Алексей Степанов - Дезертир
«Нож!»
Пальцы ощупывали ремень Пиноккио — вот и ножны, под правой рукой. Отстегнув клапан, Погон успел ухватиться за рукоять.
— Это что такое, а?! — Пиноккио сдавил ему руку своей лапой, а другой, сжимавшей револьвер, еще и поднес сигарету. — Обожжешься, малый!
Боли Погон почти не почувствовал. Он вложил все силы в последний рывок и освободил-таки правую руку, ударил Пиноккио щепотью в глаз. Никогда прежде так не делал, все произошло помимо его воли. Пиноккио вскрикнул, снова занес руку с револьвером, на этот раз собираясь ударить всерьез, но Погон отстранился. Удар пришелся по уху, вскользь, из глаз брызнули слезы. Он закричал, вцепился в рукав куртки Пиноккио.
— Ах ты, чмо! Крыса поганая! Ублюдок! — Пиноккио попытался вырваться, не смог. И вдруг Погон почувствовал, что левая рука, лежащая на ноже, свободна.
Нос тут же хрустнул под ударом пудового кулака, но Погон лишь зажмурился. Он вытащил нож, размахнулся, насколько позволил окоп, и ударил наугад.
— Сволочь, говнюк, мразь!
Теперь Пиноккио выкручивал из руки Погона нож, зато дезертиру удалось наконец повернуться, выскользнуть из-под колена, вдохнуть. Он не открывал глаз — все равно ничего не видел за кровавой пеленой, только сжимал одной рукой нож, а другую тянул к кобуре. Снова удар рукоятью револьвера, но какой-то не сильный, не точный. Через миг пальцы добрались до «браунинга», Погон даже не вытащил его, а задрал вместе с кобурой ствол и выстрелил.
— Мра-азь!!!
Еще удар, тут же тяжесть исчезла — Пиноккио вскочил. Выпучив незрячие глаза, Погон стрелял и стрелял почти наугад, пока не кончились патроны. Тогда заставил разжаться сведенные судорогой пальцы, выпустил нож и достал второй «браунинг», снова выпустил несколько пуль, утирая с лица кровь.
Пиноккио был уже мертв, свинец пробил ему грудь и живот во многих местах, но Погон не успокоился до тех пор, пока не разнес своему недавнему спасителю череп. Еще минуту он не мог подняться, только перезарядил оружие и беретом, старым солдатским беретом зажал рваную рану на лбу. Горело размозженное ухо.
Наконец где-то совсем неподалеку осыпалась земля. Включились инстинкты самосохранения, Погон вскочил и с двух рук расстрелял то ли полуразложившегося зомби, то ли грязного, усталого бомжа. Сил проверять не осталось. Снова перезарядка, от моста доносился звук работающих моторов.
— Дайте же мне покоя хоть пять минут, сволочи!
Он осторожно раздвинул траву. «Монолит» восстановил контроль над переправой — из знакомого автобуса на ходу выпрыгивали автоматчики. Тот парень, что ждал их, показывал рукой, казалось, прямо на окоп.
— Услышали, гады…
Погон склонился над телом Пиноккио, быстро ощупал карманы. К его удивлению, ничего особо ценного на этом охотнике-одиночке не нашлось, ни приборов, ни оружия. Единственное, что заинтересовало Погона, — пачка долларов во внутреннем кармане куртки, случайно не задетая пулями. Он покрутил перед глазами скрученные под резинкой банкноты, даже понюхал.
— Толку-то от вас…
И все же не выбросил, сунул в карман. Потом пальцем оттянул веко закрывшегося глаза покойника.
— Я — Шрам, понял? А не крыса и не «искатель». И не убийца, поэтому не пришиб тебя, когда мог! Это ты — крыса!
Он разогнулся и несколько раз повторил, привыкая к новому имени:
— Шрам, Шрам, Шрам…
Погон был славным малым, даже лихим. Погон не боялся и не забывал оглядываться, Погону любой мог доверить «держать спину». Но Погона никогда не бил по голове человек, которому Погон успел поверить, к которому испытывал симпатию. Может быть, все это вышло по ошибке, может быть, пара вовремя сказанных слов могла все исправить, но произошло лишь то, что произошло.
— Я — Шрам, — сказал он последний раз, не задумываясь даже, что вкладывает в это новое имя.
Где-то неподалеку должна была быть лежка Пиноккио, с едой и боеприпасами, с детекторами и, наверное, куревом — та пачка, что лежала в кармане, оказалась безнадежно залита кровью. Но времени искать это убежище не оставалось, «Монолит» в любой момент мог начать прочесывать местность.
Шрам вернулся к разбитому зданию и побрел наугад, куда-то к центру Зоны.
Глава 5
Шрам
Далеко от реки уйти не удалось. То ли направление Шрам выбрал не самое удачное, то ли просто так везло, но аномалии попадались все чаще и чаще. Погон к этому отнесся бы легко, а вот Шрам хмурился, ему казалось, что Зона недовольна им.
Дважды он за это время встретил зомби. Первый сперва показался ему трупом — даже крысы присутствовали, грызли бесчувственную руку. Издалека заметив лежащего на крыльце полуразрушенного трехэтажного дома, Шрам хотел обойти его стороной, но аномалии прижали к самому строению. Крысы отступили на несколько метров, ожидая, пока человек пройдет, а труп вдруг поднял голову.
Шрам остановился, навел автомат. Но зомби никакой агрессивности не проявил, только несколько раз тяжело вздохнул.
— Ну что тебе? — спокойно спросил Шрам. — Сдохни уже, хватит бродить.
Зомби послушно уронил голову и больше уже ее не поднимал. Удаляясь, Шрам оглядывался чаще обычного, но заметил лишь, что крыс стало больше.
«Кто же делает их такими, черт возьми? Контролеры?»
Второй зомби сидел на асфальте, бестолково перебирая руками края оборванных штанин. Шрам решил, что имеет дело с бомжом, хотел заговорить, но в ответ услышал лишь стоны и неразборчивые жалобы.
— Не мне тебя выручать, мужик, сам в беде… — вздохнул Шрам и пошел дальше.
Может быть, и Паля, и Факер, и даже Червь однажды вернулись от ЧАЭС вот такими дрожащими, не помнящими себя? Скорее всего, так. Сломанные люди, отработанный материал, годный для робкой жизни лишь у самого кордона, без малейших шансов выбраться. Если бомжу повезет — он минует аномалии и выйдет хотя бы к Клоуну, тот приютит. Ведь он и сам однажды может оказаться в таком положении…
«И со мной может такое случиться. С каждым из нас!»
Шрам почти физически почувствовал укол совести в самое сердце. Вернуться, отвести бомжа хотя бы в какой-нибудь подвал?
В следующий миг кто-то повис у него на спине, обдал вонью, грязные холодные руки потянулись к горлу. Присев, Шрам рывком перебросил зомби через голову и хладнокровно пристрелил. Нет, это был не бомж, этого Зона сожрала целиком.
Когда детектор в очередной раз защелкал, Шрам понял, что пора остановиться. Солнце уже клонилось к закату, а в лабиринте аномалий все чаще приходилось возвращаться, чтобы отыскать новое направление, по которому можно будет пройти еще сотню метров.
