Алексей Шпик - Разные Пути
Этим же клинком разрубаю удерживающие цепи Морриган, и подхватываю легкое тельце. Мда, она хоть и в сознании, но явно не боец. По мане так и вовсе она в ноль ушла.
Придется бежать. Ненавижу убегать, но если останусь, помру смертью героя — глупо и гордо. А так, кукловода я убил, и куклы быстро успокоятся, надеюсь. Но пока они явно проявляют агрессию, а у меня после прорыва итак сил немного осталось, а уж после столь скоротечной, но насыщенной схватки и подавно!
Подхватив Госпожу, меняю Взаимосвязь, почему‑то с трудом отозвавшуюся на мои манипуляции, на ускорение, и активировав столь же плохо отозвавшуюся поступь, буквально вылетаю из руин.
— Лулу, перекидывайся, и ко мне! Из наших кто‑то цел? — Приземлившись рядом с усталой девушкой, спрашиваю, чуть пошатываясь.
— Вроде Варток еще сражается, но он должен был тебя видеть, мастер, так что отступит, остальные оказались на пути драко — лича. — Перекинувшись в пистолет и закрепившись у меня на поясе, откликнулась девушка.
— Черт! Откуда это дракон вообще взялся?! Ладно, отступаем. Никто из нас сейчас не может продолжать бой. Тем более главной цели мы достигли, а их и позже можно в строй вернуть. — И в последний момент выпрыгиваю из надвигающихся на нас марионеток. Что все еще выполняют приказ своего почившего кукловода.
А теперь бегом, быстрее! Еще быстрее! По головам и плечам, иногда вовсе уходя в парение, а следом и лавируя между деревьев. Готово, тут можно и пересидеть. Не знаю, сколько я преодолел километров, прежде чем вылетел на опушку у скалы, и заметил там сухую пещеру, но по моим ощущениям — немало. Что‑то мне плохо.
Аккуратно уложив начавшую приходить в себя и уже пытающуюся шевелиться Морриган у входа в пещеру, вытащил Лулу, явно переутомившуюся и отключившуюся, и сам привалился к противоположной стороне пещеры. Как же мне плохо, неужели яд все же сработал? Такое чувство, что из меня все силы тянут.
Та же пещера рядом с поляной. Спустя двадцать минут.
Богиня разрушения еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной. И в то же время было еще одно, странное чувство. Его было трудно описать, но появилось оно тогда, когда она уже сорвала свой голос, пытаясь достучаться хоть до кого‑то, и тут перед ней появился, пожалуй, самый неординарный из её слуг.
И каково же было её удивление, когда самый молодой и авантюрный её слуга оказался как и прежде верен ей, и кинулся на её защиту. Тогда и почувствовала богиня Разрушения непривычное для себя чувство, вроде и приятное, а в то же время щемящее. Не предал, когда даже самые верные телохранители, даже Дейдра, для которой она была едва ли не центром вселенной, вышла против неё. Защищал её, безумно рвался вперед, и получал удары. И закрыл свою богиню от зачарованного и смертоносного для богов клинка. Сумел, не иначе как чудом, вынести её из окружения. А ведь перед этим он еще к ней и пробился. Да, раньше такого Морриган никогда не испытывала, хотя бы потому, что она была достаточно сильна, чтобы справиться с любой напастью. Такой беспомощной она не была никогда, и богине очень не понравилось это чувство. Хотя именно благодаря этому она и познала нечто новое, пока для неё непонятное.
Как же медленно проходят последствия чудовищного истощения. Опустить свою ману до нуля, и долго поддерживать в таком состоянии для богов, являющихся аккумуляторами этой маны, мало того, что мало возможно, так еще и сродни пытке. Но наконец она с трудом начала двигаться, и первым делом подскочила к своему спасителю и защитнику. Как бы смешно это не звучало для того, кто был в разы слабей неё самой. Да, сегодня она полностью осознала, что сила не всегда является решающим фактором.
Оказавшись рядом с потерявшим сознание Камой, Морриган удостоверилась в худших своих опасениях — её спаситель умирал. Попытка проверить реакцию на свет не дала ничего, банально нечего было проверять. Когда ему повредили глаза, он на инстинктах создал на их месте концентрированные ядра силы жизни, выжегшие ему остатки глаз, на которые затем зачем‑то наложил исцеление. Сейчас после потери сознания, он упустил концентрацию над ними, и те просто развеялись, оставив пустые глазницы.
Его оружие, тесно связанное с владельцем, так же не отзывалось, потому Морриган пришлось самой собрать немного хвороста для костра. К сожалению, для пути куда‑то она была слишком слаба. И если себя защитить она уже как‑то могла, то еще и своего воина — нет. А бросать его она не собиралась. Чуть позже она собрала немного пожухшей травы для лежанки себе и Каме, куда с трудом уложила оказавшегося на удивление тяжелым воина.
