Виктор Косенков - Русские навсегда
– Классно, – тряхнул нечесаной гривой Олег. – А я тут при чем?
– Ну как? – Сергей развел руками. – У меня никого, кроме тебя, в этой теме нет.
– В какой теме? Позвольте поинтересоваться…
– Ну, в пиаре.
Некоторое время Олег молчал, задумчиво рассматривая гостей.
– Это пять, – наконец выдохнул он. – В пиаре, значит. На кой черт тебе пиар?
– А что тогда?
– Визажист.
– Кто?
– Вот она, – Олег показал на вошедшую в этот момент Аню с подносиком. В дополнение к коротенькому сарафанчику на ней появился еще и маленький беленький передничек, от чего она стала очень похожа на игривую французскую горничную.
– Вот я, – подтвердила Аня, ставя поднос на низенький столик, для чего ей пришлось нагнуться. – Тут сахар, молоко и печенье. Что-нибудь еще?
– Поручик, молчать, – пробормотал Михалыч, но его никто не услышал.
– Еще, – подтвердил Олег. – Вот этому нахалу, которого я, впрочем, очень люблю, нужен визажист. И стилист.
– Этому? – Аня, изящно ступая босыми ножками, длинными, словно у олененка, подошла к Сергею и растрепала ему волосы. – Он и так милый, чего нужно сделать?
– Вот именно, что нужно, чтобы он был не милый. То есть совсем не милый.
Аня скорчила забавную физиономию и потянула Сергея на себя. Поставила посреди комнаты. Обошла вокруг. Посмотрела на лицо в профиль. Потом анфас. И в три четверти.
– Выпрямись, – она хлопнула его по пояснице. – Плечи вот так.
Ее тонкие пальцы забрались в его волосы, уложили так, сяк, снова разлохматили.
– Ты хочешь, чтобы он был брутальный мачо?
– Я? – Олег удивленно раскрыл правый глаз. – Я вообще ничего не хочу, кроме как выспаться.
– Даже не надейся, – Аня хихикнула.
– А вот он, – Олег снова указал на Сергея, – он хочет.
– Ну, мачо, может быть, не стоит… – чувствуя неведомо откуда взявшуюся робость, сказал Сергей. – Но надо как бы… Чтобы вышло так… ну…
Он растопырил пальцы.
– Ах вот как! – Аня даже присела от радости. – Это можно. Правда, придется тебе выполнить ряд моих требований и указаний.
– Это он с радостью, – ответил за Сергея Михалыч. – Хотя простой прической тут не обойтись. Антураж нужен.
– Антураж… – начал было Олег, но Аня его опередила:
– Антураж – это к нему. Он у нас большой специалист по антуражу! Большой выдумщик. Правда, милый?
Олег, который так и застыл с открытым ртом, устало опустил руку, которой, видимо, собирался перекинуть «стрелки» на свою подругу.
– Верно. Успела. Давайте мне вводные. И будет вам антураж. Что у нас есть?
– Мы, – Михалыч развел руками. – Эти трое программисты. Вот тот, что с челюстью, Гриша, тот, что справа, Тимофей, слева Роман. Я – Михалыч. Программеры идут за бойцов. Я за массовку и на подхвате. Серега как бы вне драки.
– Хорошо. Дальше.
– Наших бойцов запалили в момент, когда они ломали базу Батута. Тамошние админы обиделись. Забили стрелку. Наша игра на том, что мы не хамы, а за правду.
– А в чем правда, брат?
– Правда в том, что уважаемого человека, – Михалыч ткнул пальцем в Сергея, которого в этот момент Анечка уводила в ванную, – обидели какие-то уроды. И они, уроды, подставили батутовцев.
– Понятно.
– Тем более что это все почти правда. Чуть-чуть акценты надо сместить. И все.
– А что из себя представляют админы этого… каната?
– Батута?
– Ага.
– Ну, посмотри на наших программеров. То же самое с незначительными вариациями.
– Только, – вмешался в разговор Тимофей, – у них работа официальная, а значит, и фичей больше.
Отвечая на вопросительный взгляд Олега, Михалыч перевел:
– Материальная база выше.
– А по количеству?
– Тоже много, – подтвердил Тимофей.
– Понятно, – вздохнул Олег. Он встал, подошел к шкафу, вытащил откуда-то из-за ровных рядов дисков расческу и принялся остервенело драть свою шевелюру. В тишине было слышно, как потрескивают, обрываясь, волосы.
В комнату забежала Аня, открыла тумбочку, порылась в ней, выудила какой-то платок и снова ускакала.
– Не опасаешься? – поинтересовался Рома, провожая девушку взглядом.
– В смысле? – не понял Олег.
– Ну, одни они там…
– Дурак ты, Рома, – прокомментировал Тимофей.
– Не боюсь, – Олег совершенно не удивился постановке вопроса. – Я Серегу знаю давно. Он в этом плане безопасный. Более стеснительного человека я в жизни не видел.
