Кристофер Банч - Незримое божество
— Иногда хаос бывает очень даже приятным.
— Кто тут чей пленник? — возразила Кристина.
— Один — ноль в пользу охранницы Кристины, — сказал Вольф.
Они вошли в казино.
Джошуа оглядывал полупустой зал, когда к нему подошел человек в черном костюме.
— Мистер Тейлор? Рад видеть вас у Накамуры. Что зам будет угодно?
— Пока ничего, — отвечал Вольф, — только хочу спросить. Мистер Накамура здесь?
— Мистер Накамура умер больше года назад, — сказал распорядитель. — Сейчас клубом владеет консорциум.
— Ясно, — сказал Вольф. — Может, еще посижу у вас. Но не сейчас. Идем, Кристина. «Оазис» зовет.
* * *— Вот это место по моему сердцу, — сказал Вольф.
— Почему? — удивилась Кристина. — Здесь все то же, что у Накамуры. Чем оно тебе приглянулось?
— Оно… как бы это сказать… ближе к телу. Взгляни на бар. Видишь этих девиц, которые едят нас глазами? Недешевые спутницы на вечер… или на час. Или посмотри на игроков.
— Не вижу ничего необычного.
— Обрати внимание, почти у каждого за спиной — друг или два. У каждого друга что-то выпирает на боку или под мышкой, лицо пустое, а глаза так и шарят.
— Да, и впрямь. Ты хочешь сказать, что искал грязный притон?
— Ш-ш, милая. Не порти малину. Может быть, мы найдем здесь честную игру. Или заведем сами.
— Сейчас я понимаю не больше Макса, — сказала Кристина.
— А тебе и не надо. — Вольф вытащил из кармана пачку кредиток. — Вот. Спусти их. Когда кончатся, подойди, возьмешь еще.
— Я не разбираюсь в азартных играх, — запротестовала она, — хотя, конечно, изучала теорию вероятности.
— Вот и отлично. Думай по-бабьи. Проигрывай с блеском.
* * *Вольф заметил, что по залу прошел приземистый коренастый мужчина. Глаза его привычно видели в полутьме. Дорогой костюм смотрелся на нем как тюрбан на жабе. Рядом держались трое, четвертый шел чуть впереди, у всех были пустые лица.
— Кто это? — спросил Вольф у крупье, указывая подбородком.
— Мистер Игрейн. Владелец.
— Он играет?
— Часто. И хорошо, — сказал крупье. — Если интересуетесь, это можно организовать.
Вольф взглянул на кости, поднял глаза и увидел, что к нему торопливо идет Кристина.
— Смотрите! — взволнованно произнесла она, показывая толстую пачку кредиток.
Вольф подвинул фишки крупье.
— Отдохну немного, — сказал он, — и обдумаю, что вы сказали о мистере Игрейне.
Он отвел Кристину в тихий уголок:
— Похоже, тебе везло больше, чем мне.
— Эти люди ничего не знают о вероятности, — сказала девушка. — Я никогда прежде не играла, однако все, по-моему, страшно просто. Вы велели мне проигрывать, но ведь я не должна выставлять себя полной идиоткой?
Вольф рассмеялся:
— Кто был читетом… ладно, Кристина, все замечательно. Ты войдешь в легенду как телка, которая никогда не проигрывает.
— Так мне еще поиграть?
Вольф задумался.
— Нет, пожалуй, не стоит. Я спустил тысяч пятнадцать. Этого должно хватить. Завтра вечером мы пожнем, что я сегодня посеял.
* * *Дул пронизывающий ветер, в небе неслись облака, но на балконе пентхауза стояли три жаровни, и в них горели настоящие поленья.
Кристина глядела на огни города и далекие холмы.
— Может быть, она там.
— Может.
Девушка придвинулась к Вольфу.
— Поздно, — сказала она.
— Да, — согласился он, — но игрокам и взломщикам лучше работается при свете луны.
— И не только им, — тихо сказала Кристина.
Вольф удивился.
— Да, — ответил он почти шепотом, — не только им.
Он шагнул ближе, коснулся ее бедер, ожидая, что она отодвинется. Кристина не шевельнулась. Вольф обхватил руками ее талию, зарылся лицом в волосы.
Кристина задышала чаще.
Вольф медленно развернул ее к себе. Кристина подняла кошачье личико, зажмурилась, раздвинула губы.
Вольф поцеловал ее, нашел языком ее язык, спустил ей лямки с плеч. Голые тугие груди коснулись его груди.
Поцелуй длился, Кристина терзала губами его губы, трогала языком.
Он поднял ее на руки, отнес в спальню, опустил на кровать.
— Подожди, — сказала она. — Туфли…
— Не волнуйся. У нас есть горничные.
Она откинулась на спину, полуголая, подобрала ноги и сквозь опущенные ресницы смотрела, как Джошуа раздевается.
Он коснулся сенсора, и комната погрузилась во мрак, только в дверной проем падал сноп света.
