Михаил Белозёров - Атомный век
— За мной! — скомандовал Берзалов.
И вопреки всем правилам вывел всех троих на открытую позицию перед казармой с одной стороны и двухъярусным дотом с другой. И всё из‑за страха, что бензовоз может взорваться именно сейчас.
— Живых никого, — доложил Архипов.
— У нас тоже, — ответил Берзалов.
Оказывается, пока он разглядывал водителя в машине, Архипов беспрепятственно успел проскочить позицию через центр и нырнуть в казарму. На своём забрале Берзалов увидел сплошь трупы на койках в два яруса и уже знакомые звездно — полосатые эмблемы. Должно быть, внутри казармы стояла ужасная вонь, потому что Сундуков и Колюшка Рябцев ходили, заткнув себе нос.
— А противогазы, противогазы зачем?! — зло напомнил Берзалов.
— Манкурты — ы… — с удовлетворением произнёс Архипов, словно ему нравилось вдыхать трупные запахи.
— Отлично, — среагировал Берзалов. — Но противогазы надеть!
— Есть надеть, — ответил Архипов, и Берзалов увидел, как Колюшка Рябцев полез в подсумок.
Сами не могли догадаться, разозлился Берзалов, геройствуют. Вашу — у-у Машу — у-у!.. Любят они с русским шиком утвердиться на могиле врага.
— Манкурты, — подтвердил Архипов. — Да, это им не у себя в Америке бананасами питаться и виски жрать. Шлёпнули в одночасье.
— Чему радуешься? — спросил Берзалов и подумал, что убила‑то, наверное, их всё та же «умная» то бишь «зелёная пыль». Как бы самим не влипнуть. — Ты там поаккуратнее, — напомнил он, — помни о «пыли».
— Есть помнить, — отозвался Архипов, — только она как песок. Да я и так слежу, Роман Георгиевич. Нет здесь никого.
— Ну и молодец, дойдём до перевала и домой. Нечего здесь делать, — и едва не добавил: «Глаза мозолить непонятно кому».
Берзалов в казарму не пошёл, а вбежал в двухъярусный дот и на первом ярусе увидел уже знакомую картину: «уснувшего» механоида, кучу костей вперемешку с остатками формы и гору пустых «предметов», то бишь батареек. Пока он рассматривал всё это, Гуча проскочил на второй ярус и сообщил:
— Здесь тоже мертвецы.
Берзалов между тем выглянул в амбразуру и понял, что американцы отчаялись вконец и пытались взорвать дот. Должно быть, они направили в ущелье бензовоз, он у них ничего не вышло: водилу каким‑то образом убили, а машина застряла. На этом война и закончилась.
— Товарищ старший лейтенант… — тихо позвал Гуча.
— Слушай… — наконец удивился Берзалов, — а из чего они стреляли?
— Как из чего? — переспросил Гуча.
— Вот я и спрашиваю, из чего? Оружие при них есть?
— Нет… — неуверенно ответил Гуча.
— Слышь, Архипов, ты оружие механоидов нашёл?
— Не было никакого оружия.
— Странно… — сказал Берзалов.
В этот момент сработала сигналка в туннеле: раздался громкий свист. Сэр зарычал, Кец дёрнул его за поводок, а Берзалов подскочил к амбразурам и посмотрел вниз. Сигналка ещё немного посвистела, а потом стала выстреливать «звёздки» зелёного и красного цвета. Однако рядом со входом с туннель никого видно не было.
В центре помещения второго яруса стоял стол с остатками трапезы. Кто‑то совсем недавно пил чай из большего закопченного чайника и ел американские галеты. По углам всё та же картина: механоиды, кости и пустые «предметы», припорошенный всё той же «умной пылью». Затем Берзалова ещё раз выглянул в амбразуру и сообразил, что тот, кто здесь чаевничал, видел его их ссору с капитаном, а потом спустился по туннелю в горе и развязал его. Быстро капитан нашёл союзника. Неужели Фомин? — гадал Берзалов. А почему не стрелял? Может, боялся привлечь к себе внимание? Или… Точно! Бензовоз! Конечно же, бензовоз. Потому что взорвись он его, никто не уцелел бы. Как будто в подтверждение его мыслей Гуча сообщил, что из дота есть выход в туннель. Берзалов связался с Архиповым и предупредил:
— Слушай, наш капитан и ещё один тип по фамилии Фомин надумали партизанить. Будьте осторожны.
— Так точно, — беспечно продублировал Архипов. — Будем осторожны. Мы здесь механоидов нашли целую роту.
— У нас такого добра тоже полно, — ответил Берзалов, хотя роты у них, конечно, не было, да и Архипов приврал для красного словца.
— А ещё пещеру…
— В пещеру не ходите! — предупредил Берзалов. — Мало ли что.
