Виктория Гетто - Чёрное Небо Синего Солнца
— На борту чужака ещё есть живые люди?
— В тюрьме.
Меланхолично откликнулся мой остров, и я чуть не слетел с импровизированного сиденья.
— И ты молчишь?!
— Ты спросил — я ответил.
Обиделся интеллект. Ну раз так… Действительно, чего я? Если это бандюки и пираты, то резонно, что у них на борту есть место, где содержат пленников. Спрыгнув с панциря Стража, я отдал ему команду:
— Охранять. Не давать разбегаться до моего возвращения.
Тот пискнул в ответ, принимая боевую позу. А я забросил пушку себе за спину, благо весу в ней было даже меньше, чем в — калаше-, взял в руки световую катану и, не активируя её, зашагал к сходне. В это время что-то загудело, и обернувшись, я увидел целую кучу мелких роботов, очень похожих на уменьшенную копию стража, которые вдруг хлынули настоящей тучей из открывшегося в почве проёма. Из толпы пленников послышались испуганные крики, впрочем, быстро прекратившиеся, а паучки устремились к зданию. Ну а я зашагал на чужой остров. Впрочем, пара механизмов почтительно зацокала за мной своими лапками. Охрана? Помощники? Да хоть кто. Лишь бы не мешались. Уф! Хорошо хоть высота маленькая. Метров двадцать всего. Но всё-равно неприятно. И я шагнул на чужой остров. Тот был… В общем, какой-то маленький и грязный. Куда ему до моего. И строение у него крошечное, всего пара этажей. И размеры куда меньше. И ощущения от него оставались какие-то приниженные. В здании горели светильники. Не электрические, а обычные лампады. То ли масляные, то ли жировые. Короче, натуральный живой огонь. Немилосердно коптящий из-под грязного стекла. По виду, самые натуральные керосиновые лампы. Только нет специфического запаха. И то хорошо. Вызвал табло, спросил, где находится тюрьма. По схеме побежал световой огонёк, и я двинулся за ним, одновременно рассматривая коридоры места, куда попал. Сохранность, конечно, получше чем у меня. Так на нём и живут, и следили за порядком. Зато мой — из Древних! Из настоящих! И моему создать такую летучку ничего не стоит! Лишь бы были минералы. Сервис-роботы ожили, и за неделю приведут моё обиталище в нормальный вид. Правда, придётся помотаться по планете в поисках минералов. Но это не проблема. На хорошее дело времени не жалко. Оп! Кажется, здесь… Точка проводника остановилась на месте и замерцала. Массивная дверь, обитая железом, и украшенная здоровенным накладным замком. Ключа от которого у меня естественно не было. Тогда для чего у меня катана? Пальцы сами сжались, загудел энергоблок, и после короткого укола дверь посыпалась уже знакомым чёрным пеплом. Я перешагнул порог, пытаясь рассмотреть содержимое камеры, и вздрогнул — на грязном полу сидела прикованная за шею цепью к стене девочка лет десяти, одетая в грязную и рваную донельзя мешковину. Зажмурив глаза от бьющего ей в глаза луча света из фонарика, она сглотнула, потом тихо произнесла:
— Пора?
Я торопливо отключил свет, шагнул к ней, взмахом меча рассекая цепь. Девчонка пискнула, прикрывая голову руками, и я отметил про себя, какая же она худющая. Только кожа да кости. Волосы грязные, все в колтунах, свалявшиеся до состояния войлока. А ещё — ссадины и шрамы разного возраста на её ручонках и тех частях тела, которые выглядывали из-под ткани.
— Идти можешь?
Она не опуская рук ровным голосом произнесла:
— А почему не покончить со всем тут? Зачем вытаскивать меня наружу? Или хочешь запугать остальных?
Я сглотнул:
— Я тебя не убивать пришёл. Наоборот, освободить хочу.
Она осторожно раздвинула локти, смерила меня блестящим глазом через чуть раздвинутые руки, потом прошелестела:
— Ты что, не знаешь, кто я?
— Плевать!!!
Взорвался я.
— Да будь ты хоть самим сатаной, но никто так не смеет поступать с детьми!!!
Руки шевельнулись, опускаясь, и моим глазам предстало личико. Милое, симпатичное, хотя и измождённое. Естественно, грязное донельзя. Ну и специфический запах. Такой бывает у людей, когда их долго бьют и пытают, пытаясь сломать психологически. Сталкивался с подобным. Встречалось мне на жизненном пути. Так пахнет гнилое человеческое мясо. Сладковато, приторно, оставляя на зубах вязкий привкус, а на губах этакий налёт, вызывающий тошнотное состояние у непривычного человека.
— Я из Проклятых… Простите, не знаю, как к вам обращаться… Хозяин? Господин?
— Пошли отсюда. Быстрее. Пока я тут всех не поубивал.
Кое-как процедил я сквозь зубы, протягивая ей руку, второй придерживая оружие за спиной. Меч я уже выключил и подвесил на ремень. Девчонка медленно поднялась, но по прежнему не делала ни малейшей попытки шагнуть. И за руку она меня не взяла, хоть я и предложил.
— Не хочешь — не надо. Идём на воздух.