— Ему еще обтирания надо сделать, госпожа. — Раздался неожиданно голос от входа в пещеру. И в последнем слове уже не было привычного почтения.
— Что ты здесь делаешь? — Обернувшись, произнесла Морриган, в упор смотря на Дейдру. Глаза демонессы уже не были стеклянными, но прежнего почтения в них не наблюдалось.
— Прошла по его следу, маны и Ки он не экономил, когда уносил вас. И моему учителю действительно нужны обтирания. Советую пустить на тряпки низ вашего платья. Нет, правильней сказать: твоего.
— Что это значит! — Морриган не нравилось то, куда заходил разговор, а учитывая и без того взрывную природу богини Разрушения, и взвинченное состояние девушки, обычное спокойствие, выработанное столетиями, если не тысячелетиями, сейчас пасовало.
— Просто теперь мы в равных условиях. Вы сейчас не обладаете ничем. Ваша империя в руинах, войска почти уничтожены. А с юга уже идет армия светлых королевств. У вас же сейчас нет ни власти, ни даже прежней силы. Пусть последнее и временно. И потому нет смысла вас возвышать над собой. Сейчас мы равны. — Спокойно ответила, неожиданно разговорчивая Дейдра, постепенно сдирая и без того разорванную одежду лежащего на импровизированном ложе умирающего.
Да она тоже вся на нервах. Поняла Морриган, и несколько успокоилась. Срываться на по сути еще девочке (а кем еще может быть молодая демонесса, пусть и для не самой контролируемой, но все же богини?) было бы глупо и низко. Хотя скопившийся стресс явно требовал выхода, а богиня разрушения находящаяся в таком состоянии могла быть опасна для окружающих.
— Давай я сама. — Неожиданно для себя произнесла Морриган, хотя внутри и признавала. Что сделать все так же профессионально, как демонесса не сможет. Тут нужна практика, которой у её подчиненной было много больше, чем у самой богини.
— О, неужели собственнический инстинкт? Или вы решили над ним еще больше поиздеваться? — Нахмурилась Дейдра, но быстро восстановила маску равнодушия на лице.
— О чем ты? — Вот сейчас Морриган сильно удивилась.
— О чем? Да только вы и не замечали, какими глазами он на вас смотрит! Он в вас влюбился едва ли не с первого взгляда, пусть и пытался задавить это чувство. А вот ваше отношение… со стороны казалось словно издевательством. А появление рядом с вами Аириола, которого вы жалели… да Кама разве что не выл, наблюдая эти семейные сцены! Он и в походы сорвался, лишь бы ничего не видеть. А я… признаюсь, я не так идеальна, как раньше думала, и не столь холодна. Он, походя, показал, что у меня есть сердце, расшевелил и даже сумел сблизить меня с коллективом. С какой бы радостью я стала для него всем! И не только я. Но пред его взором стояли две другие особы. Одна, если я правильно поняла, его потерянная или даже погибшая подруга. И тут я его понять могу, и вторая — его идеал, и как всякий идеал, столь же недостижимый. Ведь простому смертному никогда не достать богиню, и он это понимал и признавал. Тем больнее ему было, что еще более слабому человеку доставалось столько вашего внимания. Думаю, еще немного, и он бы сам сорвался и ушел. А сейчас, я помогу снарядить его в последний путь, и не мешай мне. Хотя бы сейчас отойди в сторону, прошу тебя не как слуга, которой я вновь стану совсем скоро, и не как телохранитель, обязанности которого я взвалю на себя так же в скором времени, а как женщина. — С застывшим лицом, но передающим каждый оттенок эмоции голосом, произнесла Дейдра.
— Но как же… — Начала говорить Морриган, но прокрутив в голове все поведение своего воина и припомнив не раз наблюдаемые отношения и их "крутые повороты" у своих подчиненных, сравнивая и копаясь в своих воспоминаниях и богатом опыте наблюдения за смертными, богиня все больше понимала, что так и есть.
И это принесло странный отклик в ней самой. Эти мысли, факты и доводы её сильно удивили и… порадовали? Пожалуй, да. И в то же время последние слова ей пришлись не по душе. Зато в ней же крепла новая уверенность.
— Успокойся, моя телохранительница, никого хоронить не придется. Богам не быть рядом со смертными, чей век слишком скоротечен, это факт, но вот квартерона (одна четвертая божественной крови) уже будет достаточно. — Спокойно и с достоинством произнесла она, слегка надрезав свою руку, и положив на так и не затянувшуюся рану от смертоносного клинка. И в тело Камы начала вливаться вместе с божественной кровью, божественная сила. И внутри него было чему на это отвечать…
