Бен Каунтер - Чаша Скорби
— А Испивающие Души?
Инквизитор перезарядил болтерный пистолет, и Эскарион задумалась над тем, где он смог раздобыть и его, и боеприпасы к нему.
— Колдуны Тетуракта все еще командуют здесь?
— Да. Я видела их. Воистину мерзкие твари.
— Теперь они стоят во главе этой армии и являются нашей основной целью. Без Тетуракта отступить они не смогут. А если мы сумеем их быстро изловить, то их войска распадутся и вся зона войны будет очищена.
— Но ведь тогда, инквизитор, у Испивающих Души появится возможность сбежать с планеты. Можно с уверенностью сказать, что у нас никогда не будет лучшего шанса…
Таддеуш расстрелял очередью болтов ближайших предателей, пока Руфилла выжигала зону безопасности вокруг.
— Однажды, сестра Эскарион, мне придется дать вам пару уроков политики. Но сейчас я вынужден воспользоваться данной мне властью инквизитора и потребовать от вас повиновения. Поспорить мы еще успеем, когда все закончится.
Руфилла прокричала в последний раз, умоляя их поторопиться, и Эскарион повела Таддеуша к «Рино», где они разместились вместе с отрядом, прикрывавшим их отступление. Сестры Руфиллы по-прежнему продолжали расстреливать врагов, высовываясь из бойниц и люков, когда, оглушительно заревев, машина помчалась к «Полумесяцу».
Воздух наполнял едкий смрад ружейного дыма и гниющего мяса, но Солк с удовольствием вдохнул его, выводя перемазанные грязью остатки штурм-группы из развалин комплекса. До него долетали звуки идущей где-то неподалеку битвы, и сержант понимал, что это мучительно близкое сражение ведется прямо позади комплекса. Там жизнями космодесантников покупалось время, необходимое штурм-группе, чтобы унести с собой будущее Ордена. Над зданием поднимался дым от тысяч попаданий из мелкокалиберного оружия, а все окружающее пространство превратилось в мрачный, уродливый кошмар, сотканный из кратеров и сваленных в кучи обломков. В небе Солк видел темный силуэт все еще распадающегося остова военного корабля.
Следом за Солком и теми, кто остался от его отряда, выбрался Грэвус, поддерживающий Каррайдина своей мутировавшей рукой. Последний потерял одну ногу ниже колена, а правая рука превратилась в распухшую красную культю, но все-таки он был жив, и его отряд шел, образовав вокруг него кордон. Паллас и Лигрис двигались за ними. Они пытались найти технодесантника Солана, проносясь по кишащему мутантами лабораторному уровню, но тот пропал.
— Испивающие Души, говорит сержант Солк. Миссия завершена успешно, вытаскивайте нас отсюда.
Треск статики. А затем ответ:
— Солк, спрячьтесь пока где-нибудь. Мы уже летим.
Секунды тянулись мучительно медленно. Лигрис и Паллас сейчас несли последнюю надежду Ордена на генетическое выживание. Одна-единственная хорошо спланированная атака или случайное попадание могли лишить их будущего.
Раздался рев двигателей, и вниз, сверкая серебром, спикировал истребитель, немыслимо яркий на фоне темнеющего неба. Его нижние люки открылись, и корабль опустился настолько низко, что чуть не проскреб брюхом по груде обломков.
Паллас и Лигрис поднялись на борт первыми, и их сразу увели в пассажирский отсек. Каким-то образом Грэвус смог втащить Каррайдина на вершину мусорного холма, и вниз протянулись закованные в пурпурную броню руки, втянувшие старого капитана внутрь. Солк прикрывал Грэвуса, пока тот и его люди укрывались в корабле, а затем и сам наконец взошел на борт, дав прощальную очередь из болтера. Люк начал медленно заплывать металлом, закрываясь, и последним впечатлением, оставшимся у Солка от Стратикс Люмина, были почерневшие руины и адский пейзаж покореженного металла, в котором плескалось море врагов, сдерживаемое только невероятно тонкой пурпурной преградой.
— Библиарий Греск вызывает командора Сарпедона. — Кто-то сидел за воксом, и Солк понял, что его подобрал резервный корабль.
Греск — один из псайкеров Испивающих Души, десантник, обладавший способностью швырять взглядом огненные шары, — должно быть, высадил большую часть своих людей, поскольку в пассажирском отсеке не было никого, кроме братьев, выбравшихся из лабораторного комплекса.
— Мы подобрали штурм-группу. Миссия завершена. Повторяю, миссия завершена.
— Принято, — раздался в воксе ответ, который Солк едва смог разобрать из-за нарастающего рева двигателей. — Всем отрядам отступить и приготовиться к эвакуации. Всем отрядам…
Солк откинулся на противоперегрузочную кушетку. Все мышцы болели, и теперь, когда его метаболизм пришел в относительную норму, он обнаружил у себя с дюжину ран, которые и сам не заметил, когда получил.
