Дэн Абнетт - Ордо Маллеус
Я убрал болт-пистолет и стал пробиваться мимо тел и обломков на помощь Коммодусу, молясь, чтобы мой рунный посох годился для того дела, для которого был предназначен.
И тут взрыв ослепительного белого света и одуряющего жара отбросил меня назад.
Я попытался встать, с трудом понимая, что меня выкинуло из пещеры сквозь фанерную перегородку в какой-то сырой погреб. Невидимая сила подняла меня на ноги. Я купался в свете.
Передо мной парил Черубаэль.
– Грегор, – сказал он. – Итак, ты пришёл. Я знал, что ты сможешь.
Я поднял перед собой рунный посох. Присланный Рейвенором свиток защиты от демонов, заключённый в зеленую мраморную трубку, после открытого нападения Черубаэля превратился в пыль.
– Я слишком долго ждал этого мгновения, – произнёс демонхост. – Помнишь, на Иичане я говорил, что ты должен будешь кое-что сделать для меня? Так вот, это время пришло. Сейчас. Это и есть тот самый момент, ради которого все затевалось. Тот самый, чей приход я предвидел с того самого дня, как наши пути пересеклись впервые. Судьбы… наши судьбы переплетены, помнишь?
– Как я мог забыть? – выплюнул я. – Ты утверждаешь, что использовал меня все это время! Руководил мной! Даже защищал меня! Я видел, как ты убил Лико на Иичане! Так, значит, я должен был оставаться в живых ради этого мгновения? Почему?
Черубаэль улыбнулся:
– Будь ты пронизан варпом, как я, ты бы видел время со всех углов. Ты узрел бы то, что только будет и что уже грядёт, то, что кто-то, находящийся здесь и сейчас, совершит через столетие или два или что он вершил тысячу лет тому назад. Ты увидел бы вероятности.
– Загадки! Ты никогда не говоришь прямо!
– Больше никаких загадок, Эйзенхорн. С того момента, когда мы впервые познакомились, я понимал, что ты единственный – единственный, кто достаточно упорен, умел и удачлив, чтобы подарить мне то, что я хочу. О чем мечтаю больше всего в жизни. Я знал, что, если помогу тебе уцелеть, ты придёшь и дашь мне самую драгоценную вещь прямо здесь, на этой планете, в этот час.
– Я никогда не стану помогать демону!
Демонхост с пустыми глазами усмехнулся и с совершенно серьёзным видом добавил:
– Тогда уничтожь меня, если сможешь.
Он вздохнул. Я поднял рунный посох и направил свою Волю по псипроводящему жезлу к телеэмпатическому камню. Резной фрагмент Плиты засверкал голубым светом.
Понтиус Гло знал кое-что о демонхостах. Наибольшей слабостью тварей являлась сила той Воли, что связывала их рабскими цепями. Рунный посох, столь тщательно подготовленный и сконструированный, так кропотливо украшенный древними символами контроля, служил рычагом, чтобы разрушить эти цепи, увеличивая мою собственную мощь до нужного уровня.
На какое-то мгновение я почувствовал, что такое быть альфа-плюс псайкером.
Сверкающее копьё энергии, сорвавшейся с магнетического камня, ударило Черубаэля в грудь.
Демонхост на секунду улыбнулся, а затем его плотская оболочка разорвалась, выплёскивая во все стороны бурное пламя Хаоса. Я разрушил его оковы и загнал обратно в варп.
И в тот миг, когда моё усиленное сознание покорило Черубаэля, я узнал про годы рабства, проведённые им в руках Квиксоса, почувствовал, какие муки он испытывал от этих пут, и увидел великий, запретный текст Малус Кодициум, чьё колдовство Квиксос использовал для создания демонхостов.
И я понял, что, в конце концов, дал Черубаэлю именно то, о чём он мечтал.
Свободу.
Я выбрался обратно в главное помещение. К тому времени Вок, удивительно долго сопротивлявшийся Профанити, был уже мёртв.
Я вспомнил слова, сказанные Воку после злодеяния на Трациане: «Я бы постарался все исправить. Не расслаблялся бы, пока все негодяи не будут уничтожены, а порядок восстановлен. А затем приложил бы все усилия, чтобы выяснить, кто и что за всем этим стоит».
Теперь он мог упокоиться. Эта работа была завершена.
Демонхост отбросила в сторону опустевшую оболочку тела отважного старика и скользнула к Эндору и Иншабелю, которые, стоя на коленях, уже извивались в мучениях. Голубое пламя срывалось с кончиков пальцев Профанити, заключая моих друзей в тугие, обжигающие ментальные кандалы. Оба были для неё всего лишь лёгкой закуской.
Когда появился я, Профанити замерла, инстинктивно учуяв, что от меня исходит более серьёзная угроза. Осколок Плиты ещё продолжал светиться голубым сиянием.
