Олег Борисов - Рваный бег
Уже к ночи к жарко пылавшему костру вернулся Михалыч. У него еще с прошлых времен среди местных старух были знакомые. Кто-то шкурами приторговывал, кто-то для ходивших раньше караванов держал ночлежки. Охотники за скальпами и мясом брезговали заниматься подобной работой, но с удовольствием зато пользовались относительным комфортом. Тем более, что на получаемые доходы накладывали лапы и вожди племени и шаманы. Поэтому на перепутьях троп всегда можно было за умеренную мзду отдохнуть, поделиться слухами и сплетнями, а то и сбыть через хитрых старух какой товар, минуя придирчивый досмотр очередного князька-временщика.
— Не будет лекарства, Филин. Старик с сыновьями, что промышляли, уже полгода как окочурились. Кто-то заболевшего зверя на мясо забил, а знающие люди не отследили. Пол-деревни сдохло, остальные разбежались. Может, к следующему сезону дождей кто и осядет на местных кочках, но сейчас остались лишь те, кто уже себя в покойники записал: несколько старух, да из молодых пять папуасов. Зря только грязь месили.
— Ничего, зато самую близкую к нам точку проверили… Давайте тогда отдыхать. С утра пройдем мимо логова папэрта, попробуем подстрелить заразу. Если сможем, то до следующего перехода нас довезут с комфортом. Главное, аккуратно все сделать. И не тянуть. А то не удивлюсь, если на выходе нас уже ждать будут. Очень уж нехорошо толстопузый вождь в спину косился.
— К жестянщикам пойдем?
— К ним, родимым. Через два коридора у бородатых вывалимся, там экспрессом до Кучи, оттуда уже до места рукой подать. Главное — не расслабляться. Встретили нас очень неприятно, надо бы уйти по-тихому, чтобы так же не проводили. А уже у Дымокуров дыхание переведем: в баньку сходим, перышки почистим. Ну и пару-тройку капель примем… Братишки — вам первая вахта, потом я с Михалычем, а Яппи и Серега под зорьку. Сворачиваемся, утро будет шебутным, надо отдохнуть после дороги…
Я поворочался чуть-чуть на жесткой подстилке и попытался было сказать «спокойной ночи» Насте, но она уже спала, свернувшись клубочком. Похоже, чужие дороги умотали «любимицу богов» с непривычки. Ну и ладно, здоровый сон — отличная штука. Я после первого перехода неделю провалялся в горячечном бреду. Так что — все пока неплохо складывается. По-краешку рядом со смертью прошли. Теперь бы так же мягонько, на задних лапах… И я заснул, не успев сформулировать — куда там на задних лапах?..
* * *Утром я все же не поленился и проверил обвалившийся шалаш торговца зельями. Увы — ничего полезного найти в засохшей грязи не удалось. Или кто уже пошарил до меня, или нужных бутылочек с вонючим лекарством просто не было. Крольчатка редкая зараза, от нее лекарство готовят обычно по заказу. А какой заказ покойникам? Был специалист, да представился. Топай дальше, бродяга…
Потратив полчаса на переговоры, удалось сторговаться с нашим сопровождением о новом маршруте. Обещанная туша папэрта перевесила осторожность охотников. Мясо вряд ли будут использовать, пример деревни перед глазами. А вот шкура, клыки и кости — с удовольствием оприходуют. Тем более, что рисковать жизнью станут глупые белые люди, бегающие по болотам. А аборигенам надо лишь найти, где сейчас прячется плотоядная скотина, да навести отряд на логово. Если чужаки победят — мертвого зверя разделают за час. А если опростоволосятся — то папэрт автоматы не жрет, оружие чуть позже можно из грязи выкопать. Сплошные плюсы от предстоящей охоты.
Осторожную тварь размерами с земного бегемота можно было брать двумя способами: вежливо и нежно, или нахально и с неприятностями. На первый вариант времени было жаль, да и сытый зверь был способен спать в грязи неделями, не обращая внимание на скачущих вверху идиотов. Второй способ обещал быструю охоту, но ключевым словом в этом случае было «удача». Повезет выгнать бронированную тушу под автоматные стволы — справимся. А начнет в липких глубинах возиться да за ноги хватать — может половину отряда потерять, прежде чем успеем убраться на безопасное расстояние. Я так уже разок попадался. И под руками тогда было лишь кривое копье, да облезлый старожил в проводниках. Так вдвоем и удрали в итоге, оставив за спиной лишь обглоданные тела незадачливых компаньонов по охоте. Одна радость — очень хорошо я тогда повадки папэрта усвоил. Раз и навсегда, до самой личной могилы, куда попасть совсем не торопился.