– Ну, в тихом омуте…
– Эти черти, видимо, в наиболее глубоком месте засели. Так что… – Олег встряхнулся. – На чем я остановился?
Он собрал волосы в хвост. Стянул их резиночкой.
– Ах да… В общем понятно. Надо по количеству бить качеством. Иначе у нас вариантов нет вообще. Что с челюстью?
– Трещина, – ответил Тимофей.
– Повязку можно снять?
Гриша кивнул.
– Но говорить нельзя, – снова влез Тимофей. – И драться, в общем-то, тоже.
– А и не надо будет. Будешь проходить в качестве комода.
Гриша удивленно вскинул брови и что-то промычал.
– Ничего-ничего, – успокоил его Михалыч. – Для дела, надо.
В комнату снова влетела Аня.
– Итак! Воспринимайте!
В коридоре смущено кашлянули, и в дверь вошел мужчина лет тридцати пяти, с длинными, черными, прилизанными и забранными в хвост волосами, в черном пиджаке, белой майке и черных штанах. На ногах у него оказались неведомо откуда взявшиеся остроносые ботинки со шпорами. На щеках двухдневная щетина.
– В анфас не смотри, – шепотом подсказала Аня.
Сергей дернулся и повернулся в три четверти.
– Так?
– Да. И запомни, только так. Иначе у тебя вид дурацкий, а это за полчаса не убрать.
– Кого-то мне это напоминает, – нахмурился Михалыч. – Еще бы вспомнить, кого…
– Ой, мальчики, – запрыгала на месте Аня. – Как мне все это нравится!!!
От прыжков ее сарафанчик чуть задрался, и мальчики беспокойно заерзали.
– Ой попса, ой попса… Ну неужели ничего более оригинального нельзя было выдумать? – простонал Олег.
– Ну, знаешь! – Аня возмутилась и топнула ножкой. – Какая фактура, такой и результат!
– Ладно, ладно, – примирительно произнес Олег. – Типаж стандартный. Сейчас мы с вами сценарий накидаем. И сделаем пару звонков.
Он подошел к Сергею, поправил платочек, чтобы тот как бы неряшливо высовывался из кармана, и прошептал:
– А с тебя, засранец, бесплатная разработка оформления моей халабуды. Сколько уже обещаешь?!
– Будет! – твердо ответил Сергей.
8.
Утро было пасмурным. Ночью что-то в природе изменилось. Воздух потеплел, и снег превратился в редкий дождь. За окнами автомобиля, покрытыми крупными каплями, качались черные голые ветви.
Машины стояли на большой поляне, со всех сторон окруженной кустарником и высоченными елями. Место тихое, удобное как для семейного пикника, так и для разборок. По какой-то удивительной случайности дорожные патрули, заезжая на эту территорию, всегда включали сирены на полную громкость, заранее оповещая о своем приближении. Вероятно, поэтому район дурной славой не пользовался. Здесь никогда и никого не ловили. К тому же поляна имела два удобных подъезда с разных сторон.
Гриша тяжело вздохнул. Челюсть, освобожденная от повязок, болела и иногда будто бы отвисала. Гриша обеспокоенно трогал щеку, словно убеждаясь, что все в порядке.
– Не дергайся ты, – проворчал Тимофей, протирая боковое стекло от обильно выступившей на нем влаги. – На месте твои зубы, на месте.
– А зубы, кстати, не совсем, – подал голос с заднего сиденья Роман. – Зубы он еще вчера выплюнул.
Гриша многозначительно покосился в его сторону, и Рома смущенно замолчал.
– Может, пойдем? – не выдержал угрюмый парнишка, которого на всякий случай выдернули из «Крэш-теста» для поддержки. – Сил нет торчать тут. Давайте, как в прошлый раз, бац, и понеслась!
– В прошлый раз нас больше было, – ответил Тимофей. – И вообще мы в своем праве были. А сейчас другой расклад. Ты главное запомни. Если стрельба пойдет, падай на землю и не отсвечивай. Понял? Не твои это разборки. Ты только для кулаков тут. Понял, спрашиваю?
– Да понял я, понял… просто адреналин уходит. Елки.
– Может, и не понадобится.
В это время на поляну с другой стороны подкатили два «Хаммера».
– Ого, – выдохнул Рома, хотел было что-то сказать, но стушевался.
– Кажется, они, – шепнул Михалыч.
– Они, – утвердительно ответил Тимофей, а Гриша грустно кивнул.
«Хаммеры» встали поперек дороги, перегородив возможные пути к отступлению.
– Решительно действуют, – с сожалением проронил Тимофей. И, обращаясь к Михалычу, спросил: – Твои связи не подведут, а?
– Не должны, – ответил Михалыч, поглядывая на часы. – Сценарий пойдет минуты через две.
– Сидим ждем. Пусть первые вылезают.
В «Хаммерах» тоже не спешили. Через приоткрытое окно слышалось, как бухает музыка в подъехавших машинах.
– Накручиваются.
