Олег Верещагин - Там, где мы служили
— Подсекаешь. По-шли… А самое главное, Джек, запомни: в таких холмах не верят ушам. Если стреляют за спиной, значит, могут стрелять где угодно. Хоть под ногами.
С этого момента он умолк. Шагал впереди, метрах в десяти, и его спина — кстати, не такая уж широкая — была совершенно неподвижной. Он смотрел вниз, в распадок, где кипела неожиданно яркая в тусклом окружающем мире зелень переходящих одна в другую рощ.
Шли долго, не меньше часа, в полной тишине. Внизу, чуть позади, иногда взлетали птицы — там двигался головной дозор и основная часть отряда. Да и на противоположном холме, в сотне метров справа, иногда различалось движение — Эрик и Жозеф. Они двигались небыстро, равномерно, и на фоне склона холма были практически незаметны.
— Поглядывай на тот гребень, — бросил вдруг Андрей. Хотел еще что-то сказать и вдруг упал на колено. — Оппа! Прикрой.
Джек уже понял: сейчас его единственная задача — от и до выполнять все, что скажут. Упав на левое колено, он нацелил автомат на рощу внизу.
— Хорошо ходят, — сказал Андрей. — Иди посмотри. Стоянка. Как подошли — пес его… А вот как свалили — смотри. — И, отойдя чуть в сторону, достал «уоки-токи».
След мотоцикла на траве прочитывался легко. И направление его Джек мог определить. Ну и…
— Ну и что? — спросил он. — Это мотоцикл снайпера ждал?
— М… угу. — Андрей вертел в пальцах веточку.
— А нам-то что? — добивался Джек. — Умотали они, и…
— Выхлопным пахнет. Принюхайся.
Джек добросовестно понюхал:
— Н-не…
— Пахнет, пахнет. Все другие запахи этот забил… А вот веточка, которую махди грыз. Пахнет от нее гнилыми зубами. И влажная. От слюны. Полчаса назад они тут были… Палочку эту, — он подкинул веточку и бросил ее в сторону, — грыз махди лет двадцати пяти, безалаберный, но с хорошей реакцией. Ниже меня на голову.
Джек, слушавший все эти разглагольствования как откровение, грустно сказал:
— Так я никогда не смогу.
— Не сможешь, — неожиданно сказал Андрей. — Этому надо с детства… даже не учиться, просто жить среди этого. Я ведь родился знаешь где? На Дальнем Востоке. Знаешь, как наша деревня называется? Занадыровка. А стоит на сопке Амба над речушкой Каюк. Не шучу, честно! — Он засмеялся, но Джек не понял, в чем юмор. — Отец меня на охоту с шести лет брал… Дик — тот тоже умеет, но похуже меня. И все-таки многому можно научиться. И научишься. А пока пошли-ка дальше. Впереди бой.
— Бой? — Джек нахмурился.
— А как же… Днем они долго не ездят, боятся наших вертушек. Значит, заныкались неподалеку. А неподалеку — Файран. Деревушка такая… если это можно назвать деревушкой… Вот там они и есть. — Он сделал шаг и весело сказал: — Так и воюем. Теперь главное — не напороться.
Они зашагали дальше. Но теперь Джек шел, словно на пружинах. О том, что впереди бой, было сказано так буднично, так спокойно… И ничего не изменилось кругом. А что должно было измениться? Природе-то на людей наплевать, особенно после того, что они с нею сотворили в последние полвека. Люди могут резать и стрелять и друг друга, и кого угодно посреди вот таких холмов, в рощице, на берегу ручейка — и их крики, их боль, их кровь так и останутся их. Предельно чужими и холмам, и рощице, и ручейку…
— А остальные? — не выдержал Джек, поневоле рыская стволом по зелени внизу. — Остальные отделения?
— Файран на нашем пути, чуть вправо. Мы там и одни справимся. Махди там не больше полусотни.
Еще один урок. Соотношение 5:1 не в нашу пользу тут считается самое то для победы сил добра.
Джек поймал себя на том, что считает шаги. Это было глупо, он просто хотел чем-то занять мозг. «Тридцать шесть… тридцать семь… первая деревня в здешних местах, которую я увижу… сорок два… или сорок три?.. пусть сорок два… сорок семь… каким будет бой? Как я себя покажу? А Густав? А если меня убьют?.. Сорок девять… пятьдесят… Было много тех, кого убивали в первом бою…»
Усилием воли он заставил себя смотреть по сторонам. И увидел взлетевшую над рощей в паре сотен метров впереди стайку птиц.
— Эндрю. Птицы.
— Вижу, молодец. — Русский остановился. — Там кто-то тоже идет. Если человек стоит неподвижно, то птицы не беспокоятся так… Охотники или…
— Или? — Джек помимо воли облизнул губы, нервно поправил ремни шлема.
— …Или махди. Что все равно. Тут все — враги. Скверно… Ага!
