Ерофей Трофимов - Гладиаторы
Едва переступив порог, Джесси сходу увидел своего непосредственного шефа, Смита Саллевана, и всемогущего и ужасного директора агентства. Оба молча прохаживались по залу, но, услышав звук открывающейся двери, дружно уставились на вошедшего. Поёжившись под их настороженными взглядами, Джесси взял себя в руки и, улыбнувшись, сказал, обращаясь к директору агентства:
— Простите сэр, но я не успел приготовить письменный отчёт о своей поездке.
— Всё в порядке, сынок. Времени переводить бумагу, у нас просто нет. Как почти нет и самой бумаги. Ты видел, что именно записано на этом диске? — спросил директор, демонстрируя Джесси его добычу.
— Нет. Непосредственно самой записи я не видел, но меня проинформировали, что там будет.
— И что же тут ?
— Инструкция, сэр.
— Инструкция ?!
— Так точно, сэр. Инструкция по дрессировке и натаскиванию собак на поиск ксеносов.
— А при чём тут собаки? — окончательно растерялся Директор.
— В моё задание входила добыча сведений, по способу ведения войны русских с пришельцами. Для этого, они используют специально обученных собак. Я видел их в действии, сэр. Это удивительно, но собаки легко находят тварей и никогда не ошибаются.
— Так. Давай‑ка по порядку, парень, — проворчал директор, указывая ему на стул. – Дорожные приключения можешь пока опустить. Нас интересует, как ты умудрился всё это узнать, и кто дал тебе этот диск.
Собравшись с мыслями, Джесси принялся рассказывать. Внимательно выслушав его, начальство растеряно переглянулось, после чего, директор задумчиво спросил:
— Ты уверен, что всё упирается именно в собак ?
— Да, сэр, уверен, — твёрдо ответил Джесси.
— Жаль.
— Чего именно вам жаль, сэр? — не понял Джесси.
— Просмотрев твой диск, я приказал срочно найти специалиста кинолога и узнал очень неприятную для нас вещь. За годы своего мирного существования, мы умудрились выхолостить не только мужское население нашей страны, но и испортили генофонд всех охранных и боевых пород. Тех собак, что проходили службу в полиции и ФБР, сохранилось слишком мало, чтобы начинать натаскивать их на ксеносов, — тяжело вздохнув, ответил директор.
— В каком смысле, испортили генофонд? — растерялся Джесси.
— В прямом. Многие породы собак, считавшихся опасными для людей, были запрещены не только к разведению, но даже к ввозу в страну. Те животные, которые по каким‑то причинам признавались излишне агрессивными, не допускались к размножению, или вообще уничтожались.
Это стадо идиотов, так называемые либералы и правозащитники, довели до того, что собаки просто перестали быть собаками, а их основная функция, охрана и защита хозяина была сведена к тому, что собака должна была просто громко лаять, привлекая внимание полиции, при этом, не касаясь агрессора, который в этот момент вполне возможно, просто убивает объект охраны.
Вместо того, чтобы заставить профессионалов хорошо делать свою работу и разработать толковую систему дрессировки, они пошли по самому простому принципу, сделав во всём виноватыми собак. Это было проще и дешевле, чем создавать специальную службу по контролю и правильной подготовке животных, одновременно усиливая ответственность хозяев, за дрессировку и содержание собак. А теперь, мы пожинаем плоды этой несусветной глупости. У нас просто нет подходящих для этой цели собак.
— Так что же теперь делать? — растеряно спросил Джесси.
— Не знаю. Вы не поверите, друзья, но впервые в жизни я не знаю этого.
Признание директора прозвучало, словно гром среди ясного неба. Сидя в тесном кубрике подводной лодки, Джесси представлял себе, как моментально образованная служба начнёт подготовку собак, и вот теперь, все его мечты оказались спущенными в унитаз только из‑за глупости кучки каких‑то дураков, решивших мерить животных на человеческие мерки.
Он просто не мог поверить, что все его усилия, риск, оказались ненужными. Заметив его состояние, Саллеван откашлялся и, поднявшись, подошёл к подчинённому. Опустив ему на плечо тяжёлую руку, он сжал пальцы, и тихо сказал:
— Не переживай, парень. Ты своё дело сделал на отлично. И в том, что мы не можем применить наработки русских, нет твоей вины. Это мы должны были вовремя осадить этих зарвавшихся горлопанов.
— Что же теперь делать, сэр? — растеряно спросил Джесси.
— Думать. И думать очень быстро. Времени остаётся всё меньше. Если судить по твоему рассказу, то у русских дела обстоят на много лучше, чем у нас. В последнее время, ксеносы активизировались. Мы уже не успеваем отбивать их атаки. У нас просто не хватает людей и техники.
— А оружие, боеприпасы? — спросил Джесси и в его голосе явно прозвучала паника.
— Этого пока хватает, но всё дело в потерях. За каждого пришельца, мы платим жизнями четырёх, а то и шести солдат. Гражданские не желают вмешиваться в эту войну. Они злы и напуганы, а армия и полиция не в состоянии справиться с ситуацией. Нас слишком мало и у нас нет ничего, что могло бы помочь нам в этой в войне.
Слова шефа, прозвучали для Джесси словно приговор. В его тоне было столько безысходности, что у растерянного агента невольно мелькнула мысль, что для его страны, всё кончилось.
* * *Спустя неделю после нападения на деревню бандитов, Генерал Лоскутов приказал провести зачистку всех окрестных лесов, использовав для этого одновременно все службы, от обычных охранников, до бойцов спецназа. Развернувшись цепью, солдаты прочесали леса, выловив, и уничтожив почти дюжину различных банд.
От облавы были освобождены только полковник Савенков, капитан Миша, и Матвей. Всех троих, генерал оставил при себе, объяснив это тем, что они являются его ударной группой. Собравшись у штабной палатки, все трое мрачно молчали. Не особо расстроенным был только полковник. Машу уже перевели из реанимации в обычную палату, и теперь, он каждый день часами просиживал у её кровати.
Регулярно заходил в госпиталь и Матвей, но его смущала реакция девочки на его появления. Точнее, на его, и Роя. Видя их обоих, Мышка начинала просто светиться от радости. Врачи давно уже махнули рукой на регулярные появления в палате пса, заметив, что после таких визитов, девочке становилось значительно лучше. У неё улучшалось настроение и появлялось хоть какое‑то подобие аппетита. А самое главное, она переставала вздрагивать от каждого шороха.
Заметив, что, находясь в палате, Матвей старается держаться с девочкой несколько отчуждённо, сохраняя дистанцию, Савенков, не выдержав, вызвал его на откровенный разговор. Выйдя из госпиталя, он остановился и, закурив, тихо спросил, глядя проводнику в глаза:
— Матвей, что происходит ?
