Сергей Палий - Монохром
Лата воззрилась на меня, постучала ноготком по сигаретке, стряхивая пепел.
– Ничего глупее не придумал? Или ты конкурс тупых шуток решил выиграть?
Сталкеры обидно захихикали. Дрой с шумом отхлебнул чая и прокомментировал:
– Кажется, у Минора наметились проблемы с халявным сексом. Пока розочек не достанет – ни-ни.
– Завали варежку, – холодно посоветовала ему Лата.
Вот и будь после такого честным с людьми. С другой стороны, чего я ожидал от местной публики? Понимания и сочувствия? Ну, в таком случае это однозначно не по адресу. Зона быстро вышибает из гостей и завсегдатаев сентиментальность с доверчивостью, оставляя выжимку из цинизма, настороженности, жестокости. Отличный коктейль получается на выходе, убойный.
Лата затушила сигаретку, подтянула ноги и сложила руки на столе, как примерная ученица. Эта поза настолько не соответствовала ее расхлябанному внешнему виду, что я прервал трапезу и с интересом уточнил:
– Ты хамски начала беседу, чтобы компенсировать какой-то собственный косяк, не правда ли, козочка?
– Возможно. Козлик.
– Выкладывай уже, чего натворила, не томи.
Лата поджала губы, посопела и сказала:
– Я замуж выхожу.
Гост, Дрой и Зеленый изумленно вскинули брови. А я внимательно поглядел на нее исподлобья и вернулся к остывающему супу. Проглотил клецку, поперхнулся, с трудом сглотнул и почувствовал, как тесто неудобным комком скатилось по пищеводу и грохнулось в желудок.
Пришлось обильно запить соком.
– Внушает, – ожил Гост.
– А где в Зоне загс? – спросил Дрой.
– Печально все это, – резюмировал Зеленый. – Хотя я, конечно, не знаю подробностей.
Лата продолжала выжидающе смотреть на меня. Еще немного – и прожжет дырку в темечке. Она что, хочет мысли угадать? Бесполезно: нет их там.
Разве что – мыслишки.
Полгода назад, когда обстоятельства, любопытство и жажда наживы свели нас с этой девушкой на просторах Зоны и забросили аж к самому Саркофагу, мне показалось, что жизнь решила вернуть должок. Я подумал было, будто судьба воздает мне за чудовищные промахи в прошлом, хочет искупить вину перед маленьким человечком. Ха-ха, смешно.
Спустя какое-то время после того, как удалось выпутаться из истории с «бумерангами», мы с Датой решили иногда проводить вместе время и получать от этого удовольствие. Беспорядочные отношения, конечно, нельзя было назвать крепкими и уж тем более чистыми, но некая связующая волна держала нас неподалеку друг от друга, то слегка раскидывая в стороны, то вновь сталкивая мощным хлопком. И такие столкновения оборачивались безумными ночами, после которых мы долго не могли прийти в себя. Я никогда не рассказывал Лате о том, что случилось в последний момент, возле Кристалла, когда я решил ее судьбу и спас от неминуемой гибели. А она никогда не спрашивала. Эта тема, по так и не озвученному обоюдному согласию, считалась запретной.
Важно другое. Тот момент стал для меня поворотной точкой в пути. Именно тогда, в недрах Саркофага, что-то щелкнуло в механизме бытия, и услышал это лишь я один. Знаете, бывают такие вешки, после которых люди начинают немного иначе смотреть на окружающие вещи и события. Чуть мудрее, что ли.
И на какой-то миг показалось…
– Может, как-нибудь отреагируешь? – поинтересовалась наконец Лата, так и не дождавшись от меня реплики.
Другой на моем месте, может, и стал бы расспрашивать, кто да что, но только не вольный сталкер Минор. Много чести. Зато самое время проявить каплю благородства.
– Совет да любовь, – почти искренне пожелал я. Отодвинул к краю пустую тарелку и обратился к сталкерам: – В треньку соорудим партеечку?
– Да погоди, – отмахнулся Дрой. С любопытством уточнил у девушки: – Ты чего, серьезно собралась в Зоне расписываться? Негде же…
Она покачала головой.
– Нет, не в Зоне. Завтра я ухожу за Периметр, возвращаюсь в Киев.
Дрой неопределенно угукнул, а Зеленый многозначительно выпятил нижнюю губу.
– Поверь, там такая же бесконечная человеческая глупость, как и здесь, – сказал я, так и не посмотрев ей в глаза. – И сегодня днем я снова в этом убедился.
– Возможно. Но, может, хоть там мне будут иногда дарить цветы.
Я пожал плечами и накатил полстакана. Пошло плохо: глотку обожгло, желудок неприятно сжался. Я закашлялся.
