Александр Трофимов - Возвращайся, сделав круг
– Со скуфом та же история?
– Скуфа получает каждый агент Чжаня. Но всего лишь как отличительный знак, как погоны, ленточки или парадную шпагу – мы ведь не работаем в своих телах, поэтому как оружием им никто не пользуется. Плюс к тому – это испытание. Если ни один скуф во всем питомнике не примет «ищущего предназначение», ему никогда не стать «внешним». Любой агент Чжаня должен иметь сознание, способное в считанные доли секунды подчинить себе или хотя бы отогнать в угол сознание чужого тела. Скуф не слушает слабых, поэтому визит в питомник – испытание посерьезнее «семидесяти ступеней». Даже меня потряхивало, когда я туда спускался. А когда первая пара скуфов, фыркнув, отвернулась…
Я хмыкнул. Вот уж не ожидал…
– Честно говоря, Мон, я был уверен, что скуф – самое грозное оружие ваших агентов.
Он только усмехнулся и снова погладил зверька.
– Тим, это просто милые остроухие пушистики, питающиеся янтарными лужами Тала. Они ведь даже не хищники, зубы – фикция, обманка, пищу они впитывают шерстинками… А «грозным оскалом» они отпугивают крупных зверей. Люди тоже – крупные хищники, мы тоже… обманулись. Они вовсе не страшное оружие класса «Б», они вообще не понимают, что такое «убивать».
– Но как же тогда…
– Это мы. Они лишь материализуют желания, используя наши же силы. Зверек – всего лишь катализатор, проводник… Все зависит от человека, в конце концов. Ты своим зверем еле сумел справиться с кучкой пиратов, а Лерц одним движением потушил звезду.
– Зачем?
– Шон не рассказывал?
Я покачал головой. Ти-Монсор приглушенно продолжил:
– Шон с Виллы-2. Звезда, которую потушил Лерц – это было их солнце… Если захочешь – спроси его. Может, до тебя, наконец, дойдет, почему я не поменялся с тобой местами. Ты Лерцу не соперник, Тим.
Я присел на край стола, сосредоточенно разглядывая узор ковра под ногами.
– А ты соперник?
– Возможно.
– Ты ведь возьмешь скуфа, Мон…
– Ага… Я же иду как пленник – о чем ты?
Я только вздохнул.
– Готовность двадцать минут, Тим.
Продолжая смотреть в одну точку, я пытался уместить в голове очередное открытие. Интересно, когда они закончатся, эти откровения? Или хотя бы начнут приносить что-то, кроме «умерщвления иллюзий»…
Мне было приятнее считать, что капризные существа выбрали нас за наши личные качества… Но раз так, пусть так.
Принцессу собрали красивой и обаятельной, чтобы завоевать «сердца народа». Принца – универсальным инструментом для выполнения особо деликатных заданий на грани человеческих возможностей. Чтобы мог скакать по чужим телам и не сойти с ума, чтобы он был намертво привязан к родной Ци-Шиме любовью к собственной сестре, чтобы отправился в драконью глотку с шутками и песнями. А что в нас есть «своего»? И что такое это «свое»? Случайное, не предусмотренное генными инженерами? Извращенное чувство юмора, привычка чесать затылок и включать терминал левой рукой – что?
– Забавно выходит… Мое появление на свет – часть твоего плана, твое – плана Ци, появление Ци – часть плана первого Властителя Ци-Шимы…
Он улыбнулся.
– И все мы, как я уже заявлял, – часть промысла Божьего…
– Хорошо, Мон. Чем займемся сейчас?
Он устало потянулся, зажмурился и потер глаза.
– Я, пожалуй, посплю пару часов. Можешь последовать мудрому примеру.
Я покачал головой. Спать мне не хотелось абсолютно.
– Нет, я, пожалуй, пойду поболтаю с принцессой. Ты мне своими рассказами окончательно доказал, что шахматы – не моя игра, попробую научить ее играть в снежки. Или устроим еще одно соревнование по цитатам… Не знаю, придумаем, чем заняться, я по ней дико соскучился… Хоть и знаю-то ее всего ничего.
Он мечтательно улыбнулся, потом тяжело вздохнул и отвел взгляд.
– Тим, вряд ли выйдет – она еще в криогене.
– Но почему? Ее ранили или пытали? Что с ней?
– Ничего, уймись. «Когти» заморозили ее целой и невредимой.
– Тогда в чем проблема? Ей будет приятнее провести время вне криогена. Я не прав?
– И да и нет, братишка… Она должна проснуться, только когда все решится.
– Что решится?
Он посмотрел на меня и натянуто улыбнулся.
– Кто из нас открывает подарок…
– В смысле?
Он торжественно взмахнул руками.
– Начинаем заключительный этап соревнований. Победитель получает все…
Опустив руки, он подвинул к себе лежащую на столе планшетку, повертел в руках и отодвинул в сторону.
