"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Ольховская Влада
А потом стало легче. Быстро и неожиданно. Словно между ним и хаосом вдруг появилось защитное поле, и Стефан даже поверил на миг, что это и есть тот самый конец всего. Силы закончились, боль победила. Вот только смерть должна была окончательно его уничтожить, а защитное поле работало иначе. Оно закрыло его и от воющего хаоса, и от бесконечного лабиринта, оно стало той путеводной нитью, которая указывает дорогу домой…
Он очнулся в том самом убежище, которое обустроил себе перед телепатическим контактом. Теперь подготовка казалась бесконечно далекой, будто была проделана много лет назад и вообще кем-то другим. Однако Стефан подозревал, что объективно прошло не так уж много времени, это очередная ловушка разума.
В убежище было гораздо светлее, чем раньше, да и воздух стал чище и прохладней. Искать причину долго не пришлось: люк оказался открыт, и в тесный салон пробирался скудный сумеречный свет.
Стефан попробовал пошевелиться, но пока не получилось. Тело странно дернулось, будто в спазме, и не более. Легионер к такому не привык…
– Даже не пытайся, – посоветовал знакомый голос. – Тебе нужно время, чтобы восстановиться.
Он хотел ответить – и снова не смог. Даже этого не смог. Какого-то четкого источника боли Стефан не чувствовал, однако тело будто полностью онемело. Он ощущал каждую клетку – и каждой клеткой не мог управлять. Даже телепатия пока ему не подчинялась, хотя он определенно сохранил ее в себе – и на том спасибо.
Он не смог бы посмотреть в сторону, но обладательница голоса сама подошла ближе. К его лицу склонилась мелкая телепатка Триана, напряженно изучавшая его. Теперь она сдержанно улыбнулась:
– Я не мелкая телепатка Триана, у меня имя есть. Альда.
Он попытался усмехнуться, но ничего не вышло, да еще и дыхание сбилось. Ему только и оставалось, что моргнуть, подтверждая, что имя он помнит, просто не считает принципиально важным.
– Меня, знаешь ли, мое имя устраивает! И да, я читаю твои мысли, по-другому с тобой общаться пока не получится.
Триана поблизости не было, но это и не удивительно: трое в кабине просто не поместились бы. Седьмой наверняка где-то поблизости…
– Он возле люка стоит, – подсказала телепатка. – Ты помнишь, что с тобой случилось? Понимаешь это?
Помнил он как раз все и очень четко, только это не давало тех пояснений, на которые он надеялся. Стефан знал, что провалился в ловушку, застрял в своем сознании, а потом память колонии чуть не добила его… Он не мог вырваться оттуда, никак, и все равно вырвался…
– Ну, если честно, нет, – признала Альда. – Ты не мог… Это реально было какое-то очень странное воспоминание. Знаешь, как вирус в компьютерной системе! Оно бы тебя растворило, но я вовремя успела. Когда действуешь снаружи, да еще и контролируешь телепатию как основную способность, такое преодолеть легче. Хотя ты мне задачу точно не упростил… До сих пор не представляю, как я тебя нашла!
Стефан догадывался, о чем она говорила. В таком состоянии мозговые волны наверняка были минимальными, он немногим отличался от покойника. А он еще и отлично замаскировал свое убежище, кто догадался бы, что он скрывается внутри бронированной машины в стороне от главных ворот? Никто и не должен был!
Другой телепат его не нашел бы, особенно не пытаясь разыскать. Да и она вряд ли пыталась, однако все равно обнаружила. Хотя стоило ли ожидать меньшего от дочери Валентина Вернона?
– Ой, только не надо его к этому приплетать! – недовольно поморщилась Альда. – Его участие в моей судьбе свелось лишь к тому, что он не следит за производными собственного организма!
Откуда-то со стороны донесся голос Триана:
– Он уже умер или необходимо содействие?
– Не слушай его, – улыбнулась телепатка. – Он действительно за тебя переживал.
«Не сомневаюсь, что он уже выплакал все глаза, – подумал Стефан. – Какого хрена я двинуться не могу? Я не получал никаких травм, тело должно быть в порядке!»
– Это ты так думаешь.
