Игорь Огай - Предел обороны
– Громкую связь! – повторил Павел за гипербореем, и девушка послушно ткнула нужную кнопку. Услышав резкие, несомненно, приказные слова на незнакомом языке, она вздрогнула, но аппарат удержала. А воины, напротив, подчиняясь повелительному жесту командира, перестали вибрировать и как ни в чем не бывало принялись рассаживаться по местам. Марутта сел последним. С краю. Чтобы если что…
– Вот это правильно, – похвалил Павел. Убирать лучемет он не стал, но опустил оружие к бедру – все равно по самолету, на котором летишь, очень трудно промахнуться. Потом взял свободной рукой трубку, скомандовал стюардессе: – Идите и до посадки не возвращайтесь. – И снова в микрофон: – У тебя пять минут, Градобор. После этого мы либо повернем назад, либо – вниз.
– Постараюсь предложить тебе еще одну альтернативу, – невозмутимо отозвался главный дознаватель. – Приземление в Бодайбо и выход на переговоры с твоим… гм… клоном.
– Ясно, – холодно уведомил Павел. – Кажется, я могу начинать стрелять прямо сейчас.
– Если хочешь. – В голосе Градобора проскользнули насмешливые нотки. – Никому, кроме себя, ты этим хуже не сделаешь. Ты, кажется, вообразил, что подлые гипербореи наконец-то показали свое истинное лицо и собираются распахнуть врата ада. Посмею разочаровать тебя – это не так. Община вообще не собирается вмешиваться в процесс. Мы заинтересованы лишь в одном – установлении контакта между Земным отделом и вашим продвинутым сателлитом. Никакого вторжения, никакой экспансии, технологической, идеологической или вооруженной. И разумеется, никакой огласки среди земных властей. Технически это будет лишь еще один контакт с одной из ветвей Древа, с той только разницей, что он может стать регулярным и контролировать его будете вы, а не Ассамблея. Подумай сам, Павел. Неужели отделу помешает союзник, доросший до межвероятностных туннелей?
– Может и помешать. – Павел невольно оглянулся на Сергеева как будто в поисках подсказки. Благо громкую связь он так и не выключил.
Федор красноречиво показал большой палец… Затем решительно повернул его к полу. С опером все было ясно, и Павел отвернулся.
– С чего ты взял, что не будет экспансии?
– Потому что мы за этим проследим. Общине нужно постепенное усиление позиций Земли, а не шоковая терапия.
Павла вдруг пробил пот. Последние слова главного дознавателя вполне могли стоить Общине места в Совбезе. А может, и вообще в Ассамблее, девиз которой о стабильности чаще звучал как «Земляне, знайте свое место». Едва ли Градобор стал бы бросаться такими заявлениями, если б не считал ситуацию критически важной. Но если уж так, может быть, он скажет еще что-нибудь?
– Зачем оно вам? – грубо осведомился Павел. – Не боитесь, что мы вас же потом и погоним взашей?
– Нет, не боимся. Неужели ты этого еще не понял, Павел? Участие в Ассамблее и даже само присутствие на Земле не является для Общины самоцелью. И уж тем более нам плевать на степень своего политического влияния здесь. Все расы Древа, кроме вас, волнует только одно: собственный индекс вероятности. Наш способ поднять его – сделать Землю сильной. Экономически и технологически… А также, если угодно, этически и морально. Это наш фактор влияния, Павел. Если можно было бы выразить совокупную величину счастья всех жителей Ствола в цифрах, она точно отражала бы наш индекс. Построение утопии на Земле – а Земля единственная реальность, в которой даже утопия не была бы обречена на жалкие десятки лет вероятности, – сделало бы Гиперборею единственной стабильной ветвью после Ствола. К сожалению, это невозможно, но всегда ведь есть шанс немножко приблизиться к идеалу.
– Никак не могу понять, в каком месте ты врешь, – сообщил Павел. – То никакой экспансии, то построение утопии…
– Правда и то, и другое, – не растерялся гиперборей. – Ваш сателлит силен, в том числе и морально-этически. Вы начнете общаться, увидите, как может быть устроена жизнь. И не сможете отказаться от соблазна хоть немножко поправить свою. Какой путь выберет для этого Земной отдел – дело только ваше. Осторожное патентование и внедрение технологий? Обнародование информации о братьях по разуму с организацией обмена опытом? Революционный захват власти и построение нового общества?.. Вот сейчас здесь Потапов рядом, так он слушает меня и смеется. Он прав, конечно, – я увлекся. И все же вы не сможете вечно сидеть сложа руки. А Община готова ждать. Наш индекс подрастает даже естественным путем – во времена Средневековья он все-таки был ниже. С вашей же помощью этот процесс хоть немного, но ускорится…
– С тобой все ясно, Градобор, – оборвал Павел. – Дай мне Потапова.