«Ага» относилось к Эриху, который сигналил — вытянул руку с двумя разведенными пальцами, указывающими вперед и вниз. Потом махнул вперед, и Андрей заметно расслабился.
— Пошли.
— А эти? — Джек мотнул головой вниз.
— Их уже нет. Это был сигнал Анне. Теперь — все. Тихо. Чуть вниз.
Андрей двигался абсолютно бесшумно, и Джек старался ему подражать. Вроде бы получалось…
«Да когда же этот Файран?! Сколько можно так идти?! А мне страшно. Мне просто страшно, вот что все это такое… Раз мне страшно, значит, я трус? Страшно ли Андрею? Знает ли он, что мне страшно, что я трус?»
— Джек, — еле слышно, не останавливаясь и не поворачиваясь, сказал Андрей, — держись спокойно. За нами из кустов секут. Справа, двойная развилка, шиповник.
— Никого не вижу, — скосив глаза, ответил англичанин.
— Я тоже. Чую. Остановись и поправляй снарягу. Сосчитаешь до десяти — рви на кусты, он без оружия.
Удержав вопрос, Джек кивнул и, остановившись, сказал довольно громко:
— Иди, я догоню, — и начал возиться с клапанами подсумков на груди.
— Поскорей. — Андрей зашагал дальше, водя по сторонам стволом пулемета. Джек продолжал вертеть подсумки. И считал.
Неужели там правда кто-то есть?
А если не один?
Или один, но с оружием, и он, Джек, побежит прямо на выстрел?
Девять.
Десять.
Прыгнув в сторону и вперед, Джек метнулся к кустам, перехватив автомат для стрельбы. Он услышал, как захрустели кусты — кто-то бросился прочь. Джек прыгнул вперед, подобравшись в прыжке, прошиб кусты телом, приземлился с перекатом и увидел удаляющуюся спину в сине-зеленом драном халате, под которым отчетливо ходили лопатки.
Чувство, охватившее Джека при виде этой спины, трудно передать. Поднимая автомат, он поймал на мушку эту бегущую спину и уже зная, что очередь в три патрона, тренированно отсеченная на «двадцать два»,[29] раздробит позвоночник. Как на манекене-мишени…
Андрей появился перед бегущим так, словно вырос из-под земли. И встал, улыбаясь.
Человек в халате едва не врезался в него… но затормозил. Попятился, метнулся назад. И замер, увидев целящегося Джека.
Англичанин опустил автомат. Весь азарт пропал начисто. Это был мальчишка лет десяти-одиннадцати, чернокожий, замурзанный, с каким-то комом грязи вместо волос, в штанах, видневшихся из-под халата и не доходивших до щиколоток босых ног. Ребята из северных и западных графств Островов, в свое время поразившие Джека полупервобытным видом, по сравнению с этим… существом могли показаться принцами. Глаза черного мальчишки затравленно поблескивали.
— Тьфу ты, — раздосадованно сказал Джек и положил автомат стволом на плечо. Мальчишка метнулся влево. Джек — вправо. Мальчишка — вправо. Джек — влево и топнул ногой. — Ух!
Тот повернулся и сжался, увидев Андрея. Русский поднес к губам указательный палец, потом согнул ладонь приглашающим жестом.
Чернокожий подошел к русскому, и Джеку вдруг почудилось что-то знакомое… Ах да! Так к змее подходят разные там лягушки, как в фильмах на уроках биологии. Видно, что идти не хотят… и не могут не идти. Неужели тут так боятся белых?..
Джек моргнул. Произошло что-то… что-то странное. Чернокожий словно бы обнял Андрея за бедра… потом пополз вниз, запрокидывая голову, словно молящийся с картинки в исторической книжке, и руки соскользнули по ногам Андрея. Тот отступил, чуть толкнул ногой — и мальчишка тихо скорчился у сапог пулеметчика. Неподвижный. Мертвый.
Мертвый?!
Андрей спокойно вытирал о правое бедро нож — не стандартный, а короткий, широкий, с длинной, чуть изогнутой серо-желтой рукоятью. На зарезанного он не смотрел — ловко вдвинул нож куда-то справа под жилет, и тот исчез.
— Ты… зачем… — Джек ощущал только растерянность, больше ничего. — Эндрю… как это?..
— Погоди. — Русский достал «уоки-токи». — Иоганн, это я… Да. Тут махди прирезал… Да, с теми двумя был… Мелочь пузатая… Чего?! А, ну да… Понял, конец связи… Пошли, Джек. — Он опустил рацию в ее карман.
— Эндрю! — Джек, сжав кулаки, шагнул вперед. Наверное, лицо у него изменилось, потому что Андрей удивленно сказал:
— Ты чего?! Это же махденок!
— Это пацан! — Джек шагнул вперед снова.
— Не надо, — предупреждающе качнул головой Андрей. — Не сейчас.
Джек бросил взгляд на тело мальчишки, лежащее в траве. Удар был нанесен в печень впереди, под ребра, с поворотом. Джек качнул головой и процедил сквозь зубы:
