Павел Каташов - Магия трех мечей
– Очнулась я от того, что кто-то вливал мне в рот редкостной мерзости настой. Увидев, кто меня поит, я вновь потеряла сознание.
– Между прочим, я тоже далеко не сразу решился приблизиться к тебе, – ответил Велиакха. – Эльфов в нашем мире нет, а от белых людей я ко времени нашей встречи стал шарахаться как от огня. Так что у меня было большое искушение оставить тебя лежать в лесу.
– А ещё рядом со мной лежала куча вещей, которые могли тебе пригодиться, а также эта бумажка…
На листе, который Ириана вручила мне, угловатыми рунами было начертано:
Есть три меча под небесами.
Лишь три, один другого злей,
В наш мир ниспосланы богами,
Чтобы вершить судьбу людей.
Стоп, какими такими рунами?! Я же не знаю никаких букв, кроме русских и латинских. Как я вообще могу читать эти странные закорючки? Оказывается, могу. Интересно, какие ещё знания вложены анонимными недоброжелателями в мой мозг? Ага, есть ещё знание языка, на котором я общался с гоблином-шаманом и надменной эльфийкой. Это явно не русский язык. Но какой тогда? Гоблинский, эльфийский или какой-то иной? Наверное, это язык того мира, в котором мы втроём оказались. Читаем дальше.
Меч Деревянный – меч лесной,
Повелевает он природой,
И если он вступает в бой,
То содрогаются народы.
Меч Оловянный – странный меч,
Полки умея сокрушать,
Не рубит головы он с плеч,
И эту силу не понять.
И Меч Стеклянный – чародеев
Извечный и смертельный враг.
Он, силою богов владея,
Их счастлив низвергать во мрак.
Властитель грозный Миграбян
Мечи мечтает захватить,
Чтобы войска свободных стран
Одним ударом истребить,
Их силой тёмный чародей
Всех магов Ринка сокрушит
И войско зомби и теней,
Тогда никто не победит.
Остановить его сумеют
Те, кто рождён в иных мирах;
Когда Мечами завладеют,
Они его повергнут в прах.
И первым должен в Ринк прийти
Могучий гоблинский шаман,
Чьим зельям равных не найти
Средь эликсиров разных стран.
Эльфийка явится за ним,
Сильна, отважна и горда.
Столкнувшись с колдовством чужим,
Она не дрогнет никогда.
Последним человек придёт —
Не маг, не воин и не вождь.
На всех, кого тиран пошлёт,
Прольёт он смертоносный дождь.
Големов, зомби и теней
Сметут они, как ураган,
И под ударами Мечей
Падёт властитель Миграбян.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Я что, герой этого грозного пророчества? Я, Кондрат Такемин, тихий безобидный химик с Земли?! Я ведь даже в армии не служил! Неужели я должен сражаться с големами и зомби? Почему-то мне сразу вспомнились третьи «Герои». Големы там были каменными и стальными истуканами, оживлёнными с помощью магии, а зомби – живыми трупами весьма неприглядного вида.
– Вот-вот, – сказал Велиакха. – Примерно так и я почувствовал себя, когда ознакомился с этим странным текстом. Меня тоже совершенно не тянет геройствовать. Зато наша неугомонная принцесса уже рвётся в бой. Словно и не была только что при смерти.
Я стал внимательно изучать листок. Итак, есть три меча божественного происхождения и, судя по всему, полубожественной мощи. Один меч повелевает могучей магией природы, знать бы ещё, в чём она заключается. Другой имеет специализацию, направленную против магов. Что может третий меч, в стихотворении не говорится. И я готов поспорить, что этот меч достанется именно мне.
Далее имеется злобный колдун, которого непременно надо убить. Неужели в целом мире некому этим заняться? Ведь, как видно из пророчества, здесь есть и другие маги. Неужели они не могут прикончить зарвавшегося некромансера? Зачем призывать спасителей из иных миров? Не хочу ни с кем воевать!
И команда у нас подобралась просто замечательная. Уже ясно, что от меня толку не будет, насчёт остальных трудно пока что-либо сказать. Возьмём для начала Велиакху. «Могучий гоблинский шаман», – сказано о нём. Наверное, в стихотворении имеется в виду магическая сила. Ну что же, посмотрим, на что способны его эликсиры. Почему-то мне совершенно не хочется их пробовать.
Перейдём к эльфийке. «Сильна, отважна и горда». Ох, не нравится мне такая характеристика. Кажется, эту строку следует понимать так: безрассудна, высокомерна, владеет магией, которая опасна как для неё самой, так и для её невольных союзников. Чёрт, лучше бы эта девица была умной, осторожной и скромной!