Гиперборей шумно вздохнул. Потом послышался шум – трубка пошла по рукам. Наконец шеф произнес:
– Да, Паша, слушаю.
– Шеф… – произнес тот и вдруг поперхнулся своим вопросом.
Правду ли сказал гиперборей? Конечно, правду, таким не шутят. Давно ли Потапов все знает? Скорее всего не дольше самого Павла. Да и неважно это сейчас. Как поступать дальше? Придерживаться старого плана или все-таки развернуть самолет?
– Шеф… – произнес Павел. – Я стою сейчас посреди салона и держу лучемет в режиме «разряд». Мне стрелять или нет?
Потапов ответил не сразу. Он честно задумался, и за эти сомнения Павел был благодарен ему больше, чем за любой мгновенный ответ.
– Наверное, все-таки не стоит, – сказал он наконец. – Гипербореи могут сколько угодно тешить себя сказками о близком всеобщем счастье. Но врать они не будут – именно это фактор их влияния на свой индекс, и здесь вряд ли есть подвох. А мы… Мы ведь действительно можем получить сильного союзника. Наиболее близкого к нам по духу и по геному… И который к тому же имеет зуб на Ассамблею.
Павел проглотил комок в горле.
– Откуда ему известно про Ассамблею?
– Гипербореи посылали туда шпионов, – напомнил шеф. – Иногда этих шпионов ловили. А порой и развязывали им язык.
– Поэтому клон шуганулся бойцов, едва увидел? – промолвил Сергеев. Его, как обычно, интересовали предельно конкретные вопросы.
– Возможно, – согласился шеф. – Паша… Не надо стрелять. Во всяком случае, сначала встреться и поговори со своим двойником. А потом… Потом решай. Впрочем, буду очень благодарен, если ты все-таки позвонишь мне.
– Почему вы сами не полетели, шеф? – спросил Павел. – Или хоть Филиппыча не послали? И вообще, на кой черт нам нужны теперь меченосцы? Даже от Брахмира было бы больше пользы…
– Я не полетел потому, что ничего не знал! – резко оборвал шеф. – Пока автобус не тронулся, Брахмир молчал как рыба об лед! У них, видите ли, предвидение, что именно ты сыграешь ключевую роль в контакте! А меченосцы… Ты выключил лучемет, Павел?
Тот машинально посмотрел на оружие, которое все еще держал в руке, и принялся заталкивать его в кобуру. Продолжать противостояние было по меньшей мере глупостью.
– Выключил, шеф, – информировал он. – Федя, отбой.
– Так вот, меченосцы нужны, чтобы помешать твоему возможному контакту с ящерами.
– Что? – На секунду Павел почувствовал предательскую дрожь в руке с трубкой. – При чем здесь ящеры?
– Гипербореи не знают. Но имеют какие-то основания считать, что смарры могут оказаться причастны… Вот Градобор подсказывает: творцы, мол, не могут ясно слышать глас Мироздания.
– Я понял, шеф. – Павел приблизился к своему дивану и сел. Сергеев устроился рядом, красноречиво положив оружие на сиденье. – Свет на мне клином сошелся, что ль?.. Передайте Брахмиру, что если я снова встречу ящера, то я за себя не отвечаю.
Не дожидаясь ответа, Павел выключил трубку и бросил ее на диван. Сергеев подхватил едва не загремевший на пол аппарат, повертел в руках. Произнес с деланым удивлением:
– Какой своевременный звонок, не находишь? Просто на редкость вовремя.
– Градобор умеет выбирать моменты, – расплывчато сказал Марутта.
– Не без этого. – Федор понимающе покивал. – Но все же он не ясновидящий и даже не этот… Как его? Творец. Где у тебя микрофон?
Меченосец не стал отпираться. Он просто молча указал себе на плечо.
– Отлично. – Павел усмехнулся. – В таком случае надеюсь, что они слышат: мы летим в Бодайбо по старому плану – брать клона. А с дилеммой, чей именно мир лучше, пусть разбираются сами, когда мы доставим чужака в Москву…
7
Перед самой посадкой стюардесса все-таки заглянула в салон. Не переступая порога, через приоткрытую дверь, дрожащим от волнения голосом она попросила пассажиров занять своим места и пристегнуться. Опасения при этом ясно читались на ее лице, но профессиональный этикет все-таки пересилил.
Совет, впрочем, был излишним. Гипербореи и так не вставали и даже не отстегивались все шесть с половиной часов полета. Павел пребывал в полудреме, вполглаза следя за обстановкой. Федор, отчаянно борясь со сном, таращился в экран на противоположной переборке и тоже никуда особенно не вставал.
