Владислав Выставной - Тварь
– Что-то я не совсем понимаю… – проговорила Ника.
– А что тут непонятного? – мрачно усмехнулся Маус. – Теперь уж они наверняка связали воедино нашего Буку и всю эту чертовщину, что с Периметром творилась. Вот и получается, что один-единственный непонятный чел из Зоны заставил военных гонять силы, средства, танки с самолетами, в общем, вовсю изображать бурную деятельность – и все без толку. Село, вон, с землей сравняли с перепугу, мирных жителей, небось, накрошили под горячую руку. И ладно бы, все это было с пользой сделано. Но ведь Зона отступила только тогда, когда он ушел – по своей собственной воле. А, значит, может и обратно заявиться – в любой момент. Вот и получается, что вояки, мало того, что уже облажались по полной, так еще и показали, что все их солдаты и военная техника бесполезны, и ни на что не годны и в будущем. А это уже, извините, бомба под задницами у генералов. Да и политикой здесь попахивает: ведь кто-то стоит за решением контролировать Зону с помощью вооруженных сил?
– И что из этого следует?
– А из этого следует, что для того, чтобы из всего этого дерьма выгрести, им всего-то надо, что напрячь силенки, которых, между нами – ого, сколько! Да и завалить одну-единственную тварь из Зоны. Притащить труп в Генштаб, а лучше – распять перед Кордоном, чтоб другим не повадно было. Ну и объявить по «ящику»: доблестные войска, мол, с честью выполнили свой долг перед населением, а виновный понес заслуженную кару. Народ у нас добрый, но иногда крови требует.
– Но зачем его обязательно убивать? – упавшим голосом произнесла Ника. – Зачем?!
Маус окинул девушку тяжелым взглядом и сказал, уже без всякого сарказма:
– Да затем, что по-другому генералов никак не устроит. Пока Бука жив – они же спать спокойно не смогут и икорку под водочку кушать, потому что все время будут ждать, чего он еще выкинет. Из Зоны его никак не вытащишь – потому что Зона, как радостный щенок за ним по пятам скачет. А контролировать Буку в Зоне – себе дороже. Вот и получается – нужно окончательное решение вопроса…
Он сплюнул и замолчал, сердито засопев.
– И что же ему делать? – растерянно спросила Ника.
Украдкой посмотрела назад, где поддерживаемый Антоновым плелся осунувшийся и бледный Бука. Маус не ответил. Так, молча, и шли дальше, пока сталкер не сделал знак остановиться. Прошел вперед и заглянул за угол. Отпрянул, прижавшись к стене, крепко обхватив рукоять винтовки.
– Идут, – тихо сказал он. – Как я и говорил – патруль, пять человек.
Быстро осмотрелся – прятаться было негде. Щелкнул предохранителем, осторожно коснулся пальцем спускового крючка.
– Ты с ума сошел! – сдавленно проговорил Антонов. – Это же не бандиты, даже не наемники – простые парни, которые выполняют приказ! Они, наверное, даже не соображают толком, где находятся!
Маус жестко посмотрел на друзей, проговорил:
– Вариантов нет. Или мы их, или они нас. Здесь нет тех, кто просто выполняет приказ. Если они охотятся на нас – они враги.
Встретив мрачный взгляд Буки, сказал нехотя:
– Постараюсь не насмерть.
Перевел взгляд на Нику:
– Ты хорошо стреляешь, детка. Я успею снять только двоих – беру правофланговых. Значит, двое слева – на тебе. Бука, за тобой тот, что в центре…
Продолжать не стал – противник приближался. Ситуация складывалась не в пользу беглецов, даже если учитывать фактор внезапности. Сталкер не зря говорил про две цели, которые успеет срезать с «винтореза»: с его одиночными выстрелами на большее рассчитывать не следовало. Кроме того, стоило учитывать реакцию хорошо подготовленных бойцов, готовых в этих подвалах к любым неожиданностям. К тому же они сами усложняли себе жизнь, делая поправку на «не смертельные» выстрелы. И, наконец, патруль наверняка держит постоянную связь с командованием, так что стрельба практически гарантирует, что об этом узнают, а значит, пришлют поддержку.
– Плохой план, – тихо сказал Бука. – Не надо стрелять.
– Что ты предлагаешь? – медленно поднимая винтарь, шепотом спросил Маус. Рядом, вжавшись в стену, вцепившись в автомат и изготовившись к прыжку, как дикая кошка, замерла Ника.
– Стой, и ничего не делай, – едва слышно сказал Бука. И закрыл глаза.
Это было очень странно – будто и не он говорил вовсе. Будто кто-то невидимый подсказывал, что надо делать, и оставалось лишь исполнять то, что он требовал. Это было не слишком приятно – исполнять его волю. Но сейчас это «нечто» предлагало спасение. Как тогда, с крысами…
Уже слышались шаги солдат, уже доносилось негромкое шипение рации, передававшей невнятные команды. Уже изготовились к атаке Маус и Ника – но все еще смотрели на Буку, словно ожидая чуда…
– О, черт!!! – раздался из-за угла испуганный крик. И следом – отвратительное, громкое чавканье.
– Назад! – рявкнул другой голос. – Аномалия! Гришин, твою мать, ты следишь за детектором?! Ты что, сукин сын, отметку на экране не видишь?
– Да следил я! – донесся еще один, дрожащий и слабый голос. – Так ведь ее только что не было! Клянусь – не было! Е-мое…
– А ну, покажи! Черт… Все, дальше идти нельзя: мясорубка на пути, крупная, весь туннель закрывает…
– Второй! Второй! Я седьмой! У меня аномалия на пути, есть потери. Отхожу на базу.
– Вас понял, возвращайтесь, – прошамкала невидимая рация.
Шаги стали быстро удаляться. Беглецы продолжали стоять неподвижно, пока звуки не стихли в отдалении. Сталкер осторожно высунулся из-за угла, продолжая держать винтовку наизготовку. Вернулся обратно. Странно посмотрел на Буку.
– Бука, ты знал? – изумленно спросила Ника. – Про аномалию?
– Нет, – покачал головой Бука. – Там не было никакой аномалии – я бы ее почувствовал. Она возникла прямо сейчас. И, кстати, теперь ее снова нет.
Они осторожно вышли за угол. Прямо посреди тоннеля багровело бесформенное пятно с обрывками одежды. Рядом валялся искореженный, чуть ли не узлом скрученный автомат.
– Так что же случилось? – растерянно спросил Антонов. Снял очки, неловко повертел в руках, надел обратно. – Есть там аномалия, или нет? Мы можем туда идти?
– Да, как-то неожиданно получилось… – проговорил Маус, продолжая смотреть на Буку с непонятным выражением. – Сдается, парень, ты чего-то не договариваешь. Посмотри на меня – что с тобой не так?
– Со мной с детства что-то не так, – криво улыбнулся Бука. Медленно опустился на пол. – Что вас удивляет?
– Да, в принципе… – сталкер махнул рукой. – Не хочешь говорить – не говори. Твое дело. В конце-концов, патронов сэкономили.
– Я просто сам не знаю, – сказал Бука. Не совсем искренне сказал. – Предчувствие, если хотите.
– Предчувствие? – неприятно прищурился Маус. – То есть, ты доверил наши жизни предчувствию? Врешь ты, Бука, а врать-то не умеешь ни хрена. И зачем только я спасать тебя полез…
