Игорь Пронин - Исход
Она хотела закинуть голову назад, открыть для удара горло, но инстинкт самосохранения сковал мышцы шеи. Два чувства боролись в девушке, и она замерла, не в силах пошевелиться. И в этот момент, издав истошный крик, на Павла бросилась Светка с ключом в высоко поднятых руках. Возможно, она смогла бы решить дело первым ударом, но Павел уже стал другим. Он одним неуловимо быстрым движением отскочил назад и тут же схватил Светлану. Она рванулась в сторону подруги, испуганно глядя на Лену, но все было уже кончено: зубы оборотня вонзились в шею, прямо из-под губы Павла забила тонкая алая струйка, настолько сильная, что провела красную линию по потолку. У Светки подкосились ноги, и людоед повалил ее на пол, с чавканьем вгрызаясь все глубже.
Не помня себя, Лена перепрыгнула через них и кинулась к двери. Чтобы помочь Светке, она должна была убить Павла, но зачем — ведь подругу-то уже не спасти! Нет больниц, нет хирургов, никто не залечит такие раны. Тогда зачем, зачем все?! Оставаться здесь Лена больше не могла, страх гнал ее прочь. Воспользовавшись тем, что людоед отвлекся, она схватила первый попавшийся рюкзак, топорик и судорожно искала ключи от квартиры, как всегда потерявшиеся в куче разнообразной мелочи на тумбочке. За ее спиной наступила тишина, потом снова послышалось рычание. Продолжая шарить рукой, Лена оглянулась через плечо. Там, за распахнутой дверью, над телом мертвой подруги стоял на коленях тот, кто прежде был ее любимым. Колышущееся пламя свечи делало картину еще страшнее. С его губ капала кровь, и он явно почуял, что вторая жертва собирается бежать. Пальцы нащупали ключи.
— Не надо, Пашка! — попросила Лена. — Пожалуйста, вспомни меня! У тебя уже есть пища, ешь!
Она открыла дверь, отбросила на ощупь засов на второй, железной, а сама все смотрела в глаза людоеда. Нет, он ее не узнавал. Дернулся было вперед, но ноздри широко раздулись от запаха крови, и он снова нагнулся, чтобы оторвать от трупа еще кусок плоти. Теперь или никогда! Лена распахнула дверь и выскочила в темноту подъезда. Она слышала короткий, дробный топот — людоед кинулся за ней! Успеть бы захлопнуть дверь… Она успела. Павел изнутри ударился о преграду всем телом, потом еще и еще раз, завыл. Он уже забыл, что надо повернуть ручку, но он обязательно догадается. Гремя ключами в темноте, в любой момент ожидая нападения со спины, Лена лишь с десятой попытки смогла попасть в замочную скважину.
Замок повернулся, и теперь от Павла она была защищена. Но по одну сторону железной двери теперь были многие тысячи, если не миллионы других людоедов. Нащупав стену, Лена сделала шаг в сторону и замерла. Что делать теперь? На улице ее ждала только смерть. Где-то наверху, теперь еще лучше слышимый, ревел запертый в квартире сосед. Скоро так же, голодный, несчастный и ненавидящий, закричит Павел. Лена пожалела, что не убила его. Хотя, может быть, стоило бы убить себя?
— Подняться повыше и прыгнуть в окно, — вспомнила она. — Может быть, так и сделать?
И тут где-то высоко, у самой крыши, хлопнула дверь. А потом громко закричал человек — именно человек, а не людоед. Топот ног, бегущих по лестнице, снова крик. Потом рычание, короткий шум борьбы… Сама не зная, зачем, Лена на цыпочках побежала вниз. Лишь бы подальше от того ужаса, что поджидает наверху… Хотя и внизу ее ждало то же самое.
Глава третья
ПАПА МИША
На лестнице Лена насколько раз спотыкалась обо что-то, но в темноте ничего не видела. Стараясь двигаться как можно тише, с ужасом прислушиваясь к доносившимся сверху звукам — среди прочих там выл и бился о железную дверь тот, кто прежде был ее Павлом! — она добралась до первого этажа. Сюда долетали отблески от дома напротив, где все сильнее разгорался пожар. Вход в подъезд оказался просто разгромлен, железная дверь помята и сброшена с петель, толстые стекла разбиты. Все вокруг было усеяно обломками, кусками штукатурки, на пороге валялась чья-то одежда. Еще Лене показалось, что там же лежат кости ее обладателя, но она отвела взгляд.
Лена осторожно выглянула из-за косяка на улицу и лишь убедилась в том, что и так знала: бежать было некуда. Темная ночь с навсегда, возможно, потухшими фонарями, освещалась лишь пожаром. Вдали пробегали неясные фигуры, и по скорости их передвижения было сразу ясно — это людоеды. Сжимая в руке топорик, Лена стояла, не зная, что предпринять. Если оставаться здесь, ее рано или поздно обнаружит тот или те, кто сейчас рвал жертву на лестничной клетке верхних этажей. Идти вперед — верная смерть.