Собственно, думал он, меня не очень волнует Фомин и капитан Русаков. Фомин, конечно, бывалый, ему с нами воевать не с руки. Не полезет он в драку, потому что укрепрайон Комолодун — это совсем не то, что он хотел обнаружить. Значит, он, как и мы, влип по уши. Может, он охотник за иноземным оружием? Куда‑то же оно делось? А вот «умная пыль» может ожить на последнем дыхании, и тогда мало не покажется. Что касается механоидов, то без батареек они всего лишь куски железа. Правда, есть ещё лоферы, изрыгающие пучковую энергию, но пока мы их не видели. А надо бы, потому что, раз американцы с их «абрамсами» и «бредли», не сладили с ними, то у нас шансов вообще никаких.
— Карта не совпадает, — пожаловался Архипов.
— И не только в этом месте, — согласился Берзалов, вспомнив город теневых людей.
— Как же ориентироваться?
— На местности, на местности, — посоветовал Берзалов. — Не впервой. Да, и поищи иноземное оружие. Сдается мне, что мы что‑то пропустили.
И тут, в тот самый момент, когда Берзалов решил было, что Комолодун мёртв окончательно и бесповоротно, в тот самый момент, когда подумал, что им повезло и пора возвращаться в бригаду, чтобы доложить о результатах глубокой разведки, раздался тот самый зловещий удар барабанных палочек, а затем запел Скрипей. Только самого пения Берзалов не услышал, просто воздух в доте стал упругим, как вода в водопаде, и ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что Берзалов потерял ориентацию, куда‑то пополз, лишь бы подальше от Скрипея, и очнулся словно после глубокого обморока. Он обнаружил себя сидящим рядом с бензовозом и мало чего соображал, пока на него не налетел очумевший Гуча. Скрипей давно замолчал, но его свист всё ещё стоял в ушах. На этот раз Скрипей превзошел самого себя.
— Где Кец? — с трудом ворочая языком, спросил Берзалов.
Он услышал собственный голос словно со стороны, как будто с задержкой, как будто в очень плохой игре, когда кричишь, а тебя не слышат. Гуча что‑то промычал и пропал: его рвало. Звуки долетали, как сквозь вату. Выходит, не зря я боялся туннеля, отстраненно подумал Берзалов и пополз искать Кеца. Руки у него дрожали и подгибались. Голова казалась налита свинцом.
Кеца он нашёл во всё том же доте. Он сидел в обнимку с мальчишкой — пауком, с тем самым, которого видел Берзалов.
— Товарищ старший лейтенант, — сказал Кец, — дядя Рома, это Ванька Габелый!
Сэр радостно лизал лицо Ваньке Габелому.
— А — а-а… — беспомощно выдавил из себя Берзалов и даже не услышал своего голоса. Он только удивился тому, что свист Скрипея ни на Кеца, ни на Габелого не подействовал.
— Мы теперь не расстанемся, — поведал Кец.
— Ага… — многозначительно среагировал Берзалов с трудом доставая фляжку со спиртом.
Он стал приходить в себя после второго глотка. Всё это время он слушал разговор Кеца с Ванькой Габелым. Только вначале Кец говорил, а уже потом до Берзалова доходил смысл его слов. А вот Ванька Габелый вообще ничего не говорил, а лишь тихонько посвистывал горлом. Да и пахло от него не человеком, а непонятно кем, но не механизмом. В голове у Берзалова почему‑то возникло слово «аттрактант», а в связи с ним появилось стойкое ощущение раздавленного клопа. Однако не было сил анализировать. Клоп, так клоп, может здесь где‑то заросли малины? — подумал Берзалов и вдруг понял, что неприятный запах направлен исключительно против него. Прогонял его Ванька Габелый чисто инстинктивно, а Кеца привечал посвистыванием. Посмотрел Берзалов на Ваньку Габелого, но ничего не понял, потом что глаза у него были, как у дикого зверя — бессмысленные и пустые.
— Мы с ним, как братья! — заявил Кец, обнимая Ваньку.
Прежде чем до Берзалова дошёл смысл фразы, его внимание отвлекло совсем другое. Он подумал, что неважно то, о чём говорят пацаны, а важно совсем другое. В забрале он наблюдал за тем, что происходит с группой Архипова. Высыпали они на свежий воздух, беспомощные, как рыбы на берегу, посрывали с себя противогазы и валялись на виду у вероятного противника.
— Архипов, ты слышишь меня? — спросил Берзалов, всё ещё туго соображая.
Нужно было время, чтобы привыкнуть к этому самому новому своему состоянию.
— Так точно, — словно пьяный, ответил Архипов.
— Слушай, дай всем глотнуть спирта и убирайтесь оттуда к бэтээру. Уходим!
Ему показалось, что он только ещё подумал о спирте, но ничего не произнёс, а Архипов уже ползал от одного бойца к другому и давал им приложиться к фляжке. После этого Берзалов закрыл глаза и посидел некоторое время, прислушиваясь к своему организму. Если так дело дальше пойдёт, то мы отсюда не выберемся. Он почему‑то вспомнил мёртвых великоновгородцев в туннеле и решил, что их убил Скрипей.