«Что случилось?»
– Обширный инсульт.
«Не может быть…»
– Почему не может? Ты и сам прекрасно знаешь, что телепатическое воздействие влияет на мозг, равно как и телепатическая травма, – напомнила Альда. – Если бы тебе сейчас череп вскрыли, там бы обнаружилась весьма неприятная масса… Но есть и хорошая новость: способностей легионера хватит для полного устранения последствий. Правда, на это уйдет несколько часов, мы не можем столько ждать… Тебе придется побыть одному, только это уже не опасно!
«Нет, подождите…» – насторожился Стефан.
Пока даже думать было тяжело, собственные мысли казались непривычно медленными, как будто вязкими. Он не сразу понял, что его тревожит, а телепатка истолковала обрывки его мыслей неверно.
– С тобой все будет хорошо, Триан считает, что внешней угрозы не осталось, а внутренняя… Внутренней как раз займемся мы. Извини, но мы не можем провести тут несколько часов, мы и так слишком серьезно отстали от остальных, они в гораздо большей опасности…
«Да не нужны мне няньки! – разозлился Стефан. – Это я вам могу помочь, а не наоборот! Я открою тебе воспоминание… Просмотри его сама и передай своему дружку».
Он сосредоточился на воспоминании Рафаля – том самом, которое многое в этой истории объясняло. Стефан чувствовал, что телепатка выполнила его указания. Сама она вряд ли много поняла, ей, должно быть, казалось, что в мутации Рафаля нет ничего особенного.
Зато Седьмой все распознал сразу. Он наконец потрудился подойти ближе – полностью в салон не забрался, но Стефан его хотя бы видел теперь. Триан казался равнодушным, однако он и не стал бы вести себя иначе при телепатке.
– Ты уверен, что это не иллюзия? – уточнил Седьмой. – Рафаль тогда был под наркозом. Он мог что-то придумать. Воспоминание нечеткое.
«Он мог придумать, – мысленно согласился Стефан, зная, что Альда передаст Триану его слова. – Но вряд ли это плод фантазии. Скорее всего, он дополнил обрывки собственных воспоминаний какими-то рассказами Фетъе. Это ведь твой большой друг, да?»
– Один из теоретиков и исполнителей нашей операции с Тео, – равнодушно подтвердил Триан.
«Тогда ты точно знаешь, на что он способен. Он мог это сделать – и сделал!»
– Что именно он сделал? – не выдержала Альда. – Я видела, как он менял один контейнер на другой, но… Они же одинаковые, в чем тогда подвох?
– В том, что они на самом деле не одинаковые, – пояснил Триан. – У каждого контейнера свой серийный номер.
– И что?
«Серийный номер этого контейнера означает, что это необработанный мутаген», – подсказал Стефан.
В иных обстоятельствах он и сам был бы не прочь засыпать эту малолетку загадками, наблюдая, как она начинает выходить из себя. Но пока у Третьего на такое не было сил, он слишком устал, да и ситуация простой не стала.
Альда все равно могла не понять его, начать расспрашивать, что за мутаген такой – ей не полагалось знать! А она знала, Стефан понял это по ее испуганному взгляду. Он не был удивлен: следовало ожидать, что Триан расскажет своей девице правду, сохранение тайн Легиона вряд ли имело для Седьмого хоть какое-то значение.
– Я думал, первородной материи вообще не осталось, – задумчиво отметил Триан. – Насколько мне известно, она считается полностью утраченной. Размножаться, да и то в лабораторных условиях, позволяют лишь обработанным колониям, достаточно примитивным, чтобы их поведение было на сто процентов прогнозируемо.
«А когда это Легион говорил правду и ничего кроме? – поинтересовался Стефан. – Хотя тут все сложно… Возможно, для Легиона материя и правда считается утерянной, а какой-нибудь запасливый хомяк в научном отделе хранил ее все эти годы. У него явно немного, раз он использовал для мутации Рафаля такую дозу».
– Так даже хуже.
Тут Стефан был согласен с Седьмым, а вот телепатка растерялась:
– Почему хуже? Если первородная материя – проблема, разве не нужно радоваться тому, что ее хотя бы было использовано немного?
