Виталий Романов - Выстрел в зеркало
– Ладно шутить, нашли время, – хмуро оборвал их майор Казаков. – Необязательно все так сложно, как Тополь говорил… Может, все проще. Скажем, на Земле какие-то минералы есть, которые служат топливом для чужих звездолетов. Вот и летают к нам. Можно тысячи вариантов придумать. Например, летают научные сотрудники. Типа, как у нас зоологи или эти… которые рыб наблюдают… как их? Ну, неважно! В общем, может быть, просто исследуют Землю. Или действительно сырье добывают.
Но если внеземных цивилизаций много, а не две, не исключено: Земля для них – что-то вроде демилитаризованной зоны. Допустим, существует некое соглашение, что это нейтральная территория. Ну, как Швейцария. На этой территории войны не идут. А теперь некие силы хотят втянуть нашу планету в какой-то сложный конфликт. Поставить ее в центре интриги, которой мы не понимаем. Но нашими руками конфликт будет запущен, мы сделаем первый выстрел в космической войне. Чем она обернется для Земли? Даже представить страшно…
– Может, не будем ни на кого нападать? – осторожно предложил младший лейтенант Джеймс Тэйлор. – Ну это все в задницу! Наши претензии к кому-то там, желание поквитаться с обидчиками выглядят очень смешными и мелочными на фоне ужасной катастрофы, которую мы можем нечаянно вызвать…
– Ни на кого не нападать – это хорошая идея, – задумчиво пробормотал Владимир Казаков. – Неожиданный ход. Явно не тот, которого ждет от нас кукловод.
Майор покосился на мертвого Фанг Ли, потом зачем-то посмотрел на звездное небо за прозрачной стеной.
– Отлично! – радостно потер руки Даниэль Мэрфи. – Не будем ни на кого нападать. Посадим корабль в США…
Александр Тополев громко рассмеялся. Американец, не успевший закончить фразу, недоуменно посмотрел на капитана.
– Что будет, если оружие и корабль попадут на территорию США, мы уже слышали, – напомнил Тополев. – Лейтенант Ричард Дэвидсон один раз уже брал всех на «мушку». Предлагал тебе, Даниэль, стать героем. Спасителем родины. Говорил: давай, Мэрфи, разрежем русских на куски – выстрелом из теплового ружья. Корабль уведем к себе, разберем его по винтикам. Выиграем техническую гонку, после чего вся Земля вздрогнет. Никто не посмеет противиться воле американского народа. Я ничего не напутал, коллеги?
– Все так, – без улыбки подтвердил старший лейтенант Золин. – Если б не эта выходка, я б… может… и поверил, что корабль стоит посадить на родной планете.
– Еще Дэвидсон говорил, что для острастки можно уничтожить одну-две маленькие страны выстрелами из мваланских газовых «труб», – грустно добавил старший лейтенант Семашко. – Это так всех напугает, что прочие государства будут безропотно выполнять приказы американцев.
– Точно! – восхитился капитан Тополев. – О как, Даниэль Мэрфи! Такие вот мысли у лейтенантов американской армии.
– Саша, беда в том, что подобные мысли не только у лейтенантов, – еще более грустно продолжил Иван Семашко. – Такие же мысли будут у руководителей Соединенных Штатов, коли они получат оружие и корабль. Но самое неприятное: и на территорию России нельзя опускать звездолет крубаров. Наше правительство сделает то же самое, что американцы. Убьет ненужных свидетелей, скроет факт посадки внеземного корабля. Потом бросит лучших ученых, лучшие умы, чтоб решили загадки инопланетных технологий. Не питай иллюзий. Наши поступят так же, как любая сверхдержава. Это сто процентов. И китайцы, ведь мы только что обсуждали модель их поведения. Нам некуда сажать корабль на Земле.
– А если в Европу? – с надеждой воскликнул младший лейтенант Тэйлор. – В Европу! Посадим где-нибудь в Брюсселе, например. Возле штаб-квартиры НАТО. Там – нейтральная территория. Русские спецслужбы не смогут уничтожить американцев. Американские – русских. Паритет.
Максим Золин только махнул рукой да невесело усмехнулся.
– Идут два бандита по дороге, – пояснил он. – Раньше приятелями были, не разлей вода. А крупный банк «взяли», куш солидный отхватили – все изменилось. Идут, волком друг на друга поглядывают. Каждый боится другого. Спиной к нему не рискует повернуться. Думает: «Только зазеваюсь, он, гад, и выстрелит. Весь мешок денег себе заберет. Ради чего я страдал, рисковал?!» Идут, значит, нервы у обоих на пределе. Вот-вот за пистолеты схватятся, начнут друг в друга палить. И тут видят: впереди, на пригорке, человек стоит. Улыбается.