Перед глазами вдруг возник образ бойца с угловатым профилем – черным, как сама тьма. И холодный ветер незримым щупальцем опять коснулся меня, заставив сердце пропустить удар. Незнакомое существо словно бы застряло на границе двух миров: оно никак не могло определить, в какую сторону шагнуть.
Я поморгал, отгоняя наваждение.
Кажется, всерьез переутомился. Может, пора завязывать на сегодня со спиртным и отправляться на боковую?
Лата продолжала буравить взглядом мой лоб.
Надо же, замуж она намылилась. Поглядите только. Дива, блин, всея Украинской Руси.
Постой-ка, постой-ка, Минор. Не суетись. Неужто этот факт и впрямь тебя задевает?
Я внимательно прислушался к ощущениям.
Нет, нисколько.
До лампады мне, пусть хоть одалиской в гарем запишется…
Музыка, привычным фоном ухающая из колонки, внезапно стихла. За спиной послышался топот, шум, Юра Погуляй из клана Лося вскочил со своего места и крепко выругался.
Я обернулся. Зеленый с Гостом тоже привстали. Лишь Дрой продолжил невозмутимо прихлебывать чай и вполголоса рассуждать о перспективе регистрации браков в Зоне, хотя Лата его не слушала.
Возле входа столпились сталкеры, загораживая обзор.
Чижик с сосредоточенным видом порылся в ящике и протянул над стойкой научную аптечку. Из-за сдвинутых плеч вылетела окровавленная тряпка, кто-то сдержанно застонал. Нам пришлось встать и подойти ближе, чтобы выяснить причину шебуршения.
– Ну-ка, двиньте мослами, – цыкнул я на желторотиков, сгрудившихся в проходе. Молодые сталкеры расступились.
Ни фига ж себе! Да тут кровищи, как на бойне. Кому-то сегодня шибко не повезло.
Птичка-интуиция тревожно тюкнула в затылок, принеся на своем крошечном клювике чувство беспокойства.
На полу в неудобной позе лежал Вовка Бритый – стреляный малый, который, несмотря на юные лета, успел заслужить уважение ветеранов и пользовался заслуженным авторитетом среди вольных бродяг. Бронежилет парню уже помогли снять, и среди клочков разорванной химзы были видны раны, которые Юра Погуляй ловко протирал перекисью и тампонировал. Кровь под его пальцами пузырилась.
Сам Вовка морщился от боли и прижимал к разбитой в фарш скуле пакет со льдом. Один глаз полностью заплыл, парочки верхних зубов не хватало, переносица горбилась от разбухшей гематомы.
Кто-то умудрился знатно ухайдакать мастера спорта по кёкушин карате. Огнестрельных ран я навскидку не заметил, что показалось еще более странным. Вовка считался одним из самых сильных сталкеров в рукопашной схватке.
– Ты с псевдогигантом, что ли, нос к носу сошелся, родной? – словно прочтя мои мысли, спросил Гост.
– Если б, – потерянно озираясь, ответил Вовка. – Чудо-юдо какое-то набросилось возле развилки, ствол сразу из рук вышибло и давай мутузить – насилу отмахался. На шоссе метрах в ста отсюда валяется. Пойдите притащите – у меня сил не хватило.
– Мутант? – деловито спросил подошедший Фоллен.
– Не похоже. А если и мутант, то я таких раньше не видал.
Хозяин «№ 92» пыхнул папиросой и сделал знак двум вышибалам. Они двинулись к выходу, надевая на ходу броники.
– Осторожней, – крикнул Вовка вдогонку. – Если этот черномордый очухался, кости может переломать.
Видали мы сегодня таких черномордых, знаем.
Я нагнулся к пострадавшему и негромко уточнил:
– Это же был не чернокожий, верно?
Вовка повернул ко мне здоровый глаз, сфокусировался и медленно кивнул.
– Да, Минор, точно гуторишь. Я, конечно, не могу на сто процентов ручаться – там темновато было, – но на негра он не походил. Рожа скорее напоминала черную маску. Корявую такую, угловатую, что ли… А ты откуда про него знаешь?
– На внешнем КПП сегодня видел, – сказал я, не уточняя, что солдат там был не один.
– Серьезный боец. Едва голыми руками меня не вырубил. Глянь, как пузо подрал. – Вовка мотнул головой на бинты, которыми Погуляй уже стал обматывать его торс. – Будто не пальцами, а когтями орудовал. Может, и впрямь тварь какая, а я в полутьме за человека принял?
– Может, – не стал спорить я, вставая. – Поправляйся, брат.
– Спасибо.
Я взял под локотки Зеленого с Гостом, отвел их к нашему столику и усадил рядом с умолкшим наконец Дроем. Фоллен проводил нас подозрительным взглядом, юркнул за стойку и принялся о чем-то шептаться с Чижиком.
– Час назад на южном блокпосту был прорыв, – без предисловий начал я. – Я как раз через Периметр лез и невольно увидал весь балет.