Он остался в живых, и почему-то это казалось неправильным. Перед глазами у него с такой яркостью, словно он и в самом деле все еще был там, возник образ изувеченного тела Солана, лежащего на полу. Он снова видел десантников, раздавленных напором мутировавшей плоти. Видел капитана Дрео, получившего смертельное ранение в лаборатории механикумов на Юмениксе, и вспоминал потери, понесенные на Септиам Торусе, где окончил свои дни Хастис. Сколько же воинов Ордена погибли? Он не осмеливался подсчитать. Только настоящие лидеры Испивающих Души, вроде Сарпедона, Каррайдина и Лигриса, могли попытаться представить себе цену, которую им пришлось заплатить. И Солк знал: цена эта будет давить на них смертельной ношей.
Впрочем, это могло того стоить. Если у Ордена есть будущее — есть и надежда. Сарпедон не стал бы давать им ее, если бы не был до конца уверен, что она реальна. И эта надежда — вот все, что осталось у Испивающих Души.
Космодесантники с трудом застегнули ремни безопасности, и Греск отдал приказание мостику. Двигатели истребителя включились на полную мощность, и он, пронзив атмосферу, вылетел в открытый космос, покидая наконец Стратикс Люмина.
Три истребителя были потеряны. Один из них потерпел крушение еще только при начале штурма, а два других сбили с земли, когда они заходили на посадку, чтобы эвакуировать космодесантников. Остальным пришлось вытаскивать Испивающих Души прямо из боя. Когда отряды заграждения ушли, обезглавленные орды отступников хлынули в лабораторный комплекс потоками голодных зверей и сражались там с мутировавшими тварями до тех пор, пока внутри не осталось ничего живого.
Иктинос был одним из последних, кого подобрали. Он со своими отрядами попал в окружение и продолжал молотить отступников крозиусом, отбрасывая их от нижнего люка даже тогда, когда корабль уже начинал взлетать. Истребители, не соблюдая формации, вылетели в космос, пронеслись мимо останков корабля Тетуракта и оставили систему Стратикса далеко позади. При этом они старались держаться как можно дальше от «Полумесяца», чьи орудия расстреливали транспорты, пытавшиеся взлететь с планеты.
Когда все отряды собрались, Сарпедон подсчитал, что после событий на Стратикс Люмина в живых оставались примерно четыреста пятьдесят космодесантников, а это означало, что силы Ордена подорваны более чем наполовину.
Истребитель, с большим риском для жизни сумевший взять на борт Иктиноса и его людей, совершил последний облет поля битвы. Иктинос лично занял место за воксом, пока судно пыталось найти Теллоса и его штурмовых десантников. В последний раз, когда их видели, они были в окружении и не могли получить помощи, но вырезали десятки тысяч мутантов и отступников в ближнем бою.
На поле битвы царил такой хаос, что найти там кого-либо не представлялось возможным, пусть даже и малую группу людей, сражающихся против орды. Когда истребитель уже получил приказ прекратить поиски и улетать, пока его не сбили, Иктинос нашел частоту Теллоса и попытался вызвать того в последний раз.
В ответ он услышал только вопли.
— Среди вас нет ни одного, кто не знал бы, что такое страх. Если кто-то из вас скажет обратное — он лжец. Вы напуганы. Вы собрались на борту «Космического скитальца» в окружении мятежных космодесантников и слушаете наставления, которые вам читает мутант и колдун. Да, я прекрасно осознаю, кем являюсь, и столь же великолепно понимаю, что в Империуме расскажут о том, каким я был. В моем прошлом они найдут сильного, молодого и свободолюбивого человека, очень похожего на вас, а потом ткнут в меня пальцем и покажут в качестве предупреждения, во что вы можете превратиться. Предатель, скажут они. Еретик. Нечестивец. Таким образом, еще одно поколение граждан получит прививку от свободы и вольется в коррумпированный, разрушающийся Империум, став великолепной почвой для культивирования Хаоса, держащегося на спинах рабов.
Сарпедон сжал руки на кафедре. Он ощутил прилив жгучей гордыни где-то в глубине души, а потом подумал, что именно это чувство так дорого обошлось Испивающим Души в прошлом, хотя кое-чем и в самом деле стоило гордиться. На орудийной палубе линкора, в самом сердце «Сломанного хребта», выстроились ряды молодых новобранцев. Все они уже достигли предельно допустимого для рекрутирования возраста, после которого операции и имплантации, превращающие человека в космодесантника, уже не помогут. Все они были сильны и здоровы, и хоть и не всякого из них можно было назвать великим воином, но — что куда более важно — каждый из этих юнцов доказал свою отвагу и решимость сражаться с чем угодно ради идеалов, в которые верил.
