Алексей Калугин - Кластер Верда: Первое правило крови
Валтор подумал и решил, что после такого разговора смог бы убить Буравчика, даже если бы он оказался безоружным.
– Давно ты этим промышляешь? – едва заметно кивнул назад, в сторону загона с трупами, Валтор.
Буравчик осклабился.
– Можно сказать, это у нас семейный бизнес. Одно плохо – то и дело приходится с места на место переезжать. Потому что рано или поздно непременно находится такой вот любопытный, как ты! – Реднек с показной досадой ткнул в рамона стволом зажатого в руке пистолета. – Поэтому я не беру бумажные деньги. Когда срочно приходится с места срываться, карточку проще в карман сунуть. Опять же, у партнеров искушения нет что-нибудь стащить. Кстати, тинкеров на работу брать – это моя собственная придумка. Папаша мой с обычными реднеками дела водил. Вот и доводился – пристукнули его дружки. А тинкеров только кормить требуется и вовремя на охоту выпускать. Что такое деньги, они вообще не понимают.
– Удобно, – коротко кивнул Валтор.
– Еще бы! – хохотнул Буравчик.
– Так, значит, отсюда сваливать ты пока не собираешься?
– Зачем? Ведь либо мы с тобой договоримся и будем работать как компаньоны, либо, уж не обессудь, придется мне тебя прихлопнуть. Вот если бы ты сбежать успел – тогда пришлось бы с места сниматься. Но, я так понимаю, мы с тобой договоримся. Поскольку уж ты меня не убил, стало быть, я тебе зачем-то нужен. Верно, а, рамон?
Валтор хмыкнул в ответ.
– Я смотрю, ты немногословен, – снова ткнул в него пистолетом Буравчик. – А, знаешь, мне такие нравятся. Как сказал один старик: кто много говорит, тот мало чего понимает. А без понимания в этой жизни нельзя. – Реднек удрученно покачал головой. – Ну, просто никак.
– Убедительно, – Валтор сунул руку в карман плаща. – Семь процентов скинешь?
– Да это же чистый грабеж! – Как и рассчитывал Прей, услыхав о семи процентах, Буравчик внимания не обратил на то, что рука рамона оказалась в кармане. – Пять процентов – и на этом все! – Валтор обхватил пальцами рукоятку выкидного ножа, прикинул его вес, положил большой палец на кнопку выбрасывающей лезвие пружины. – Больше никаких разговоров!
– Договорились.
Валтор выдернул нож из кармана, нажал на кнопку и одним движением, снизу вверх, метнул его в реднека.
Нож был чужой, незнакомый, поэтому бросок получился не слишком удачный. Лезвие вонзилось в правое плечо реднека.
– Ай!.. Зар-р-раза!
Буравчик перехватил пистолет левой рукой и, навалившись животом на шаткие перила, открыл огонь. Однако стрелять с левой руки ему было несподручно, поэтому он фактически палил, не целясь, куда попало.
Пригнувшись, Валтор метнулся к столу, на котором лежало ружье. Схватив его, он перекатился через стол, упал по другую его сторону на одно колено, вскинул ружье, поймал реднека на прицел и плавно надавил спусковой крючок.
Буравчик еще дважды дернул спусковой крючок пистолета, после чего оружие выпало из его руки. А сам он, перегнувшись через перила, сначала замер с опущенной вниз головой в состоянии шаткого равновесия, а затем грохнулся вниз.
Валтор подошел к реднеку и ногой перевернул его на спину.
Буравчик был мертв.
И Прей не испытывал ни малейших угрызений совести или хотя бы жалости по этому поводу. Если бы представилась такая возможность, он пристрелил бы реднека еще раз. Но, увы, даже самого отъявленного мерзавца и негодяя убить можно лишь единожды.
Валтор наклонился и выдернул нож из плеча реднека. Вытерев лезвие о рубашку мертвеца, рамон сложил нож и спрятал в карман. Полезную вещь не стоило бросать.
С ружьем наперевес Валтор вышел из сарая и огляделся. Он так и не выяснил, сколько всего обитателей было на ферме. По крайней мере, две женщины еще оставались в доме. И у них было оружие. Валтору хотелось надеяться, что они не высунутся, пока он не уйдет. Для одного дня трупов и без того было достаточно. А эти две глупые бабы пока что не сделали ему ничего плохого.
Дойдя до квада, Валтор кинул ружье на сиденье, открыл холодильную камеру, взял в руку мясницкий крюк с удобной пластиковой рукояткой и принялся выгребать из холодильника едва не купленное у Буравчика мясо. Он не считал самого себя образцом добродетели, и на душе у него лежало немало грехов, но вот торговать человечиной он не собирался. Хотя, по словам Буравчика, многие уже успели ее попробовать. А ему вроде как незачем было врать.
