Юрий Валин - Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев
– Ты за спиной не маячь.
Грабчак кивнул – стоял почти по уставу, винтовка у левой ноги, правда, двумя руками стрелок об оружие опирается. Ну да, тяжеловата ему трехлинейка.
– …Товсь! – донеслось откуда-то сверху, должно быть, с крыши облюбованного эскаэмом дома.
Малость полегчало Землякову. Все ж очень утешительно, когда опытные товарищи о тебе не забывают, следят углом глаза. Женька ухватил динамо-реактивную «булаву» поудобнее, сжал под локтем, быстро оглянулся: Грабчак втиснулся в нишу подъезда, почти и не видно. Да, в худобе и свои плюсы имеются. И вообще толковый парень, жаль, что совсем не жилец…
…Эх, все-таки не имеется у переводчиков истинно боевого чутья. По лязгу казалось, еще есть секунда в запасе, а вынырнула самоходка из-за изуродованного угла абсолютно неожиданно. Громыхали гусеницы, строчил из-за орудийного щита автоматчик, задирал ствол «штурмгевера» все выше. Пригнувшись, трусили за «мардером» пехотинцы, смотрели сюда, в переулок…
Постарался товарищ Земляков те вражеские взгляды игнорировать, но, видимо, не совсем получилось. В прицеле качался борт боевого отделения, Женька нажал пусковую кнопку, граната с шипением ушла к цели… Но почему-то ахнуло уже за самоходкой – не попал криворукий переводчик, только стену дома напротив отвратительной дырой изуродовал…
Скорбно выругавшись, Женька швырнул ядовито воняющую трубу, потянулся за вторым «фаустом». Болели сломанные пальцы, вокруг свистело и визжало: немцев за самоходкой накрыло клубами пыли, палили оттуда наугад, зато густо. Стукнула трехлинейка Грабчака – старался прикрыть огнем товарищ бывший узник, сосредоточенно затвор передергивал. Это правильно, тут без паники нужно. Женька втиснулся в нишу подъезда, зачем-то втягивая под бронежилетом живот, подготовил к выстрелу второе противотанковое приспособление. «Мардер» словно нарочно замер в нерешительности, дразня подставленным боком. Только высунуться и прицелиться было трудновато – пыль осела, немецкие автоматчики строчили прицельно, товарищ Земляков пытался расплющиться в своем ненадежном убежище так темпераментно, что дверная ручка грозила позвоночник сломать. Нужно было оторвать ее, падлу…
…Над бортом самоходки автоматчик больше не показывался, зато «кормовые» германцы вскочили с мостовой, побежали в переулок. Женька видел оскаленный рот переднего: зубов до хрена и небритый. Глупо: не бабахать же в него из гранатомета? Гранату бы зашвырнуть…
…Выстрелил Грабчак, бегущего вторым немца качнуло к стене, вскрика боли в пальбе не расслышать… Тут донесся стук самозарядки…
…Есть такое чувство – великое облегчение. Вот оно как раз и было. Превеликое. Падали немцы, как кегли. Тот урод-фельдфебель, что гранату доставал, как на стену налетел. Крепыш со «шмайсером» плашмя рухнул. Двадцать пять метров – расстояние смешное, но иной раз непреодолимое…
– Файно, – просипел Грабчак, втискивая патроны в винтовку.
Это да. Женька перевел дух, вскидывая «фауст», выпрыгнул на мостовую. Сейчас, сука…
Сука-«мардер», словно почуяв, зашевелилась, залязгала. Показалось, разворачивается в проулок, но скорее самоходка пыталась попятиться, не давя своих раненых. Разглядывать было некогда, Женька вскинул гранатомет на плечо, поймал в рамку прицела часть железяки, что казалась поуязвимее. Хлопнул «фауст». Плюхаясь на камни, истребитель самоходок услышал взрыв. Не, сейчас не в стену – по-иному ахнуло…
Поправляя каску и готовя автомат, товарищ Земляков уяснил, что «мардер» чуть сдвинулся, но стоит, растянув порванную гусеницу. Странно, явно не туда целился противотанкист. Впрочем, и так сойдет. Грабчак стрелял куда-то за самоходку, с крыши, надрываясь, орали матом – судя по звонкости и загибам – благородная леди разорялась. Запарившийся толмач осознал, что это именно ему рекомендуют немедленно покинуть «мостовую голожопую», и метнулся на другую сторону переулка. Махнул напарнику – Грабчак догадался, но на перебежку его действия мало походили – едва брел.
– Дай-ка, – Женька забрал винтовку. – Не переживай, на позиции верну…
…Ворота приоткрыты, двор пуст, истребители танков беспрепятственно дотащились до двери в подъезд. Женька прислушивался: наверху, с окон, постреливали по улице. Немцы отвечали, похоже, готовились к новой попытке прорыва…
По темной лестнице скатился Анджей: воняющий порохом, сияющий.
– Позаглушили!
– Добре. А що там с танками? Добили?
– Ни, ще живе скодник…
Женька оставил партизан у пролома на лестничной клетке, проскочил вверх по уцелевшим ступенькам…
Товарищ Мезина занимала позицию на крыше и в данный момент беседовала с аковцем – решали, что делать. Отошедшие в большой двор немцы перегруппировывались. Горел грузовик, под прикрытием дыма ворочалась «пантера». По танку постреливали, но взять крепкобронированную кошку было нечем.
– Сейчас сюда поползет, а спешенные фрицы дворами обойдут, – предрекла Катрин. – А если в дом напротив залезут, так собьют нас к чертям свинячьим.
Поляк насчет «дьяблов» соглашался. Скромный боезапас эксклюзивного пулемета уже весь высадили, а винтовками и парой автоматов много не навоюешь.
«Пантера» бахнула из пушки – «болванка» ушла в окно первого этажа, не причинив зданию особого вреда. Немецкий танк, взревев, двинулся вперед, курсовой пулемет врезал по дому, явно для психологического воздействия. Фрицы намеревались проскочить мимо и не получить сюрприза.
– Идиотизм, – проворчала товарищ Мезина. – Пару бутылок КС, и горел бы как миленький. А тут ни гранат, ни ума. Сэкономил бы ты, Жека, «фауст», всадили бы сейчас панцеру в жопу.
– Мне оттуда диспозиция смутно виделась, – оправдался фаустник.
– Идиотизм, – повторила старший сержант и, иллюстрируя свое неудовлетворение сложившейся обстановкой, пальнула по танку…
Бесчувственная 45-тонная громада скрылась в мертвом пространстве под домом. Стрелки прогромыхали по кровельной жести, перебираясь на другой конец крыши. Еще имелся шанс потрепать пехотинцев врага – должны же они выскочить из дворов?
Поляки все же пытались остановить «пантеру» – неуклюже вращаясь, полетела связка из трех «колотушек», стукнулась о надгусеничную полку, отскочила и безвредно лопнула на тротуаре. Танк, словно в насмешку, окутался выхлопом и облегченно рванулся вперед…
…Что произошло, Женька не совсем уяснил – просто стена дома напротив лопнула и кусок ее осыпался – в кладке осталась дырища метра в два диаметром.
– Офигеть! Мазилы херовы! А если в нас?! – Катрин вскинула к глазам бинокль.
Ниже по улице появилось что-то бронированное, крупное, родного темно-зеленого окраса. Женька поднапрягся и догадался, что это та самоходка, наконец, дочинилась и выдвинулась к месту событий. Рядом с ней еще что-то шевелилось – ага, и сорокапятку наши с перекрестка прикатили.