Значит — начинаем нахально и с легким отблеском безумия в глазах. Вот прямо с этой заросшей травой кочки и начнем…
* * *— Бодренько двигаем, бодренько! — орал Михалыч, пытаясь морально поддержать запыхавшихся братишек. Вцепившись в привязанную к брезенту веревку, Чук и Гек без излишних понуканий бодро волокли нашего «вождя» по жидкой грязи, периодически оступаясь и падая в вонючую жижу. Пока они с матерщиной бежали в сторону от облюбованной мной кочки, я, как великий стратег и мудрый тактик руководил процессом. Одним глазом косил на бледную Настю, явно полностью не осознавшую, ради чего затеяна вся эта суматоха, другой глаз не сводил от мелких травинок, щедро рассыпанных по ближайшей луже. Когда хитрая тварь полезет к поверхности, вибрация от двухтонной туши должна подсказать мне, что настоящая охота началась. А пока лишь остается ждать, когда моя «наживка» разбудит проклятую скотину, никак не желавшую показать морду на пове…
— Влево! — от моего вопля вздрогнули даже аборигены, уже начавшие дремать чуть в стороне. — Ходу, братишки, ходу! Папэрт за вами двинул!
Подуставшие было Чук и Гек шарахнулись в сторону, выдернув следом уляпанные грязью «сани». Отодрать от самодельной повозки Настю сейчас не сумел бы никто. Все же ощущение невидимой смерти под пятой точкой способно вогнать в дикую панику и тренированного мужика, что говорить про молодую девчонку, сунувшую голову в пасть смерти. Я же лишь молился, чтобы привлеченный свежим запахом крови зверь полез наверх, как он обычно поступал в атаке на подранков. Наверх, скотина толстомордая, наверх ползи!..
Когда в десяти метрах от мотавшихся косичек вывалилась серая туша, я лишь застонал про себя. Проклятье, ну что за невезение! Не пошел папэрт шаг-в-шаг, срезал угол! И вылез так, что мой выстрел мог с легкостью зацепить и девчонку, и парней, из последних сил тянувших волокушу за собой. Выдирая ноги из чавкающей грязи, двинул левее, успев проорать что-то нечленораздельное остальной команде, но мужики уже опомнились, взяли мотавшего башкой гиганта на прицел и открыли огонь. В отличие от меня, на их линии огня болтались лишь аборигены, а их жизни нас интересовали куда как меньше.
Получив первые пули, папэрт взвыл, обдав вонючим смрадом «наживку», и закрутился на месте, пытаясь понять: где эти безумные охотники, что так больно тычут его горячими копьями? И эта ошибка стоила зверю жизни. Потому что Щепка с Японцем неплохо попотчевали свинцом жирную тварь, а точку все же поставил ваш покорный слуга, успев занять удачную позицию и всадив с полрожка в распахнутую пасть. Дернувшись всей тушей, любитель свежатины застонал и медленно завалился на бок. Жестом скомандовав «отбой», я опустил ствол автомата, дав возможность нашим сопровождающим насладиться финалом расправы над бывшим хозяином грязевых хлябей. Аллес, ребятишки, отохотились. Патроны надо поберечь, да и в себя прийти. А то адреналином по башке наподдало очень не сладко, даже руки начали ходуном ходить. Надо чуть-чуть отдышаться… И не получить по роже от взбешенной Насти, наконец-то сообразившей, какую именно роль я отвел для нее и для использованных гигиенических принадлежностей…
* * *— Думаешь, это смешно?! Да?! Весело тебе?
— Ротик закрыла и улыбаешься. Понятно тебе, умница? Потому как ты для папуасов сейчас супер-звезда. Лично возглавляла охоту, как положено вождю, лично выманила зверя для расправы. О тебе легенды уже слагать начали, а ты с подчиненными собачиться на глазах публики вздумала…
— Да я!..
— Именно. Ты — великий воин, и этому воину лучше заткнуться. Пока… Отношения позже выясним. А сейчас — делай то, о чем утром говорил. Шагаем вон туда, где барахло свалили, получаем долю официальных славословий, благословляем добытое и великодушно разрешаем все забрать себе. Это для тебя бронированная шкура — экзотика, разве что на стену повесить. А для местных — статус, богатство и почет, пока в спину не ударят и не сожрут. Поэтому дыши через нос глубже, улыбайся шире и шагай. Парни уже руками машут, пора соответствовать образу.
Медленно выдохнув накопленное бешенство сквозь стиснутые зубы, девушка перестала буравить меня прищуренными глазами и лишь бросила на последних каплях воздуха:
— Ладно, Филин. Потолкуем. Я не дура, все видела. И как ты по кочкам скакал обосравшись от страха, и как братишки меня тащили, надрываясь. Спасибо еще, что не пристрелил. Выждал секунду-другую.