Валтор насаживал на крюк по нескольку кусков мяса зараз, вытаскивал его из холодильника и бросал на землю. Устраивать погребальную церемонию он не собирался. Тем более, что это все же было мясо, а не человек как таковой. Прей придерживался твердого убеждения насчет того, что человек – это только контейнер для генов, а его разум – лишь цепь химических процессов, протекающих в мозге. Поэтому горевать об умершем – все равно, что переживать из-за разбитой тарелки. Ну, да, жалко, конечно, да только все равно уже ничего не исправишь. А вот есть человечину, по убеждениям Валтора, было нельзя. Людоедство – это табу, за нарушение которого полагается самое суровое наказание. Именно это, по мнению Валтора, выделяло человека среди всех остальных животных – человек может убивать себе подобных, но никогда не станет их есть. Ну, разве что только за исключением каких-то самых крайних случаев. Это называется моралью. И звери не имеют о ней ни малейшего представления. Поэтому и Буравчик со своими подручными-тинкерами не заслуживали права называться людьми.
Выбросив из холодильника всю человечину, Валтор снова взял в руки ружье и вернулся в дом. На этот раз зайдя с парадного крыльца.
Дверь в кухню все еще была заблокирована двустволкой, которую он воткнул в дверную ручку.
Осмотрев прихожую, Валтор не нашел ничего для себя интересного А вот в кладовке, спрятанной под лестницей, ведущей на чердак, среди прочего хлама он обнаружил пять канистр бензина. Это было даже лучше, чем он рассчитывал. Оттащив четыре канистры в квад, Валтор взял последнюю оставшуюся и выплеснул какую-то часть ее содержимого на стены и пол в прихожей. Пройдя в сарай, Прей вылил там оставшееся горючее. Жалко, конечно, было бензин. Но Валтор не хотел оставлять всю эту бойню в таком же виде, как он ее увидел.
Подойдя к выходу из сарая, Валтор щелкнул зажигалкой, присел на корточки и поднес язычок пламени к растекшемуся по полу бензину. Огонь вспыхнул и побежал в глубь сарая.
Валтор поднялся на ноги, положил ружье на плечо и пошел к кваду.
Он даже ни разу не обернулся, чтобы взглянуть, как занимается пламенем жуткий дом Сунна Буравчика. Прей был уверен, что все здесь сгорит дотла.
Валтор сел в машину, откинулся на спинку сиденья и провел двумя пальцами по краю полей акубры.
Что ж, неудачная выдалась ездка. Ходильная камера в багажнике осталась полупустой. Травы тоже всего ничего. Но после всего случившегося у Валтора не было желания колесить по окрестным фермам. Единственное, что ему сейчас хотелось, это поскорее вернуться в свой родной Кластер Верда и на неделю уйти в такой отрыв, чтобы чертям тошно стало. А после сунуть оставшиеся деньги в сейф-копилку и снова отправиться наматывать мили по Раздолью. Такая уж у рамона работа.
Валтор повернул ручку стартера, положил руки на руль и надавил педаль газа. Взметнув облако пыли, машина сорвалась с места и понеслась прочь от горящего дома.
Три дня по Раздолью – и он дома.
Так думал Валтор Прей.
Он знал, что жизнь порой преподносит сюрпризы. Но особых подвохов с ее стороны в ближайшее время он не ожидал.
А зря.
Глава 4
Ресторанчик «Эпсилон Тукана» располагался в восемнадцатом секторе сто двадцать третьего этажа Башни Ворона. Туда и направился Валтор, покончив с делами. Мясо и трава перекочевали из квада рамона в холодильники оптовиков, а деньги торговцев переместились на карточку Прея. Денег оказалось не так уж много. Но все равно, это же был не повод, чтобы отказать себе в отдыхе.
Из всех питейных заведений Башни Ворона Прей выбирал именно «Эпсилон Тукана» просто потому, что однажды, несколько лет назад, заглянул сюда. И ему здесь понравилось. Просто понравилось, без какой-либо особой причины. Дед Валтора, когда еще был жив, частенько повторял: «У настоящего мужчины непременно должны быть привычки и привязанности». Это утверждение шло вразрез с принципом, которого придерживались все остальные жители Кластера: никаких привычек и привязанностей! Так было проще жить. Но Валтор считал себя не таким, как все. Хотя бы уже потому, что он был рамоном. Поэтому, сев однажды на высокий табурет в самом конце барной стойки «Эпсилона Тукана» и проглотив пару таблеток бетанейтрала, он поглядел по сторонам и подумал: «Да какого черта! Почему нужно каждый раз бегать с этажа на этаж, из сектора в сектор для того, чтобы купить таблеток и выпивки? Если не присматриваться к деталям интерьера, все забегаловки похожи одна на другую. Выпивка везде одна и та же, еда – та же самая. И даже музыка одинаковая. Так, спрашивается, какого черта? Раз уж у меня нет привязанностей, пускай «Эпсилон Тукана» станет моей привычкой». И с тех пор, после каждой ездки, удачной или нет, Прей непременно заходил в «Эпсилон Тукана». Просто так, без причины. Только чтобы провести время.
