Дин Кунц - Покровитель
Он был меньше чем в двухстах ярдах и быстро приближался. Блики солнечного света вспыхивали на его хромированном кузове и лобовом стекле.
Она не отвергала той вероятности, что это могли быть не агенты гестапо из 1944 года, а невинные люди. Но это было маловероятно.
Судьба борется за то, что должно было быть.
Нет. Черт возьми, нет.
Когда белая машина приблизилась на сто ярдов, Лаура выпустила из «узи» длинную очередь, как минимум дважды попав в лобовое стекло, которое разлетелось вдребезги.
Машина – она теперь видела, что эта была «тойота» – развернулась на триста шестьдесят градусов, подняв облако пыли. Она остановилась примерно в шестидесяти ярдах от них, боком со стороны пассажира.
Двери с другой стороны открылись, и Лаура поняла, что оккупанты вылезают из машины так, чтобы она не могла их видеть. Она снова открыла огонь, не надеясь попасть в кого-нибудь сквозь «тойоту», но с намерением пробить топливный бак, который мог взорваться и охватить пламенем этих людей, притаившихся с другой стороны машины. Она опустошила весь магазин, но взрыва так и не последовало, хотя была уверена, что несколько пуль пробили бак «тойоты».
Она бросила автомат, распахнула заднюю дверцу «бьюика» и схватила другой «узи» с полным магазином. Она взяла с сиденья еще и револьвер, не спуская глаз с белой «тойоты». Сейчас она пожалела, что Стефан не оставил третьего автомата.
Из-за другой машины раздался автоматный огонь, который не оставил сомнений в том, кто это был. Когда Лаура прижалась к кузову «бьюика», пули застучали по металлу, раздался треск стекол, некоторые пули взбили белые фонтанчики на песке возле «бьюика».
Она услышала свист пуль рядом со своей головой, смертельный шепот металла и сжалась еще больше, чтобы представлять собой как можно меньшую цель. Рядом с ней притаился Крис.
Стрельба из-за «тойоты» прекратилась.
– Мама? – испуганно сказал Крис.
– Все в порядке, – сказала она, пытаясь поверить в то, что говорит, – Стефан вернется меньше чем через пять минут, дорогой. У него еще один «узи». С нами все будет в порядке. Мы должны продержаться несколько минут. Всего несколько минут.
ГЛАВА 15
Пояс Кокошки вернул Стефана в институт в одно мгновение, и он появился в цилиндре машины времени с открытым клапаном баллона с вексоном. Он нажимал на клапан с такой силой, что его рука онемела и раненое плечо вновь засаднило.
Из мрака цилиндра он мог видеть только небольшую часть лаборатории. Он заметил двух человек в темном одеянии, которые всматривались в глубь цилиндра. Это были агенты гестапо – двое ублюдков из небольшой группы дегенератов и фанатиков, – и он чувствовал облегчение от того, что они не могли видеть его так же четко, как он видел их; на какой-то момент они приняли его за Кокошку.
Он двинулся вперед, держа в левой руке шипящий баллон с вексоном, а в правой – пистолет, и прежде чем люди в лаборатории поняли, что что-то не так, нервно-паралитический газ сделал свое дело. Они упали на пол возле машины времени, и когда Стефан шагнул в лабораторию, они корчились в агонии. Их сильно рвало. Кровь хлестала из ноздрей. Один из них брыкал ногами и хватался за горло, другой свернулся на боку и согнутыми пальцами раздирал глаза. Возле программной панели лежало три человека в лабораторных халатах, которых Стефан знал: Хопнер, Ик и Шмаусер. Они терзали себя, словно сумасшедшие. Все пятеро умирающих пытались кричать, но из их глоток вытекала кровь и рвота, и они могли издавать лишь жалобный, слабый звериный рык. Стефан не чувствовал никаких физических отклонений, кроме ужаса от увиденного. Через тридцать-сорок секунд они были мертвы.
Безжалостное применение вексона против этих людей было подходящим правосудием, так как именно нацистские ученые синтезировали первый нервно-паралитический газ в 1936 году. Этот газ, как и вексон, убивал людей воздействием на их нервную систему. Эти люди были убиты в 1944 году оружием будущего, порожденным их же обществом, основанным на смертях.
Тем не менее, Стефан не чувствовал никакого удовлетворения от этих пяти смертей. Он так много видел смертей за свою жизнь, что даже оправданные убийства во имя жизни невинных людей, даже убийства во имя правосудия вызывали у него отвращение. Но должен был сделать это.
Он положил пистолет на стол, снял с плеча «узи» и положил его рядом.
