Алексей Калугин - Начало
– Странного? – Хозяйка взмахнула руками, как курица крыльями. – Да у нас тут вообще черт знает что творится!
– Вы тоже видели оживших мертвецов? – вроде как в шутку поинтересовался Камохин.
– Видела? – зло глянула на него хозяйка. – Да они мне все грядки с огурцами вытоптали!
– Кто?
– Да откуда я знаю, кто? Шляются тут по ночам кто ни попадя!
Осипов озадаченно покачал головой. Не нравилась ему эта история с разгуливающими по деревне живыми мертвецами. Совсем не нравилась.
– Ну, а что-нибудь помимо этого? Странное, необычное?.. Ни на что не похожее? Такое, чего бы вы никогда прежде не видели?
– Да не пойму я, о чем вы? – пожала плечами женщина.
– Тогда нам придется осмотреть весь дом. – Осипов указал на мигающий красным огоньком дескан. – И провести тщательные замеры.
– Так осматривайте, если надо, – не стала спорить хозяйка.
В течение сорока минут квестеры обыскивали дом. Рылись в чуланах, залезали под кровати, спускались в погреб, забирались на чердак, месили ногами навоз на скотном дворе. Павел с Александрой поначалу с интересом за ними наблюдали. Им было любопытно, что ищут эти странные чужаки? Но вскоре им это наскучило. Павел сел за стол пить чай с баранками, такими жесткими, что не угрызешь. А женщина отправилась хозяйничать на кухню.
– Чего у тебя сегодня на ужин? – поинтересовался Павел.
– Да, как обычно, – ворчливо отозвалась Александра. – Макароны с тушенкой.
– А я люблю макароны с тушенкой, – мечтательно закатил глаза Павел.
– Ну и люби себе на здоровье, кто мешает?
– На ужин пригласишь?
– Перебьешься.
– Ну, вот…
Скрипнула открывающаяся дверь, и в комнату вошли квестеры.
– Ну, что сыскали? – по-свойски осведомился Павел.
Хотя по разочарованным лицам квестеров и без того было ясно, что ничего из того, что им было нужно, они не нашли. А это было неправильно. Если в наличии имелся пакаль, значит должен быть и разлом. Если же это правило не работало, тогда рушилась вся та хрупкая логическая конструкция, что выстроили квестеры из имевшихся у них фактов. И получалось, что они снова понятия не имели, что и почему происходит. Разломы, пакали, «серые» и странная игра, которую они вели, вновь становились никак не сцепленными друг с другом фрагментами чудовищной головоломки.
– Чай пить будете? – поинтересовалась хозяйка.
По ее перекошенному лицу ясно было, что ей вовсе не хотелось поить незваных гостей чаем. Но, что называется, долг обязывал. Кроме того, гости еще ничего не сказали о размерах причитающейся ей компенсации.
– Нет, спасибо, – с улыбкой отказался Осипов. – А чем это у вас так вкусно пахнет?
На лице хозяйки маска недоумения.
– Ужин готовлю…
– Можно взглянуть?
– На ужин?
– Да. – Осипов открыл чемоданчик Криса и показал хозяйке стерильный пластиковый флакон. – Нам нужны образцы пищи.
Услыхав такое, Александра Владимировна едва не сорвалась на крик. Но мысль о компенсации снова помогла ей сдержаться.
– Ну, ежели надо…
Осипов прижал флакон к груди.
– Очень надо, Александра Владимировна!
Хозяйка молча кивнула в сторону кухни.
Осипов поблагодарил ее и юркнул за цветастую занавеску, отделявшую кухню от комнаты.
Камохин, вроде как не зная, чем заняться, прошелся по комнате, постучал пальцами по выкрашенной белой масляной краской печной стенке.
– Так что на счет этой вашей заразы? – спросила хозяйка.
– Мы занимаемся этим вопросом, – заверил ее Камохин.
– И долго еще будете заниматься?
Закатив глаза, Камохин сделал вид, будто что-то прикидывает в уме.
– Какое-то время.
Как бы невзначай, Камохин подошел к иконе.
– Родственник? – указал он на фотографию танкиста.
– Муж мой, Александр Иванович Милюков.
Камохин удивленно поднял бровь – на танкисте была форма времен Второй Мировой войны, – но ничего говорить не стал. Кем бы ни был этот человек на фотографии, к тому, что сейчас происходило, он никакого отношения не имел. Павел же, когда Камохин на него глянул, выразительно усмехнулся и постучал пальцем по виску.
– А это что за штуковина?
Камохин взял с полочки пакаль. Будто безделицу какую. Перевернул на другую сторону. Там, как и полагается, были прочерчены отрезки прямых. А на лицевой, чуть выпуклой стороне – дерево на фоне ступенчатой пирамиды. Развесистое, на яблоню похожее. Только на ветках вместо яблок большие круглые цветы, как у подсолнуха.
– Подарок, – коротко бросила в ответ хозяйка.
Смотрела она при этом не на Камохина, а за занавеску, где Осипов брал пробы еды. Вот его действия казались Александре Владимировне подозрительными.