Шагнул к выходу, но тут меня остановил её странно звенящий голос:
— Зачем я вам?
На мгновение обернулся — напряглась, словно струна. Ручки к плоской груди прижаты, ножки тоненькие, кривульки.
— А ни зачем. Захочешь — останешься. Нет — уйдёшь, когда и куда пожелаешь. Слово.
И зашлёпал своими ходулями прочь от застенка. Ни малейшего желания оставаться там лишнюю секунду у меня не было. Знаете, есть у меня такое… Ментальное, что ли… Просто физически ощутил, какое это жуткое место. Видно, немало народу умерло и было замучено в этом месте, оставив свой отпечаток, свои предсмертные муки… Что девчонка решится остаться даже не думал. Она решила, было, что её сейчас убьют, а тут освободили, да ещё и отпускают. Ладно. Что она решит, так и будет… Выбрался наружу из здания, переводя дух. Уж больно спёртый воздух был внутри. Да ещё эта моральная тяжесть… Осмотрелся по сторонам — вроде тихо. И — по прежнему куча торчащих к небу задниц. Даже не шевелятся. Ещё бы! Страж вокруг чинно выхаживает, шевеля ощущалами. Ага! Вон один шевельнулся! Щелчок! Что-то вроде искры сорвалось с антенн робота, и дикий вопль наказуемого. Ладно. Надо с ними завязывать. Среди них дети, а держать их в одной позе уже садизм… Зашагал к трапу, паучки сопровождения за мной. Когда в камере с девчушкой общался, они даже манипуляторы не высунули. Так и стояли оба по краям дверного проёма снаружи. Видимо, решили своими позитронно-электронными мозгами не пугать ребёнка. Интересно, что это за Проклятые? Потом узнаю. Проходя по сходне, увидел, что мой остров уже во всю сосёт из чужака необходимое. А тот, что внизу, по-прежнему окутан самой настоящей паутиной из корней. Процесс движется. Чуть не ахнул — пауки, остававшиеся на моём острове, уже облепили здание, ремонтируя покрытие.
— Дяденька!
Дошёл до конца сходни, тогда только обернулся. Освобождённая девчушка замерла у другого конца, только ручонки вытянуты вдоль бёдер, да кулачки сжаты.
— Решила, что делать дальше будешь?
Кивнула своей головкой, потом тихо произнесла:
— Пока с вами можно?
— Я тебе это сразу сказал. Потом найдём твоих родных, вернёшься домой…
— Нет у меня никого, дяденька. Продали меня. Я же тебе сказала — Проклятая я…
И опять головёнку опустила. А я снова разозлился:
— Да плевать мне, Проклятая ты, или Благословенная! Ты же человек? Человек! Хватит сопли жевать! Пошли, давай. Мне ещё с этими вот разбираться!
И махнул рукой в сторону кучи задниц. Девчонка проследила мой жест, потом ахнула и шустро перебралась ко мне поближе. Уцепилась своими прутиками за мою ладонь, заглянула снизу мне в глаза. Ох ты же, мамочка! Глаза то у неё… Красные!..
— Испугался?
И напряглась. Кое-как улыбнулся:
— Ты точно не вампир. Иначе бы уже сгорела на солнце. Значит, просто альбинос. У тебя волосы от рождения какие? Белые?
Кивнула в знак согласия. А у меня на сердце отлегло. Даже у нас на Земле альбиносы красноглазые водятся. Кроликов сам видел. Подумаешь, человек! Читал, во всяком случае, что и люди такими бывают… Хоп. Девочка руку мою отпустила, и я обомлел — попыталась несмело улыбнуться. Моя лапа сама поднялась и погладила её по волосам. Теперь понятно, почему у неё такие колтуны на голове — маскировалась… Получается, что светлые волосы здесь что-то вроде отличительного знака. Помню, читал в — Шах-Намэ-, что был там один кадр, родившийся со светлыми волосами. Так его поначалу вообще убить хотели. На Востоке светлые волосы уродство или отличительная черта старости. Получается, что здесь так же… Вздохнул, жалея бедняжку, но пришлось взять себя в руки. Есть срочное неотложное дело. С аборигенами разобраться… Вот же гадость… Я едва не схватился за голову, такая острая боль пронзила виски! Все сто четыре тысячи восемнадцать прочитанных строк всплыли в памяти… Чуть не взвыл, и, видимо, побледнел, потому что шагающая рядом девочка вновь ухватила меня за руку:
— Дяденька, тебе плохо?!
— Ничего-ничего. Сейчас пройдёт…
Я замедлил шаг, приходя в себя. Боль медленно уходила. Уф! Наконец то… Алгебра шестого класса… И сразу чёткий шрифт перед глазами. Учебник материаловедения из училища. Тут же в памяти всплывает классификация нетканых материалов и волокон… Не было печали… Стоп! У меня куча народа! И, словно до кучи, перед глазами выстрелило виртуальное табло: — Внимание, обнаружен псион-! — Внимание, на борту находится псион первого уровня-! Термин мне хорошо знаком по книгам. Псион — человек читающий мысли и чувства других! Я остановился, присел на корточки перед девочкой, она попыталась сделать шаг назад, но я успел ухватить её за руку:
