Владимир Поселягин - Второй фронт
— Да. А у командира даже автомат. И танки видел, но они мимо проехали, в сторону реки. Может рассказать про вас, товарищ командир?
— Подожди пока. Лютнев с бойцом пытались пробиться, и где они? Убили их. Жалко, совсем молодой лейтенант был… Ты вот что, понаблюдай, что они делают, чем занимаются.
— Хорошо, товарищ командир, я тогда Яшку позову, он тоже пионер, поможет.
— Надежный?
— Да, это он вам лекарства доставал, у него мама в аптеке работает.
— Вечером доложишь, а пока ступай, — велел раненый, и устало откинулся на подушку.
— Проезжай! — махнул флажком, боец-регулировщик, тормозя двух мотоциклистов.
Дымя дизельным выхлопом, мимо прополз порожний грузовик, повернув на продовольственные склады.
Устало разогнув спину, он осмотрелся. Чуть в стороне, находился блокпост, как их прозвали командиры, новое веянье из штаба. Там повернув пулеметы в сторону города, в охранении стояло отделение бойцов. Город группа не брала, просто не было сил для этого, но обеспечить охрану, чтобы немцы не совались, вполне была способна.
— Товарищ военный? — кто-то окликнул бойца детским голосом.
Закрутив головой, красноармеец рассмотрел под кустами двух мальчишек в пионерских галстуках.
— Что вам? — улыбнулся он.
Переглянувшись, мальчишки встали и подошли ближе.
— Вы советские бойцы? Красная армия?
— Ну да, — утвердительно кивнул боец и, наклонив голову, снял каску чтобы показать пилотку с красной звездой. К нему с подобными вопросами обращались не в первый раз, так что он знал, что и как отвечать.
— Нас, товарищ капитан послал, он раненый у Мишки на чердаке лежит, давно уже, — сказал кучерявый паренек цыганистого вида.
— Капитан? — нахмурился парень, с подобными новостями жители тоже подходили, всякое за эти два дня бывало: — В городе?
Мальчишки кивнули.
— Тогда вам к командиру надо. Вон пост, туда идите, он разберётся, — махнул регулировщик в сторону поста.
У города было довольно сильное движение. Вывозилось все, продовольствие, ГСМ, с захваченных немцами и отбитых назад складов мобилизационное вооружение, боеприпасы, обмундирование. С пунктов эвакуации советские танки собранные немецкими трофейщиками. Так что боец отвлёкся, пропуская очередную колонну, тормозя другую.
— В городе говорите? В центре?
— Да, у комендатуры, — кивнул белобрысый паренек.
— Там немцем много, не пробьемся… хотя… — сержант задумался.
Он был в курсе, что особисты готовят прорыв в центр для захвата комендатуры и освобождения пленных, что содержались в местной тюрьме. Да и архив их интересовал тоже.
— Попробую помочь. Вы в городе как ориентируетесь?
— Чего?
— Город знаете?
— Конечно, — аж возмутились мальчишки от такого вопроса.
— Хорошо, сейчас вас на мотоцикле отвезут к командирам, они помогут, да и вы им тоже. Силантьев слышал?
— Да.
— Мухой их к капитану.
— Есть.
Помощь мальчишек оказалась существенной, рота мотострелков на трофейных бронетранспортерах и грузовиках в сопровождении танков, через переулки спокойно проехала к центру. Бой начался, когда они показались на главной площади города, тут уже вступили в дело танки, и быстро подавили немногочисленное сопротивление.
Через два часа советские бойцы покинули город. За то время что они находились, к ним неустанным ручейком текли люди. Тут были и госслужащие не успевшие эвакуироваться, и раненные бойцы с командирами, были так же местные жители.
— Товарищ Сталин! Срочное сообщение из Киева. Лично от товарища Кирпоноса, — предварительно постучавшись, в кабинет Главнокомандующего вошел секретарь, неся в руках папку.
— Что там?
— Неизвестно, товарищ Сталин.
Поскребышев, прежде чем Сталин успел отпустить его, заметил, как взлетели брови Иосифа Виссарионовича, вчитавшегося в текст.
Через полчаса был созван срочный совет Ставки.
— Накладную! — невысокий интендант требовательно протянул руку.
Старший автоколонны, в звании капитана, протянул нужные бумаги, хмуро бросив:
— Мы торопимся, как сказал майор, время, чьи-то жизни.
