Гнев истинной валькирии - Мид Райчел

Вот и все, что она могла запланировать. В остальное можно только верить.

Мэй запихала карту в карман собственной куртки, а куртку валявшегося без сознания охранника отнесла к легковой машине, которая была припаркована неподалеку. Мэй не особо разбиралась в устройстве автомобилей на бензине, но представляла себе базовый принцип, а об остальном догадалась, осмотрев легковушку. Времени она даром те теряла: быстро скрутила украденную куртку в жгут и засунула ее на манер бикфордова шнура в бензобак. С удовлетворением осмотрев дело своих рук, Мэй подожгла жгут и припустила прочь от дома. Она успела броситься на землю, прежде чем бензобак рванул.

Спустя нескольку мгновений хозяева машины отреагировали – причем вполне ожидаемо. Питтсфилд с охранником выскочили на крыльцо: оба, разумеется, были при оружии. Мужчины тотчас кинулись к машине и остолбенели, созерцая рвущееся к небесам пламя. Стояли они спиной к Мэй, и преторианка тихо прошмыгнула в салон. В коридоре было пусто, но рябая служанка торчала в дверях кухни. При виде Мэй она испуганно сжалась.

– Не бойся, я тебя не трону! – выпалила Мэй.

Девушка молчала и испуганно таращилась на пистолеты Мэй.

– Где запасной выход? – спросила Мэй.

Ханна рассказала ей, что в аркадийских домах всегда есть туннель вроде того, который Мэй видела в усадьбе Карла. Аркадийцы ревновали своих женщин и не хотели, чтобы их видели посторонние, но пожарные выходы никто не отменял.

Мэй надеялась, что служанка покажет, откуда начинается тайный ход, и тогда она выведет девочек с верхнего этажа. Предполагалось, что мужчины в это время будут предаваться панике и созерцать горящую машину. Увы, план не сработал: служанка разинула рот и заголосила.

– Заткнись! – рявкнула Мэй.

Но девушка верещала на ультразвуке. Надежда на то, что все удастся сделать незаметно, растаяла в воздухе. В отчаянной попытке обратить ситуацию в свою пользу Мэй бросилась к девице и врезала кулаком по ее физиономии. Служанка опрокинулась наземь и затихла. Вот и хорошо. Услышали вопли те, что снаружи? Неизвестно. А еще непонятно, где искать тайный ход.

Опасность пришла с неожиданной стороны. Мэй едва успела обернуться к лестнице: на ступенях грохотали ботинки двух здоровяков. Имплант молниеносно отреагировал, в кровь хлынул адреналин, и Мэй кинулась в бой очертя голову. Первого противника сшибла с ног, второй выхватил пушку, и драку пришлось отложить. Мэй сделала вдох и выстрелила первой. Второй тип зашевелился и полез на преторианку, но Мэй пристрелила и его.

– Прощайте, ребята, – пробормотала она.

Сейчас хозяин с охранником точно в курсе инцидента. Глупо было предположить, что, если она видела только пару громил, их не больше двух. Похоже, Питтсфилд усилил охрану после ночного происшествия, и эти парни несли стражу на этаже девочек, не покидая салон. Но что сделано, то сделано, грустить ей незачем. Надо быть начеку.

Мэй мигом поднялась по ступеням и затаилась на лестничном пролете – таким образом, она хорошо видела входную дверь и оставалась вне поля зрения врага. В дом ворвался очередной охранник – тот самый, который занимался сексом со служанкой на кухне. Он, конечно же, не заметил преторианку, и она застрелила его безо всякой жалости. Мэй не забыла искаженное страхом лицо девушки. Ею помыкали все кому не лень, а этот урод хладнокровно пользовался своим преимуществом.

За спиной Мэй заскрипели половицы: понятно, почему в дверном проеме показался лишь один охранник. Зато теперь Мэй стало ясно, где начинается тайный ход. Она развернулась, и Питтсфилд прыгнул на нее сверху. Наверняка он проник в салон, используя лестницу, которую прорубили в толще стены. Естественно, она вела прямо на второй этаж, где содержали девочек. Хозяин проявил сноровку: он повалил Мэй, и оба покатились кубарем вниз до самого холла. Они грохнулись об пол и некоторое время приходили в себя. Мэй помогал впрыскивающий в кровь химикаты имплант, и она очнулась раньше. Это дало ей преимущество: Питтсфилд оказался великаном, но Мэй была моложе и, кроме того, хорошо натренированной. Вскоре Мэй его обезоружила. Она встала на ноги, он хотел тоже подняться, но оцепенел, завидев направленное на него дуло пистолета. И медленно поднял руки: дескать, сдаюсь.