Из кармана джинсов он достал короткий кусок проволоки, которым примотал клапан баллона с вексоном. Он вышел в коридор и поставил баллон на пол. Через несколько минут газ распространился по всему зданию, через лестничные пролеты, лифтовые шахты и вентиляцию.
Он был удивлен тем, что коридор был освещен только ночным освещением, а лаборатории первого этажа казались пустыми. Оставив шипящий баллон в коридоре, он вернулся к программной панели, чтобы посмотреть дату и время, в которое его вернул пояс Генриха Кокошки. Было двадцать один час одиннадцать минут шестнадцатого марта.
Это было неожиданной удачей. Стефан ожидал, что вернется в институт, когда весь штат, который начинал работу с шести утра до восьми вечера, будет в институте. Это значило, что в институте остались бы сотни мертвых тел, обнаружив их, все бы поняли, что это было делом рук Стефана Кригера. Они могли бы догадаться, что он вернулся не просто для того, чтобы убить как можно больше персонала института, а для чего-то еще, что могло натолкнуть их на разгадку его основного плана. Но теперь… если здание было пусто, он мог бы отвести от себя подозрения, которые бы пали на этих убитых.
Через пять минут баллон с вексоном был пуст. Газ распространился по всему зданию, кроме двух охраняемых вестибюлей у главного и заднего входов, которые не имели даже общих с основными резиденциями вентиляционных шахт. Стефан осмотрел этаж за этажом, комнату за комнатой в поиске других жертв. Единственные тела, которые он обнаружил, были тела зверей, первых путешественников во времени, смерть которых расстроила его больше смерти пяти человек.
Стефан вернулся в главную лабораторию, достал из белого шкафа пять поясов и нацепил их на мертвых поверх одежды. Он быстро перепрограммировал машину времени на шесть миллионов лет в будущее. Он где-то прочел, что через шесть миллионов лет солнце потухнет, а он хотел отправить мертвые тела в такое место, где никто бы их не нашел и не воспользовался их поясами.
Возиться с мертвецами в этом молчаливом и пустынном здании было довольно жутко. Несколько раз он замирал, когда ему мерещилось какое-то движение. Пару раз он даже прерывал свое занятие, чтобы посмотреть на предмет, производящий шум, но ничего не нашел. Один раз он оглянулся на мертвеца, почти уверенный в том, что труп начал подниматься, но этот звук производили его скрюченные пальцы, цепляющиеся за аппаратуру. Причину своих галлюцинаций он видел в ответственности за столько смертей.
Один за одним он втаскивал трупы в машину времени и подталкивал их к энергетическому полю. Они исчезали через невидимые двери. Они почти одновременно появлялись где-то в такой дали, что трудно было представить, – или на холодной и мертвой земле, где не жили даже насекомые, или в безвоздушном и пустом пространстве, в котором существовала Земля, уничтоженная взорвавшимся Солнцем.
Он был чрезвычайно осторожен, чтобы не попасть самому в перекрестки энергетических полей. Если он неожиданно окажется в вакууме глубокого космоса, за шесть миллионов лет отсюда, он будет мертв, прежде чем успеет нажать кнопку на поясе, чтобы вернуться в лабораторию.
Когда он избавился от пяти трупов и убрал все следы их страшной смерти, то почувствовал себя уставшим. К счастью, газ не оставлял никаких следов; не было необходимости убирать все помещения института. Его левое плечо разболелось так, как будто он был только что ранен. Наконец он убрал все следы. Утром все будет выглядеть так, как будто Кокошка, Хопнер, Ик, Шмаусер и два агента гестапо решили, что Третий рейх был обречен, и отправились в будущее, где царил мир и спокойствие.
Он вспомнил о животных. Если он оставит их в клетках, вскрытие может показать причину их смерти, которая может отвести подозрения от Кокошки и остальных. Тогда главным подозреваемым окажется вновь Стефан Кригер. Животным лучше исчезнуть. Это будет таинственно, но, по крайней, мере не будет указывать на правду.
Резкая боль в плече усилилась, когда он перетащил животных в главную лабораторию, использовав чистые лабораторные халаты в качестве подстилки, которую тянул по полу. Без пояса он послал их за шесть миллионов лет в будущее. Он принес пустой баллон из-под вексона и послал его туда же.
Наконец он был готов совершить два решающих прыжка в будущее, которые, как он надеялся, приведут к уничтожению института и поражению нацистской Германии. Подойдя снова к программной панели, он достал из заднего кармана джинсов свернутый лист бумаги, на котором были записаны результаты расчетов, которые они с Лаурой сделали в доме в Палм-Спрингс.