– Кто подарил-то? – спросил Камохин.
– А что? – на этот раз насторожилась хозяйка. – Стоящая вещица?
– Да, ерунда, в общем, – Камохин вернул пакаль на полку. – Дюралевая штамповка. Непонятно только, откуда ее отодрали?
– А он говорил, что ручная работа! – недовольно кивнула хозяйка на Павла. – Говорил ведь?.. А?
– Не помню, – уткнулся носом в пустую чашку Павел.
– Говорил! – погрозила ему кулаком Александра Владимировна. – Говорил, ирод!
– Не помню… – еще глубже погрузил нос в чашку Павел.
– Так это твой подарок? – спросил, выглянув из-за занавески, Осипов.
– Его! Его! Чей же еще!.. Говорил, что вещь старинная, церковная! А это, вишь ты, – штамповка!..
Последнее слово Александра Владимировна не выговорила даже, а простонала. Как будто это было самое непристойнейшее из всех слов, что ей когда-либо приходилось произносить, самое мерзостное из всех существующих оскорблений.
Осипов подошел к столу и принялся укладывать в чемоданчик флаконы с образцами.
– И где ты его взял? – как бы между прочим, спросил он у Павла.
– А… – недовольно скривился тот.
– Что? – наклонился к нему Камохин.
Павлу, видимо, очень не хотелось, чтобы Александра Владимировна узнала о происхождении подарка.
– Нашел, – едва слышно произнес он.
– Где?
– Не помню… Просто шел, да нашел…
– А говорил, что в церкви со стенки снял! – направила на него свой обличающий перст Александра Владимировна. – А я-то, дура, поверила!..
– Да не ори ты… – болезненно поморщился Павел.
– На! Забирай! Барахло свое! – хозяйка схватила пакаль с полки и кинула его на стол, Павлу под руки.
Но первым его прикрыл ладонью Камохин.
– Так где, ты говоришь, нашел эту штуковину?
Квестер не имел в виду ничего другого, кроме того, о чем спросил. Однако Павел понял все по-своему.
– Да ладно вам, мужики! – рванул он куртку на груди. – Сами видите – штамповка дешевая!..
– Где нашел? – чуть наклонившись, заглянул в остекленевшие глаза Павла Камохин.
– Да здесь где-то… – махнул рукой куда-то в сторону местный. – Неподалеку…
– Место показать можешь?
– Ну, могу… Приблизительно…
– Вот только не нужно мне врать! – погрозил мужику пальцем Камохин.
– Ладно, покажу… – согласился Павел. – Только завтра. Сегодня, вон, – кивнул он на оконце, – темнеет уже. Я теперь только до дома…
За окном и правда уже начали сгущаться сумерки. До темноты оставалось полчаса, ну, может быть, минут сорок. Не больше.
Камохин поднял пакаль за угол и показал его Павлу. Как вещественное доказательство.
– А когда нашел, помнишь?
– Неделю назад… Или около того…
– Две недели! – показала растопыренные «козой» пальцы Александра Владимировна. – Ровно две недели назад ты мне эту штуковину подарил! Как раз на день рождения моего покойного супруга, Александра Ивановича Милюкова! Светлая ему память! – Хозяйка повернулась к иконе и широко, размашисто перекрестилась. – Добрейшей души был человек! И мастер на все руки, каких еще поискать!..
– Так, – пакалем указал на Осипова Камохин. – Ты свои дела закончил?
– Да, – кивнул тот.
– Покажи?
Осипов удивился, но вида не подал, и молча открыл чемоданчик.
– Отлично, – Камохин небрежно эдак кинул в чемоданчик пакаль. – Приобщи к делу.
– Как скажешь, – Осипов захлопнул чемоданчик и щелкнул запорами. – Идем?
– Идем!
– Эй!.. А как же моя компенсация? – окликнула их хозяйка.
Камохин браво, по-офицерски, развернулся, щелкнул каблуками и отвесил хозяйке строгий, полный достоинства поклон.
– А к вам, Александра Владимировна, мы завтра еще разок заглянем. Непременно-с.
Камохин еще раз наклонил голову и быстрее, чем хозяйка успела среагировать на его слова, выскочил за дверь. В два прыжка преодолев прихожую, он выбежал на крыльцо, где его уже ждали Павел и Осипов.
– Эта баба – хуже любой заразы, – доверительным тоном сообщил Павел.
– Раньше нужно было предупреждать, – строго глянул на него Камохин.
– Ладно, – Павел поправил на плече сломанное пополам ружье. – Только не говорите потом, что я вас насчет мертвяков не предупреждал.
Глава 39
К тому времени, когда Осипов и Камохин добрались до разоренной библиотеки, уже почти совсем стемнело. Света на улице не было, хотя по обочинам дороги торчали фонарные столбы. Зато в домах, мимо которых они шли, уютно теплели светом окошки. А в некоторых из трубы шел легкий, сероватый дым. Вроде бы обычный деревенский вечер. Вот только лая собак не слышно.