– Тим, для Оми есть лишь один Ти-Монсор – я ничего не говорил ей про тебя. Пусть так оно и останется до поры до времени. Мы с тобой заключим пари: тот, кто выживет после этой операции, – получает все. Имя, титул, первый пост Чжаня и… Ки-Саоми. Уловил? Если убивают тебя – я остаюсь собой. Если убьют меня – мое место займешь ты, и позволишь принцессе называть тебя Моном, и ничего ей не расскажешь… Через несколько дней Оми взойдет на трон, и ее сознание уйдет в Ци. В дальнейшем у нее будет на тебя все меньше времени. А потом она полностью растворится в тигренке и перестанет интересоваться всеми этими глупостями – и ты сможешь вздохнуть свободно… Ну а если мы оба останемся живы – что ж, на радостях мы что-нибудь придумаем.
Я покачал головой.
– Мон, это бред. Мне – притворяться тобой? Оми знает тебя лучше Лерца – с чего ты взял, что она не догадается? Там, на сайте, так вышло случайно.
– Эммади закачает тебе еще один мемо-блок – с моей памятью. Не проколешься.
– Ты сошел с ума. Ты суешь голову дракону в пасть, заставляя меня спокойно слушать, как он тебя пережевывает, а потом отправляться за Оми и улыбаться ей, когда она будет называть меня твоим именем?
Он склонил голову набок.
– Возможно, и сошел… Но это именно то, что ты сделаешь, выиграв пари. Ты обещаешь?
Я неуверенно кивнул. Мон поймал мой взгляд и долго смотрел в глаза.
– Руку покажи.
Достав руку из кармана, я с удивлением обнаружил, что скрестил пальцы.
– Удобно, когда поставить себя на твое место проще простого, да?.. Да пойми, наконец, это не шутки!
Он впервые за все это время повысил голос.
– Лерц засел в Сердце Орла – это рубка в центре флагмана, но по сути – отдельный корабль с безразгонным телепортатором и таким щитом, что даже всем флотом его не продавить и за час. Не учитывая, конечно, что он давно успеет раствориться в воздухе – а если он сбежит, эта операция ни черта не стоит, все развалится. Поэтому Яано ведет меня туда с одной церемониальной шпагой и парализованными руками. Людей он может взять немного, чтобы не навлечь подозрений – а у Лерца там три десятка лучших бойцов из «старой гвардии». Переманить их невозможно – они с адмиралом не первый десяток меняют вместе, и половина их скелетов в шкафу – общая. Справиться с ними силами моего «конвоя» получится вряд ли – да и не собираюсь я рисковать. Поэтому Яано оставляет меня и уходит. Все, что у меня есть, – это крохотный шанс, что Лерц сломается, когда я сообщу ему, что флот наш. К сожалению, этот шанс – единственный, и я собираюсь его использовать. И все, что я хочу знать, входя туда, это то, что ты сделаешь так, как я сказал.
Я сжал кулаки, потом медленно опустил их на столешницу. Выдохнул.
– К сожалению, единственный путь не дать тебе сдохнуть – это убить тебя самому. Меня такой вариант не устраивает…
Он расслабленно улыбнулся.
– Принимаю это за торжественную клятву и позволяю себе быть спокойным. Брось, Тим, ты просто еще не разглядел всех плюсов своего выигрыша. А один ты не останешься – есть еще Эммади и твой Кустик… Черт, ну и угораздило же тебя влюбиться! Ни за что бы ни подумал, что вы с ней… Нет, это вне моего понимания.
Я усмехнулся.
– После того как мы сейчас выяснили, как замечательно сходятся во мнениях абсолютно идентичные личности, я боюсь предположить, как вы уживаетесь с Оми.
– Вот и выяснишь на своей шкуре.
Я сплюнул на пол и молча вышел. Ей богу, лучше бы я был сиротой.
– Ребята, позвольте вам представить милорда Тима.
Все присутствующие в рекреационном зале повернулись к нам. Около двадцати человек – и ни одной кислой физиономии. Похоже, все здесь следовали уже оформившейся традиции маяться дурью перед решающим боем, из которого можно и не вернуться.
– Тим, тот, что сейчас стягивает с себя проигранную рубашку, – это наш уважаемый капитан первого ранга Яано Мелио, лучший пилот Империи. Если хочешь приодеться – предложи ему сыграть в карты. Он не выиграл еще ни одной партии. Правда, тебе придется учитывать его специфический вкус…
Это был тот самый парень, которого я видел, когда только пришел в себя – высокий, статный блондин с длинными вьющимися волосами – настоящий бисёнен. Специфический вкус в выборе одежды на данный момент выражался в просторной «парусной» рубашке с кружевными манжетами и высоким воротником. А также – в узких атласных штанах, подвязанных широким поясом, что добавляло ему еще больше сходства с классическим биши. Рубашки, впрочем, он уже лишился и теперь демонстрировал всем болтающиеся на татуированной груди серебряные амулеты, увлеченно объясняя значение каждого сидящей рядом девушке лет тридцати.
