Михаил Михеев - Крепость
– Очень рад вас видеть в моем скромном логове.
– Взаимно, профессор. Мы прибыли, как я и обещал.
– Это, я так понимаю, ваш эксперт по военным вопросам? – Профессор склонил голову набок, став похожим на худого, нескладного попугая, внимательно посмотрел на адмирала и внезапно заулыбался еще шире: – Очень рад знакомству. Вы знаете, адмирал, в свое время вы были моим кумиром. Вот только во флот меня, к сожалению, не взяли – по здоровью не прошел…
Профессор Кораблев, и впрямь чуточку сдвинутый на науке, оказался на поверку весьма славным малым. Раздолбаем, конечно, как и многие другие молодые и талантливые ученые, но ни в коем случае не снобом. В течение пяти минут он ухитрился расположить к себе отнюдь не благодушного по отношению к незнакомым людям адмирала, уболтать всех присутствующих выпить еще кофе, а заодно рассказать о блестящих перспективах расположенного на базе научного центра и достижениях их молодежного коллектива. Мимоходом пожалел, что не добрался до имеющегося здесь оборудования раньше, но оптимистично пообещал наверстать, дайте только время.
Вот со временем-то у них имелись серьезные проблемы, эту мысль Титов с отцом донесли до профессора дружно, в один голос. Тот лишь вздохнул, покивал, а затем внезапно спросил:
– Господа, а вы никогда не задумывались, почему мы так отстали от толланов?
Хотя вопрос был обращен вроде бы ко всем присутствующим, Титов понял, что спрашивают в общем-то его одного. Остальные наверняка и так в курсе, и формулировка в данном случае не более чем дань вежливости. В такой ситуации надо отвечать, но проблема была в том, что адмирал не понял вопроса. Впрочем, он не страдал комплексами по этому поводу.
– Прошу извинить, профессор. – Адмирал привык формулировать фразы иначе, но ученые – существа ранимые, с ними командным тоном говорить противопоказано. – Я не совсем понимаю суть вопроса.
– А вы постарайтесь. – В голосе ученого проскочила искорка ехидства. – А то считать любого военного тупым и ограниченным мне как-то не хочется. Это подрывает мою веру в светлое будущее.
Вот это Титову уже совсем не понравилось, однако вооружить профессора зубной щеткой и отправить в наряд на чистку туалетов было не в его власти. Ну что же, умник, посмотрим…
– Хорошо, – покладисто ответил он. – Я постараюсь. Итак, наши противники обогнали нас потому, что раньше начали освоение космического пространства и имели серьезную фору во времени. Я ничего не упустил?
– Абсолютно, – потер руки профессор. – Вы отлично сформулировали официальную точку зрения и очень хорошо продемонстрировали систему подмены понятий.
– А вот теперь я и вовсе что-либо перестал понимать.
– Естественно, ведь над вами довлеют стереотипы. И все же я попытаюсь вам объяснить некоторые нюансы. Просто для того, чтобы вы поняли суть идеи, в противном случае работать с вами будет чрезвычайно сложно. Не волнуйтесь, много времени это не займет. Присаживайтесь.
Адмирал пожал плечами, но спорить не стал. Оглянулся, нашел стул поудобнее и решительно уселся. Остальные последовали его примеру, хотя их явно интересовал не рассказ, а реакция Титова. Ладно, ждите. Посмотрим…
– Итак. – Профессор неспешно прошелся по кабинету. Похоже, ему приходилось много преподавать, отсюда и привычка проводить лекции, расхаживая перед аудиторией. Очевидно, он даже не думал о том, что напоминает сейчас гигантскую цаплю. – Вы очень хорошо сказали о форе во времени и освоении космоса. Но вот ведь незадача – они раньше начали именно межзвездные перелеты и развитие соответствующих технологий. Примерно на сто земных лет раньше. И при этом как-то любят забывать тот факт, что мы более чем на двести лет раньше толланов вышли в космос. У них вершиной инженерной мысли был паровоз… или как там у этих уродов назывался аналог, а вокруг Земли летали орбитальные станции, и ядерные реакторы считались уже морально устаревшим источником энергии. Да и сейчас мы развиваемся намного быстрее. И все же… почему мы так отстали?
– Возможно, были какие-то войны или смутные времена? – высказал предположение немного сбитый с толку Титов. Все же в подобном аспекте он историю не рассматривал. – Старые архивы противоречивы и неполны.
– Знаете? Копались? – Сейчас ехидство из профессора так и перло.
– Предполагаю. – Впервые с начала разговора адмирал стал чувствовать раздражение. – Специально историей вопроса я не интересовался – так, на уровне общеобразовательной школы, а там про этот период два абзаца.
– Во-от, – назидательно поднял указательный палец профессор. – Хочешь что-то скрыть – просто не обращай на это внимания, очень действенный и эффективный способ. Люди редко всерьез интересуются чем-то вне определенной профессиональной сферы. А ведь на самом-то деле, если покопаться, там можно найти очень много интересного. Терпение, адмирал, не стоит делать такое лицо, словно вы второй килограмм лимонов доедаете. Сейчас я вам все объясню.
– Я надеюсь, – проворчал Титов.
– Правильно делаете. Так вот, Лев Сергеевич, вы не далеки от истины. Действительно, в тот момент имели место смутные времена, только не совсем в том виде, в каком их принято понимать. И все-таки они были не менее, а возможно, и более разрушительны для нашей цивилизации, чем даже глобальные конфликты. Дело в том, что в тот период на Земле наступила эра массового потребления. По сути, человечество тогда отвернулось от звезд, предпочитая изобретать унитазы с музыкой и менять автомобили по три раза в год… Впрочем, этот период оказался достаточно коротким, поскольку одновременно развивались такие разлагающие человечество тенденции, как невиданное до того расслоение стран по имущественному признаку, а также терпимость ко всему подряд, от людей с иным, часто ущербным мировоззрением до всевозможных извращений. Считалось, что у каждого есть право на самовыражение, но границу, за которую не стоит переступать, наши предки установить забыли. А потом, закономерно, маятник качнулся в обратную сторону, и это вылилось в расовую и религиозную нетерпимость, что спровоцировало десятки мелких, но кровопролитных войн, и постепенно выжрало остатки ресурсов, запасы которых и без того были изрядно подточены неуемным потреблением. Как следствие, и численность населения планеты снизилась, и ее развитие оказалось отброшено на десятилетия. Многие технологии были утрачены, а космические программы реанимировались спустя два века. Как раз те два века, которые позволили толланам нас обогнать. И кстати, именно те события задержали объединение человечества, в результате чего в период колонизации произошел ряд войн между колониями и материнской планетой. Результаты, думаю, нам всем известны.
