Павел Корнев - Сиятельный
За одной оказалась уборная, а вот вторая привела нас в комнату со штабелями мешков, туго–набитых и пыльных. Они занимали едва ли не все помещение целиком, свободным оставался лишь узкий проход у стены.
Я разложил нож, с тихим щелчком зафиксировал складной клинок и аккуратно вспорол плотную ткань; посыпалась земля.
— В яблочко! — выдохнул я тогда, не скрывая облегчения.
— В подвал! — оживился инспектор. — Прихватим их на горячем!
Мы осторожно пробрались по проходу к темному провалу в полу и окружили его, не зная толком, как быть дальше. Недолго думая, инспектор толкнул Рамона в плечо и указал на пол.
— Давай!
Констебль опустился на колени, отложил лупару на запыленные доски и заглянул вниз.
— Свет горит, — почти сразу сообщил он нам.
— Только тихо! Не спугните их! — азартно выдохнул Роберт Уайт, окончательно позабыв обо всех сомнениях на мой счет.
Ну в самом деле — оставлять свет на ночь в подвале цирюльни добропорядочному иудею совершенно не с руки.
— Пошли! Пошли! — скомандовал инспектор. — Быстрее!
Рамон скатился вниз первым, я без промедления метнулся следом, хоть обычно подвалы и не жаловал. Пугали они меня, до неуютного озноба, до мурашек на спине и дрожи в коленях пугали.
Но куда деваться?
Ходу!
Едва не наступая на пятки констеблю, я вбежал в небольшую каморку, чуть ли не наполовину заваленную огромной кучей земли. Здесь же валялись обломки разобранной кладки одной из стен, а немного дальше, за столом в круге света от висевшей под потолком «летучей мыши» сидел долговязый иудей, чью плешивую макушку больше не скрывала черная шляпа.
Заслышав шум шагов, он отставил кружку и обернулся, но при виде направленных на него стволов лупары обмер и совершать глупостей не стал.
— Руки! — шепнул Рамон, иудей повиновался.
Я обогнул кучу натасканной в подвал земли, шагнул через перевернутую тележку и присел рядом с проломом в разобранной стене. Осторожно заглянул в усиленный деревянными распорками лаз, там — одна лишь темень.
— Чисто, — сообщил Рамону.
— Инспектор! — позвал тот начальника, не отрывая от задержанного ни пристального взгляда, ни ружья.
Роберт Уайт без лишней спешки спустился в подвал, подошел к столу и взял лежавший на нем странного вида пистолет. Изогнутой рукоятью и открытым курком задняя часть непонятного оружия напоминала револьвер, в то время как компоновка передней копировала маузер «К 63» с той одной лишь разницей, что здесь магазин был съемным.
— «Бергман», номер пять! — объявил инспектор и многозначительно добавил: — Совсем новенький.
Он повертел оружие в руках и как бы невзначай направил ствол на задержанного.
— Кто в подкопе? — спросил Роберт Уайт, большим пальцем играя со спицей курка.
Долговязый иудей шумно сглотнул и поспешно ответил:
— Никого.
— Двое? Трое? — уточнил Роберт, и глаза его стали белее мела и прозрачнее родниковой воды.
— Никого! — вновь соврал задержанный.
Инспектор небрежным движением сдернул с него сначала один накладной пейс, затем другой и с нескрываемой печалью в голосе произнес:
— Зачем ты лжешь мне, Ури?
Иудей задрожал, но оказался не в силах оторвать взгляд от глаз сиятельного. Он попытался отвернуть голову, не сумел и этого и как–то сразу весь поник.
— Двое, — признал злоумышленник.
— Вооружены?
— Да.
— Рамон, присмотри за ним, — приказал тогда Уайт констеблю.
— На колени! — немедленно распорядился констебль. — Руки на затылок, пальцы сцепить!
Инспектор Уайт удовлетворенно кивнул, положил пистолет на стол и подошел ко мне.
— Что у тебя, Лео?
Я глянул в темень пролома и невольно поежился:
— Кротовья нора. — Потом спросил: — Инспектор, вызовем Джимми и Билли?
— Разберемся сами, — отрезал начальник, выкрутил регулятор электрического фонаря на полную мощность и достал из кобуры «Гидру». — Вперед! — приказал он, когда яркий луч скользнул по дощатым распоркам и уперся в земляную стену.
Я с тяжелым вздохом забрался в лаз, согнулся там в три погибели и с пистолетом в руке начал продвигаться вперед. Инспектор пытался освещать дорогу, но ничего толкового из этого не выходило, поскольку луч то и дело упирался мне в спину.
Не выдержав, я обернулся и попросил:
— Дайте!
После, уже с фонарем, подобрался к месту, где лаз уходил в сторону, и обнаружил, что грабителям там попалась старая каменная кладка, они не сумели пробиться напрямик и были вынуждены забирать правее.
Ничего удивительного — Новому Вавилону без малого две тысячи лет; здесь история, где ни копни. И хоть постройки повсеместно разбирались для нового строительства, фундаменты попросту уходили под землю, и над ними возводились все новые и новые здания.
Не город, а мечта археолога. Но вот делать в таких условиях подкоп — затея гиблая. Теперь понятно, откуда взялось столь колоссальное количество выбранного грунта.
Я вплотную подобрался к повороту и облизнул пересохшие губы.
Было страшно. Даже очень. В темноте запросто могли притаиться грабители с пистолетами на изготовку или даже…
— Лео! — дернул меня инспектор.
Окрик стряхнул накатившее оцепенение, и оно сменилось раздражением и досадой; будто меня за чем–то неприглядным застали.
Терпеть не могу подвалы!
И наперекор дурным предчувствиям я шагнул за угол. Шагнул в полуприседе, с высоко поднятым над головой фонарем и заранее вскинутым пистолетом, но дальше оказался очередной коридор, проложенный вдоль каменной стены.
— Это дурно пахнет, инспектор, — прошептал я.
Уайт меня словно не услышал.
— Шевелись! — прошипел только в спину.
Пригнув голову, чтобы не стукнуться макушкой об укреплявшую потолок доску, я возобновил движение, подобрался к следующему повороту и настороженно выглянул из–за угла, не заметил ничего подозрительного, а только шагнул дальше — и нога немедленно подвернулась на вывороченном из старой кладки камне; едва не упал.
Как оказалось, здесь грабителям посчастливилось отыскать в злополучной стене прореху, и они расширили ее в надежде срезать путь через заброшенное подземелье. А тяжеленные камни, в отличие от грунта, выволочь наружу поленились и попросту раскидали их кругом.
Тут я заколебался. История у иудейского квартала была не самая безоблачная, взломщики запросто могли наткнуться на чумное захоронение, а то и что похуже.
— Быстрее! — вновь заторопил меня инспектор.
Он был всерьез намерен перекрыть утреннее фиаско поимкой опасной шайки, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться приказу и лезть в прореху частично разобранной стены. За ней темнел коридор. Не лаз, именно коридор.
— Осторожней, — предупредил я инспектора, тихонько ступая по неровному полу, засыпанному землей вперемешку с обломками камней.
Облегчая себе труд, бандиты раскидали здесь выбранный грунт, и теперь мои туфли при каждом шаге глубоко погружались в рыхлую массу.
Выдохнув беззвучное проклятие, я отправился на поиски злоумышленников, но вскоре остановился на развилке.
— Направо? — обернулся посоветоваться с начальником.
На полу было изрядно натоптано, и если налево уходила лишь одна цепочка следов и она же возвращалась обратно, то в противоположном направлении была протоптана настоящая тропинка.
Инспектор протиснулся ко мне, посмотрел на пол и подтвердил.
— Направо!
Освещая дорогу электрическим фонарем, я двинулся дальше. Роберт Уайт шумно сопел позади, и оставалось лишь уповать на то, что стволы «Гидры» опущены к полу, а не нацелены мне в поясницу.
Неровный пол, легкий спуск — но не делать же замечание начальнику?
— Быстрее! — вновь заторопился инспектор.
Я отвлекся на его нервный шепот и немедленно приложился макушкой о каменный выступ потолка.
— Дьявол! — прошипел, опускаясь на корточки от неожиданности и боли.
Раздосадованный начальник забрал фонарь и, не дожидаясь меня, решительно зашагал по коридору.
— Стойте! — выдохнул я ему в спину, отыскал сбитый с головы котелок и поспешил следом, но прежде чем успел нагнать, Роберт Уайт уже ворвался в зал с каменными колоннами, подпиравшими высокий потолок.
— Ури? — послышался недоуменный возглас. — Ури, поц, какого беса ты сюда приперся?!
Инспектор вскинул руку с «Гидрой», беря на прицел застигнутого врасплох злоумышленника, и скомандовал:
— Руки вверх! Бросай оружие!
В ответ раздался явственный щелчок взведенного курка; и раздался он в противоположном углу, у инспектора за спиной!
— Сам бросай! — сипло выдохнул второй грабитель, выступая из–за каменной колонны с пистолетом в руке.
Его напарник вмиг воодушевился и выхватил карманный кольт.
— Съел, легавый? — оскалился он.