Он встал над ней на колени, задрал руками платье, принялся мять ягодицы. Никакое на ней было не трико — она просто сбрила все волосы.
Кристина застонала, забросила на него ногу.
— Да, — прошептала она. — Да, мой Дионис.
Кристина вскрикнула, забилась, потом обмякла. Ноги ее опустились на кровать. Джошуа, все так же стоя на коленях, гладил ее грудь.
— Я очнулась, — сказала она через какое-то время.
Джошуа вошел в нее, она задохнулась.
— Подожди пока, — прошептала она, — одну секундочку.
— Только одну.
— Может быть, у хаоса и впрямь есть свои достоинства.
— Когда он на своем месте, — согласился Вольф. — В спальне логика неуместна.
— Я могла бы с тобой поспорить, — отвечала Кристина, — но не уверена, что способна сейчас думать.
Джошуа приподнял ее бедра, притянул к себе.
— Лучшее враг хорошего, — сказал он.
— Нет… то есть да, — выговорила она, чувствуя в себе его медленные движения. Потом замотала головой из стороны в сторону, плотнее обхватила его ногами. — Да. Выруби меня еще раз.
* * *Джошуа вышел в халате. Люсьен читал газету.
— Через час для вас будут распоряжения, — сказал Вольф, — потом считайте себя свободными. До вечера мы не выйдем.
Люсьен взглянул неодобрительно, промолчал, взял ком и начал нажимать кнопки.
Недавно рассвело.
Джошуа взял поднос с завтраком, забрал в спальню.
Кристина, голая, смотрела в окно, перегнувшись через подоконник.
Джошуа поставил поднос, скинул халат, подошел к ней и поцеловал в спину.
— Как ты думаешь, снизу нас видят? — спросила она.
— Вероятно, — бодро ответил Вольф. — И примечают каждое нескромное движение.
Кристина хихикнула.
— Какой приятный звук, — сказал Вольф.
Кристина помолчала, затем промолвила:
— Это ничего не меняет.
— Меняет, и многое, — сказал Вольф. — Во-первых, теперь тебе необязательно спать на кушетке. И ты уже объяснила, что твой Афельстан разрешил тебе порезвиться.
— Ты знаешь, о чем я.
— Знаю.
Он обнял ее, обхватил груди ладонями, притянул к себе.
— Джошуа, я больше не могу. У меня все болит.
— М-м-м-м.
— Перестань!
— М-м-м-м.
— Ой. Ой. О-о-о-о!
* * *— За работу, друзья, — сказал Вольф. — Слушайте приказы. Кристина, Макс, идете со мной. Прихватите двух самых надежных охранников. Оденьте их строго. Десять человек в тяжелый лифтер, который мы наняли. Если я или Кристина позовем на помощь, они должны быть готовы открыть стрельбу. Ты, Люсьен, останешься у лифтера, как будто ты шофер. Возможно, нам придется отступать в спешке — тогда ты нас прикроешь.
— Нет, Вольф, — сказал бородатый. — Мне приказано не спускать с вас глаз.
— Клянусь… ну, что там для вас свято?.. Клянусь «Критикой чистого разума», что не собираюсь бежать. Тем более что двое из вас будут со мной.
— Нет, — твердо заявил Люсьен. — Вы могли переманить одного из нас на свою сторону, — он выразительно взглянул на Кристину, — но кое-кто еще помнит о своем долге.
— Довольно, — рявкнула Кристина. — Я по-прежнему тут главная. Выйдем в соседнюю комнату, Люсьен.
Читет неохотно подчинился. Кристина вошла следом, хлопнула дверью. Из комнаты донеслись громкие голоса.
«Чрез величье к последнему обольщению» — не к месту вспомнилась Вольфу строчка из Элиота. Они с Максом избегали смотреть друг другу в глаза.
Кристина и Люсьен вернулись, сели.
— Раз мы все так замечательно ладим, — произнес Вольф, — может, мне позволят взять один вшивенький пистолетик? Я… — Он не договорил. Кристина и Люсьен одновременно покачали головами.
— Ладно, — сказал он. — Я рад, что вы двое хоть в чем-то согласны. Значит, пойду безоружным. Но если кто-нибудь дернется, пришейте его на месте. Мы до сих пор не знаем, где наша цель.
* * *— Сегодня вы играете вполне успешно, — сказал Игрейн. Голос у него был такой же масленый, как и волосы.
— В сравнении с предыдущим вечером — да, — согласился Вольф. — Мне и впрямь стоит держаться подальше от костей.
— Значит, ваше сердце принадлежит рулетке, — сказал Игрейн. — Мое тоже.
Вольф еще вчера заметил, что владелец, обходя зал, внимательнее всего глядит на рулетку.
— Я люблю ее, — кивнул Вольф. — Особенно традиционную, с одним зеро [2].
— Мы не жадные, — заметил Игрейн.
— Faites vos jeux, m'sieux [3], — объявил крупье. Возле рулетки стояли еще восемь человек.