– Ещё какая-нибудь информация есть? – спросил я гоблина.
– От интригана, пославшего нас, – нет.
– А каков вообще этот мир?
– Многого я рассказать не могу. Как видно из пророчества, называется он Ринк. Здесь высоко развита магия, есть даже университет, в котором обучаются волшебники. Власть, судя по всему, принадлежит феодалам, хотя немалым влиянием пользуются и маги.
– Крепостное право? Войны?
– Наверняка.
Когда вода в котелке вскипела, Велиакха вновь что-то пробормотал и побросал туда ингредиенты. Варево немного покипело, после чего гоблин слил бульон в чашку и выкинул грибы. Всё-таки это было зелье, а не суп. Интересно, что он собирается сделать? Остудив жидкость, Велиакха добавил в неё какой-то порошок, размешал и залпом осушил кружку.
– Вот теперь я буду хоть немного похож на вас.
– То есть? – удивился я.
– Все нормальные гоблины имеют зелёную кожу. У шаманов, которые имеют дело со всевозможными зельями, зелёный пигмент обычно разрушается и кожа становится коричневой. В отличие от зелёного коричневый пигмент весьма стоек, и его можно разрушить одним-единственным составом – вот этим. У меня на родине это зелье считалось простым курьёзом, здесь же от него может быть реальная польза. Хорошо, что мне оставили рюкзак с набором основных компонентов для зелий.
Прошло совсем немного времени, и кожа гоблина стала светлеть. Коричневая, светло-коричневая и, наконец, такая же бледная, как у Ирианы.
– Ну вот, – сказал Велиакха, – я стал похож на человека. Теперь нам следует решить, что делать дальше. Есть предложения?
– Забрать Мечи у нынешних владельцев, убить Миграбяна и отыскать того, чьей милостью мы оказались здесь.
– Ничего конкретного, – сказал гоблин. – А у тебя, Кондрат?
– Нет.
– Значит, слушаем меня. Нам нужно разобраться, кто есть кто в этом мире, каковы здесь взаимоотношения между людьми, кого нам следует бояться и кто может стать нашим союзником. Думаю, мы должны отправиться в какой-нибудь город и временно поселиться там. Хотя в том городе, куда меня призвали, нам лучше не показываться.
Город так город. Интересно, поесть они мне дадут или придётся шагать на голодный желудок? Словно услышав мой молчаливый стон, Велиакха заявил, что собирается за грибами. Неужели, а в мае бывают съедобные грибы? Самое грибное время, насколько я знаю, – осень, кое-что можно собрать и летом. Но в конце весны? Может быть, в этом мире грибной сезон начинается раньше, чем на Земле?
– Я тоже пойду! – заявила эльфийка. – Ты туда? Значит, мне в другую сторону.
– А не боишься? – спросил я.
– Чего мне здесь бояться? – фыркнула эльфийка.
– Ну мало ли… – сказал я расплывчато. – Людей, зверей… В конце концов, в лесу можно заблудиться.
– Подобную глупость можно было услышать только от человека. Ни один эльф никогда не заблудится в лесу. Зверей можно не опасаться, ибо, как бы там люди ни хвастались, истинные цари природы – именно эльфы. Да и людей мне бояться нечего – ведь внешне я одна из них.
– Шагай, Зелёная Шапочка, – хмыкнул я.
Велиакха с Ирианой ушли, и я остался в одиночестве у догорающего костра. Сидеть на месте было скучно, отходить далеко – страшно. Если и есть на свете человек, способный заблудиться в трёх соснах, то это я. Гоблин и эльфийка всё не появлялись, и я решил прогуляться в поисках дров. Обойдя весь лес на расстоянии двух десятков пассов от костра, я собрал внушительную гору сушняка.
Первой вернулась Ириана. Бросив на землю полотняный мешочек с грибами, она скомандовала:
– Разжигай костёр. Надеюсь, этот гоблин не будет шляться по лесу до вечера.
Я веточкой расшевелил присыпанные золой угли, положил на них несколько сухих палочек и стал раздувать.
– Тебе что, делать больше нечего? – спросила Ириана. – Сваливай всё в кучу.
– Так не разгорится же.
– Делай, что я говорю!
Валить всё в кучу я, конечно, не стал. Сначала высыпал на уголья самые мелкие веточки, на них шалашиком сложил веточки покрупнее и только потом – толстые сучья. Когда всё было закончено, Ириана протянула руку к нагромождению дров и что-то пробормотала. От веточек пошёл дым, следом появились первые языки пламени.