Оба командира осмотрели друг друга, составив свое мнение о каждом. В последнее время по внешнему виду можно было определить 'старослужащих' и 'новичков'. Интендант был именно из 'старослужащих', округлое лицо с румянцем, так и дышало жизнью. В противовес него капитан выглядел по-другому. Был он ненормально худ, так что красноармейская гимнастерка с капитанскими шпалами болталась на нем как на вешалке. В нем сразу можно было определить недавно освобожденного, да и глаза выдавали его. Так и мелькала в них ненависть. Сам интендант, как и капитан, согласно приказу штаба был в красноармейской форме, только знаки различия давали определить, кто он есть на самом деле. Терять командование своих командиров, одетых в демаскирующие их форму, явно не желало. Что тут говорить многие командиры поддержали этот приказ, в парадной форме можно щеголять в тылу, там пули меньше свистят.
— Не волнуйтесь вы так, тут как раз две автоколонны из Первой мотострелковой бригады ушли, так что становитесь под погрузку, очереди нет… Так, вы из Третьей бригады?
— Да.
— Формируют из тех, что освободили у Владимир-Волынска? — полюбопытствовал интендант, быстро заполняя бумаги и ставя в нужных местах подписи.
— Да, из тех.
— Понятно. Так первые шесть машин ко второму складу, там отдадите накладную завскладу сержанту Малешкину, он вам выдаст боеприпасы согласно заявке. Тяжелое вооружение четвертый склад. Крупнокалиберные пулеметы и противотанковые ружья получите у сержанта Ибрагимова. Пушки? А пушки это не к нам. Это вам надо в другое место. Двадцать километров дальше, там пункт сбора, и наряд на получение у вас именно туда.
Капитан тщательно записал все что сказал начальник складов, и вернувшись к машинам стал распределять технику, ставя ее под загрузку. Бригада остро нуждалась в ручном вооружении и боеприпасах. Обмундирование и шанцевый инструмент они получить уже успели, и сейчас утрясали штаты, стараясь притереть людей друг к другу. Постоянные марши, непонятно зачем бригаду заставляли копать траншеи, не ячейки, как положено по уставу, а именно полнопрофильные траншеи, с наблюдательными пунктами, выдвинутыми вперед пулеметными точками, командными пунктами, блиндажами, артиллерийскими капонирами. Причем все это возводилось в засадной манер. Все выкопанное тщательно маскировалось, и… оставлялось, чтобы отойти километров на пять-десять и начать все заново. Как ни странно, за два дня с момента формирования бригады, люди действительно притёрлись друг к другу, правда, оружие им пока не давали, кроме тех же лопат. Как узнал капитан, назначенный командовать отдельным противотанковым дивизионом, в остальных трех бригадах было тоже-самое. Главное теперь-то они получат оружие, и вернут должок немцам, которых в последнее время стали называть 'фрицами'.
Широков зевнув, я потянулся и, сделав пару разминочных движений, резко сел. От быстрой смены движения, закружилась голова. Болезнь ушла, но слабость осталась, поэтому под присмотром врачей я стал нагружать себя физкультурой. Выйдя наружу, посмотрел на пробегавшего мимо и козырнувшего бойца с ведром. Проводив его взглядом, посмотрел на стоявшее в зените солнце и, потерев небритую щеку, вернулся в землянку. После всех процедур, свежепобритый и умывшейся я был в штабе.
Создавая оперативный штаб, я рассчитывал, что сгружу со своих плеч командование группировкой, ожидания оправдались на все сто процентов. Фактически теперь я выполнял только административные функции, но все равно отслеживал все, что решил штаб. Некоторые приказы приходилось тормозить, они были… несколько шаблонными, немцы прочухали бы.
— Докладывайте что у нас нового? — приказал я Иванову.
Отпустив летчиков, которым он давал вводную на разведку. Мы уже сутки наблюдали за движением от Варшавы какой-то пехотной части. Судя по количеству, солдат двигавшихся по параллельным дорогам к нам шла полнокровная дивизия. Это примерно соответствовало стрелковому корпусу Красной Армии, по количеству людей и вооружению. Бомбить её я пока запретил, вот когда подойдут поближе, чтобы артиллерия доставала…
Сейчас у нас конечно появился дополнительный ресурс — захваченные мобсклады — это оружие, боеприпасы, снаряжение и продовольствие, а концлагеря дали нам сверхмотивированных бойцов, которых нужно просто за пару дней откормить и переодеть, попутно проверяя их и комплектуя боевые части с учетом их военных специальностей — на все про все именно те самые два дня, за это время немецкая дивизия дойдет до Буга.
Впрочем, еще два-три дня нужно на легкую дрессировку, но большинство надо рассовать по уже имеющимся боевым частям, но не более пятидесяти процентов в каждое подразделение — в идеале надо чтобы распихивали на уровне отделения и тогда они воспримут наши новации даже без учебы. В принципе пришлось расформировать части и сформировать на их основе четыре мотострелковых бригады. Так же отдельный танковый полк, четыре отдельных дивизиона, два автобата, и еще несколько частей.