Обрадовались, значит. Бегут к нему, руками от счастья машут. «Ты, – говорят, – мил-человек, помоги нам! У нас огромный мешок золота! Да вот беда, волком друг на друга смотрим, совсем крыша поехала. А у тебя лицо доброе такое, и пистолет поменьше, чем у нас. Подержи, мил-человек, мешочек вот этот. Пока мы договариваться друг с другом будем, как награбленное поделить». «Конечно, – отвечает им третий бандит и достает пистолет. – Конечно! Вы правы! И лицо у меня доброе. И пистолет не такой большой, как у вас. Пули из него маааленькие вылетают. От них совсем не так больно умирать, как от ваших, здоровущих. И не страшно. Смотрите! Бах! Бах!»
Младший лейтенант Джеймс Тэйлор смущенно рассмеялся, поднял ладони вверх.
– Да, плохо! – признал он. – Так что же нам делать?
– Существует еще один выход, который никому не понравится, – засунув руки в карманы, пробормотал Максим Золин. – Но боюсь, что…
Доктор прошелся по рубке. Постоял возле Фанг Ли, глядя на мертвого китайца, покачал головой. Все смотрели на старшего лейтенанта молча, с нетерпением ожидая продолжения.
– Так вот. Существует еще один выход. Очень простой. Крубарский звездолет должен бесследно исчезнуть вместе со всем оружием. Что тогда получится? Мы не нападем ни на мваланов, ни на крубаров. Значит, война между этими звездными народами не будет развязана. Более того, ни у одной из этих цивилизаций не возникнет претензий к Земле. Уточняю: не к нам, землянам на борту, именно к Земле, к ее обитателям. Потому что мы ни на кого не напали. И неважно, что собой представляет наша планета – место для экологического туризма или лабораторию для чьих-то научных исследований.
Статус нашей планеты останется прежним, несмотря на все интриги. Раз корабль исчезнет и цепные псы, находившиеся на его борту, не развяжут войну, значит, будет сохранено прежнее равновесие. Ни у кого из звездных народов – ни у первого, ни у второго, ни у гипотетического третьего – не появится повод к тому, чтобы начать агрессию против Земли.
– А Китай? – напомнил старший лейтенант Семашко. – Если был прав Людоед и китайцы уже имеют такое оружие?
– Раз война между крубарами и мваланами не начнется, – грустно улыбнулся Доктор, – значит, придет злой взрослый дядя. У него не случится потоп в доме. Этот самый дядя отнимет у детей зажигалку. Да еще отшлепает их. За то, что хотели разжечь слишком опасный костерок.
– А мы как же? – поинтересовался Тэйлор. – Ну, ладно. Взорвем корабль. Или утопим. С оружием мваланов и крубаров, которое есть на борту. А мы-то как спасемся?
– Я не так сказал, – медленно выговорил старший лейтенант Золин. На его лице не осталось и тени улыбки. – Не «уничтожим корабль с оружием крубаров и мваланов». Я сказал: «уничтожим корабль вместе со всем оружием». Непонятна разница? Мы – тоже оружие. Мы уже не люди. В нас вживлены элементы крубарской техники. Ботинки можно снять. Но… Система боевой связи, карта, горб – от этого уже не избавиться. Мы обладаем уникальной информацией о внеземных технологиях. Значит, все, кто на борту, должны умереть вместе со звездолетом!
Капитан Тополев горько рассмеялся, спрятал лицо в ладонях. Лейтенант Мэрфи присвистнул. Огорченно посмотрел на русского, который предложил такое.
– Так, все ясно! – подвел итог Владимир Казаков. – Я согласен с Доктором. Решение надо принимать, пока на борту судна не возникли ненужные волнения. Или, хуже того, бунт. Прошу всех покинуть командную рубку! Мы с лейтенантом Мэрфи должны обсудить сложившееся положение.
Офицеры молча поднялись с мест, один за другим потянулись в выходу. Глядя на своих товарищей, с которыми Казак прошел не одну боевую операцию, майор невольно припомнил древнюю легенду, так ярко сформулированную поэтом: «Атланты держат небо на каменных плечах». Сейчас казалось, что на плечи его боевых друзей взвалили непосильную ношу. Груз придавил их к полу. Это самое точное описание.
– Что скажешь? – жестко спросил майор Казаков, когда они остались в рубке вдвоем с лейтенантом Мэрфи. – Нас здесь трое. Ты, я и Фанг Ли. Ты отвечаешь за своих бойцов. Я – за своих. Фанг Ли уже принял решение.
– Ты этого хочешь? – вопросом на вопрос ответил командир «тюленей». – Я – нет! У меня сын. В последние дни столько о нем думал… Понимаешь, майор, я же совсем не уделял ему времени! Постоянно – где-то у черта на рогах. В общем, дал себе слово: если вырвемся с полигона, если вернусь – возьму отпуск! Проведу его с пацаном. Хоть мяч научу в корзину бросать. А то вырастет, спросит у матери: «Мам, каким был наш папа?» Что ей ответить?