«А что, если прикинуться одной из них? — пронзила ее безумная мысль. — Кажется, они не кидаются друг на друга? Точно я этого не знаю, но ведь попробовать можно? Всклокочить волосы, порвать одежду и бежать… Только куда? Кроме того, придется бросить рюкзак и топорик, а больше у меня ничего нет».
И все же, скорее всего, она попробовала бы — только чтобы сдвинуться с места, шагнуть в эту страшную ночь, а там уж пан или пропал, лишь бы быстрее. Но слева, там, где жила бедная Светка, послышались выстрелы. Сердце бешено застучало в груди. Лена заставила себя сделать шаг вперед, метнулась на газон и прижалась к стволу дерева, вглядываясь в темноту. Выстрелы становились чаще, кричали многие голоса, она уже слышала топот. Спасение! Правда, какое-то странное: ни военной техники, ни тарахтенья пулеметов… Навстречу приближавшимся людям пронеслись сразу четверо людоедов, заставив Лену еще теснее прижаться к дереву. Потом еще один бывший человек выскочил из подъезда, наверное, это был тот самый, которого Лена слышала наверху. Он кинулся навстречу шуму прямо через кусты, выскочил на дорожку и тут же упал, потому что метров с пяти прямо в лоб ему выстрелил человек с двустволкой.
— Да чтоб вас!!! — Матерясь, человек быстро перезарядил оружие и тут же дважды выстрелил в набегавших людоедов. — Быстрей, не растягивайтесь, или хана нам всем! Немного осталось!
К нему, не успевшему снова приготовиться к стрельбе, подбежали еще три людоеда, но рядом оказались несколько парней, вооруженных какими-то тяжелыми дубинами. Прикрывая друг друга, они довольно быстро проломили нападавшим черепа. В это время «охотник», как про себя окрестила его Лена, пробежал еще несколько шагов, почти поравнявшись с ней, и опять выстрелил.
— Ну, быстрей же! Что там Папа Миша, где этот…
Людоедов набегало все больше, и группе приходилось тяжело, несмотря на то что к ним присоединялись новые вооруженные чем попало бойцы. Среди них Лена заметила и нескольких женщин, сгибавшихся под тяжестью каких-то свертков и пакетов. А еще она увидела… Через дорогу, от горящего дома, к ним бежали сотни людоедов. Они только-только еще показались из дворов, но можно было не сомневаться, что они прорвут цепь защитников и убьют всю группу.
— Туда, туда смотрите!! — Она, наконец, выскочила из-за дерева и тыкала топориком в сторону трамвайных путей. — Их много!
— Вот же ежкин блин!! — рядом оказался рослый, полный седой мужчина в тренировочном костюме. В одной руке он держал городошную биту, утяжеленную чем-то с конца, в другой — пистолет. — Оставить! Слушать команду! Сюда, в подъезд, иначе прижмут и раздавят!
Мимо, толкая Лену, тут же побежали женщины с тюками, двое детей с перекошенными лицами, задыхаясь от натуги, протащили тяжелый ящик. Прикрывавшие их бойцы образовали полукруг, постепенно стягивающийся к подъезду, из которого только что вышла Лена.
— Там людоеды! — закричала она. — Не ходите туда!
— А тут кто, по-твоему, идиотка?! — рявкнул на нее мужчина с битой и толкнул к двери. — Быстрей, отходим! Патроны беречь! Внутри сразу на лестницу, там мы их ловчее тормознем!
— Так запрут нас тут, Папа Миша! — Охотник, опять перезаряжая, задом пятился к крыльцу. — Как потом вырваться?
— Каком кверху! Делай, что сказано!
Лене ничего не оставалось, как присоединиться к толпе, вбегавшей в подъезд. Тут, в темноте, возникла давка, кто-то упал, но кроме тихих стонов не раздалось ни одного крика и ругательства: все, неспособные сражаться с людоедами, тащили на себе немало груза и просто выдохлись. Поднявшись на второй этаж, какая-то бойкая женщина с фонариком вышибла ногой общую дверь и подергала за ручку каждую дверь. Вернувшись, она крикнула на лестницу:
— Второй этаж чистый!
— Оставайтесь там пока, выше не идите! — донесся снизу, перекрывая шум переместившейся в подъезд битвы, голос Папы Миши. — Леха, возьми четверых, пройдите вверх до крыши! Но чуть серьезная угроза — назад и держать лестницу!
Женщины, дети и несколько стариков, побросав груз, уселись прямо на полу. Внизу шел бой, но они так устали, что, кажется, не обращали внимания.
— Вы откуда пришли? — спросила Лена у девушки своего возраста.
Та, в слабом отсвете пожарища, проникавшего в окошко, смерила Лену удивленным взглядом.
— Из-за угла! А ты откуда думала: из-за МКАДа, что ли? Думали до аптеки добраться, рывком, да куда там! Это отродье из всех щелей лезет.
