучее небытие, Джудит улыбнулась сама себе, зная, что они никогда не узнают причину улыбки.
Началось…
III
Базовый госпиталь
Планетарное командование Клана Дымчатого Ягуара
Уоррентон,
Хайнер
Зона оккупации Клана Дымчатого Ягуара
3 июля 3052 года
Трент сел в своей постели, сунул пальцы правой руки в похожее на перчатку устройство и левой рукой закрепил застежки. Активировал аппаратуру, после чего на пальцах и запястье засветилось множество контрольных и цифровых дисплейчиков, по экранам которых побежали все время меняющиеся цифры. Трент убедился, что устройство подключено к интерфейсу компьютера на спинке койки, затем начал разминать пальцы, сжимая и разжимая кулак. Каждое изменение положения пальцев, кисти и запястья посылало в компьютер мириады сигналов, управляющих рукой.
Это являлось частью ежедневной терапии, которой он вынужден был подвергаться с того дня, как неделю назад прибыл на Хайнер. Правая рука была повреждена гораздо сильнее, чем это показалось Тренту вначале. Большая часть его биологических мышц оказалась уничтожена и была заменена пучками более тонких миомерных волокон, прикрытых синтетической кожей. Рука теперь казалась тонкой, атрофированной, однако на деле стала гораздо сильнее.
Проблема заключалась в том, что к искусственной конечности надо было привыкнуть. Постоянные упражнения такого рода давали возможность медтехникам провести калибровку напряжения его новых мышечных во локон, с тем чтобы в будущем он мог владеть новой рукой не хуже, чем прежней. Без этого нечего и мечтать снова оказаться в кабине боевого робота. Пальцы, хотя и обожженные, исцелились достаточно, в них даже восстановилась кое-какая чувствительность. Это было то, чего не хватало руке в целом – чувствительности. Рука оставалась немой, тактильные ощущения наблюдались лишь в кисти. К этому нужно было привыкнуть, но он уже начал с этим справляться.
С глазом дело обстояло по-другому. Генетически выращенный заменитель работал отлично, но из-за потери мышц в глазнице потребовалось принять дополнительные меры. Доктора вмонтировали туда набор небольших, слабосильных миомерных мышц и установили микрокомпьютерный механизм, ими управляющий. С помощью этого механизма миомерные мышцы могли направлять и фокусировать заново выращенный глаз. Все вместе выглядело так: функциональный темно-карий глаз с контрольными цепями, которые окружали его наподобие серебристого монокля. За последние несколько дней головные боли, связанные с установкой имплантанта, стали более сносными.