– Пожалуйста, отпусти меня, – заканючил он. – Отпусти меня и бери все, что хочешь. Хочешь девок? Забирай девок! Они кучу денег стоят в… – Тут он захлопнул рот и растопырил глаза. – Да ты… ты же баба!

– Дошло наконец.

Он все еще ловил губами воздух:

– Ты чего творишь?!

– Я забираю девочек.

– Зачем?

С ума сойти. Минуту назад он думал, что к нему залез вор, и пытался сторговать свою жизнь за девочек. А теперь ему вообще непонятно, зачем они ей нужны!

– Я отпущу их на свободу.

Он продолжал тупо таращился на Мэй – очевидно, это не укладывалось в его аркадийской голове.

– Ты их похитил, – процедила она. – Украл их, лишил семьи, чтобы потом продать в рабство и нажиться на этом!

– Семьи? – прошипел он. – Я вызволил их из рук язычников! В их землях женщины блудят с демонами! А здесь они хотя бы свои души спасут! Я их облагодетельствовал, этих девок!

– Чем же? Запер на ферме, чтобы продать мужчинам в два раза старше их?!

Питтсфилд зло прищурился:

– Ясно… Ты… из этих. Вот что бывает с костенеющими в мерзости! С лишенными благодати! С бабами, которые забыли свое место! – Расхрабрившись, он попытался подняться: – Сейчас я покажу тебе, как надо с бабами обра…

Мэй выстрелила.

Она не разозлилась на мерзкую тираду хозяина салона. Мэй приходилось убивать, но она никогда не поступала так без веской причины. Питтсфилд не представлял серьезной угрозы, но она не могла оставить его связанным и с кляпом во рту, как того охранника. Питтсфилд понял, что она иностранка, и если об этом узнают, Мэй несдобровать. А уж если хватятся Ханны – тогда можно сказать, что план провалился окончательно! И хотя Мэй не чувствовала себя карающей дланью справедливости, Питтсфилд наверняка совершил множество преступлений. Сейчас у него в руках несчастные девочки. А сколько их вообще попалось к нему в лапы? Скольких он похитил и перепродал? Скольких унижал и мучил, как ту служанку на кухне? Нет, он не был невинной овечкой. Мэй искренне не хотела кровопролития, но раз пришлось убивать, по загубленной душе Питтсфилда она точно плакать не будет. Люди, которые оскорбляют слабых просто потому, что могут делать все безнаказанно, сочувствия у нее не вызывали.

А теперь надо отыскать девочек и убираться отсюда. Хотя салон стоял на отшибе, до шоссе было рукой подать. Разумеется, местные либо услышали, либо увидели, что здесь творится. Если Мэй с девочками быстро уедут, власти будут думать, что какой-нибудь предприимчивый аркадиец выкрал толпу девок на выданье, и даже не заподозрят чужестранку.

Мэй не терпелось забрать отсюда несчастных, но ей следовало действовать осторожно: мало ли, вдруг наверху затаились охранники? Поднявшись по лестнице, она обнаружила одиннадцать девочек в одной из спален. Они тряслись от страха, но, к счастью, мужчин рядом не было. Когда вооруженная Мэй показалась на пороге, они вздрогнули, но не от испуга, а от изумления. Пистолета они не боялись. Они не ожидали увидеть женщину с оружием.

– Я вас не трону, – сказала Мэй, пытаясь действовать так же, как со служанкой на кухне. – Я хочу освободить вас.

Девочки никак не отреагировали. Мэй догадалась, что ее не забросают цветами на манер героя-освободителя. Девочки, похоже, вообще не знают, что такое – свобода. По крайней мере пока. Зато им доподлинно известно, что такое приказ и принуждение. Ладно, тогда Мэй будет обращаться с ними так, как они привыкли. Преторианка вздохнула и пистолетом указала на дверь.

– На выход. Постройтесь друг за дружкой и ступайте за мной. Живо!

Они тотчас повиновались и потопали вниз по ступенькам. Некоторые ахнули, увидев окровавленные трупы.

– Минутку, – отчеканила Мэй.

Поманила двух девочек постарше и кивнула на служанку, распростертую на полу.