Демонхост устремилась ко мне по воздуху, обнажив зубы и раскинув руки, сверкающие огнём, с завыванием выкрикивая моё имя. Чем-то это напоминало столкновение со сверхзвуковым истребителем, открывающим огонь из всех орудий. Уж я-то знаю. Ведь, к несчастью, мне довелось испытать и такое.
Профанити ликующе закричала.
– В Каср Геш ты посоветовала мне в следующий раз сделать своё оружие более крепким, тварь! – провыл я, насаживая её на стальное древко рунного посоха. – Это подойдёт?
Профанити закричала и взорвалась, сбивая меня с ног. Не думаю, что я изгнал её. Похоже, что мне удалось навсегда стереть её сущность.
Рунный посох, чудесным образом оказался невредим и лежал среди пепла. Но уничтожение Профанити нагрело его до белого каления от основания до набалдашника, и мне было не поднять его.
Я подбежал к Титусу Эндору и Иншабелю, бессильно распластавшимся на полу.
Дознаватель был оглушён, но невредим. У Эндора на шее и на груди остались глубокие раны от когтей демона. Титус посмотрел на меня мутными глазами.
– Ты справился с обоими, Грегор…
– Надеюсь, что других здесь нет, – ответил я, пытаясь остановить его кровь.
При этом из кармана его плаща выскользнула инсигния, и я наклонился, чтобы подобрать её.
Символ Инквизиции украшал декоративный герб Ордо Маллеус.
– Маллеус? – прошипел я.
– О нет…
– Когда ты перевёлся, Эндор? Будь ты проклят, когда ты сменил Ордос?
– Они вынудили меня… – прохрипел он. – Осма вынудил меня! Когда он задержал меня на Мессине… Проще говоря, что-то было нечисто в деле, проведённом несколько лет назад. Он каким-то образом это узнал… Осма сказал, что сожжёт меня, если я не помогу ему добраться до тебя.
– А что именно ты натворил?
– Ничего! Клянусь, Грегор, ничего! Но он заручился поддержкой Безье! Он может все что угодно заставить выглядеть ересью! Я перевёл свои документы в другой Ордос, чтобы избавиться от его преследований. Он сказал, что меня вознаградят, повысят. Сказал, что в Ордо Маллеус у меня больше перспектив.
– Но за это ты должен следить за мной?
– Я ничего ему не рассказывал! Никогда не продавал тебя. Я делал ровно столько, сколько было необходимо, чтобы успокоить Осму.
– Например, прибыл сюда. Неудивительно, что ты скрывал свою инсигнию. Он ведь хотел, чтобы ты уничтожил меня, верно?
Эндор молчал. Иншабель растерянно взирал на все это.
– Я… согласился на эту операцию в надежде, что все пройдёт успешно. Орсини не питает никаких иллюзий касательно того, какую угрозу представляет Квиксос, и того, что именно это могло бы помочь уничтожить его. Если ты все ещё будешь… жив, после всего этого, мне поручено арестовать тебя по обвинениям, изложенным в карте. Или, если ты окажешь сопротивление…
– Вытаскивай его на поверхность, – спокойно приказал я Иншабелю. – Найдите ему санитара. И не спускай с него глаз.
– Слушаюсь, сэр!
– Грегор! – прохрипел Эндор, когда Иншабель поднял его. – Богом-Императором клянусь, я не собирался…
– Вытащи его отсюда! – прорычал я.
Штурм плато длился уже три часа, когда Грумман, Риччи и я вышли к котловану. В окружающих его узких туннелях и залах Ферелл Сидор силы Мадортина продолжали вести тяжёлое сражение с воинами отступника.
Риччи ослаб от полученного ножевого ранения, а все его телохранители были мертвы. У Груммана оставалось только двое касркинов, вооружённых лазерными винтовками.
Обширный котлован представлял собой яму почти километровой глубины, вырытую под открытым небом. Серебитная копия кадианского пилона покоилась на его дне, окружённая строительными лесами из адамантия. С перекладин лесов на цепях свисали сотни пыточных клеток. В каждой из них лежало заточенное и беспомощное человеческое тело.
Это и был тщательно подобранный Квиксосом арсенал преступных псайкеров, тайно приобретённых по всему Империуму. Должно быть, у него ушли десятилетия на то, чтобы собрать такую коллекцию. Можно было не сомневаться, что среди них был Эзархаддон.
– Что он делает? – спросил Риччи, и в его голосе прозвучал лёгкий страх.
– То, что мы должны остановить, – с прямой простотой, которую я оценил, ответил Грумман.
В другом ответе никто из нас и не нуждался.
Мы не давали себе расслабиться с самого начала штурма и были разгорячены боем. Но, несмотря на это, произошедшее застало нас врасплох.
Ещё мгновение назад вокруг не было никого. А в следующий миг скрытое под мантией и броней нечто уже оказалось среди нас, двигаясь настолько стремительно, что выглядело просто размытым пятном.
