Заря-2 (СИ) - Гаусс Максим

Конечно, хорошо бы похоронить его, да только где? Всюду сплошной бетон - даже ящика никакого нет, одни обломки. Юрген собрал вещи, подобрал разбросанные документы, которые хотел показать погибшему товарищу, а затем обессиленно уселся прямо на полу. Ощущение от случившегося, как было просто отвратительным

И вдруг из его глаз потекли слезы, которые тот сразу же принялся вытирать. Штрасс не мог понять, что с ним происходит... Прямо сейчас ему стало жалко всех тех, кто по его вине так или иначе, лишился жизни... Он понял, что его решения, приказы да и поведение в целом истолковывалось совершенно иначе. Кем он стал? Бесчувственной тварью, не замечающей ничего, но идущей лишь к одной единственной цели? Да, так оно в принципе и было. А теперь цель исчезла, но смерти все равно продолжались... На него разом накатило осознание того, что он, стараясь заслужить внимание и уважение отца, не считался ни с кем, ведя себя как последняя сволочь. А ведь сам он себя таковым не считал... Ну, может быть немного.

Однако осознав все это, он понял, что снова остался один и помощи ждать неоткуда. Отцу он не нужен. Репутация у него, мягко говоря, поганая... Все те, кто его знал как Юргена или капитана Антонова и находился в этих проклятых туннелях, которым конца нет, имели стойкое желание открутить ему голову...

Максим. Та девчонка, что таскалась за ним по туннелям. Костолом, Скат и другие наемники группы Гидроса. Если они еще живы, встреча с ними не сулит ничего хорошего. Но вместе с тем, если удастся поговорить до того, как прольется кровь, возможно есть шанс исправить хоть что-то. И у него есть кое-что, что непременно поможет... А если нет, если все они погибли, то так даже лучше.

Нет, Юрген себя не оправдывал. Он просто больше не хотел быть куском дерьма... Он хотел только выбраться, покончить со всем, а потом свалить так далеко, где его никто не найдет... А там, он решит что делать дальше!

Все это он обдумывал, глядя на окровавленный труп Шведа. Его остекленевшие глаза смотрящие куда-то в потолок... В целом, в свете карманного фонаря общая обстановка была чудовищной - повсюду грязь и кровь, тела крыс, разбросанные бинты и окровавленные салфетки... И тишина. Мертвая тишина.

Несколько раз, откуда-то издалека до него доносились одиночные звуки выстрелов, но он даже примерно не мог понять с какого направления и как далеко. Определенно, люди здесь еще были.

Нет, не те, что бросались на него словно дикие, обезумевшие твари, стараясь проткнуть куском ржавой арматуры или забить до смерти камнем. Пару таких он расстрелял при непосредственном контакте, еще одному перерезал горло. Кто эти дикари он не знал, да и выяснять это как-то не хотелось.

- Прости мужик! - пробормотал Юрген, глядя на погибшего напарника. - Я не смогу тебя похоронить. Но будь у меня возможность, я бы это сделал.

Он снова встал на ноги. Кажется, ему стало немного легче.

Подобрав последние листы разбросанных документов, на которых были отчетливо различимы свежие кровавые пятна, он засунул все обратно в плотную папку. Папка вернулась в рюкзак, а сам Штрасс быстро осмотревшись, двинулся в самый широкий туннель, откуда ранее доносились звуки стрельбы...

***

- Кажется, она уползла! - прошептала Катя, обращаясь к лежащему у двери Костолому.

За последние полчаса гигант что-то подозрительно притих.

Тот фонарь, что был у девушки при неудачном падении выпал из руки. Нащупав его, девушка щелкнула по кнопке, но ничего не произошло. Похоже, он вышел из строя.

Другой фонарь закрепленный на лямке рюкзака, все еще бестолково болтался, освещая только ногу бывшего наёмника, камни и грязный пол.

- Костолом? - негромко позвала Катя, неловко перебравшись к нему поближе. Разбросанный повсюду мусор, обломки деревянных ящиков, засохшее дерьмо и какие-то кости говорили о том, что ранее это помещение использовали именно по тому назначению, на что оно сейчас больше всего походило.

Но великан не отозвался. Он полулежал в раскоряченной позе, уперев ноги в пол и прижав спиной дверь. Голова безвольно свесилась на грудь, а окровавленные руки лежали так, словно это были сломанные ветки дерева. Кате на мгновение даже показалось, что ее спаситель перестал дышать. Да и не мудрено.

Даже в таком слабом свете, она насчитала не менее десятка кровоточащих ран, половина которых требовала должной медицинской помощи. Почти у виска длинная рваная царапина, ниже еще одна - щека почти разлохмачена метко брошенным камнем. Правое плечо, вместе с порванным комбинезоном превратились в мешанину красно-бурых фрагментов. Колотая рана бедра, сразу в двух местах. Были и другие раны, но их Катя уже не осматривала.

- О черт, Костолом! - пробормотала она, совершенно забыв про собственные проблемы. - Очнись, ну пожалуйста!

Она хлопнула его по здоровой щеке, но тот не отреагировал.

Сорвав с лямки уцелевший фонарь, она сунула его между камней так, чтобы он светил вертикально вверх. Благо потолок был низкий, а потому освещения хватало. Девушка машинально по привычке потянулась к своему рюкзаку, но тут же вспомнила, что все ее вещи были конфискованы нелюдами, еще после крушения дрезины.

С трудом высвободив рюкзак Костолома, Катя с удивлением обнаружила, что он был ей знаком. Более того, он один в один походил на те, с которыми их группа спускалась в ракетный комплекс. Но обсуждение этого было сейчас далеко не главным - ее спасителю требовалась любая медицинская помощь.

В рюкзаке нашлась сильно исхудавшая аптечка - большая часть перевязочных материалов уже была ранее использована.

Оценив скудное содержимое, Катя тихо выругалась, но все-таки отложила в сторону то, что еще могло пригодится.

Бутылка воды, ножницы, жгут. Средний ИПП, наполовину использованный нестерильный бинт. Пара бактерицидных салфеток, дезинфицирующее средство. Специальная игла с медицинской нитью. И нашатырь.

Наиболее вероятным действием было бы сунуть под нос бесчувственному великану нашатырь, но тогда если бы это и привело его в чувство - последствия были крайне малоприятными. Он мог закричать, получить болевой шок. А из-за лишних телодвижений кровотечение могло усилиться.

Вместо этого девушка оперативно срезала с плеча разорванный комбез, быстро смыла грязь и налившую кровь. Обработала дезинфицирующим средством, а затем наложила ИПП и перетянула бинтом. Рана была обширной, но не глубокой.

Колотые раны на бедре пришлось зашивать, а параллельно и жгут накладывать. Впрочем, скорее всего повреждение крупных сосудов было поверхностным.

Так, одну за другой, кое-как и очень экономно расходуя перевязочные материалы, девушка подлатала почти все раны, кроме самых незначительных. Найденные внутри аптечки обезболивающие таблетки вряд ли смогли бы помочь, но все же это лучше, чем ничего... Их девушка отложила в сторону, намереваясь дать их тогда, когда Костолом очнется.

Во время медицинских процедур, Костолом лишь однажды громко простонал, но так и не очнулся. Девушка кое-как оттеснила его от двери и уложила на небольшой участок, где было относительно чисто. Подложив под голову рюкзак, она решила осмотреть свои раны.

В принципе, девушке повезло. За все время схватки на нее бросилось лишь двое дикарей - один после того, как Катя засветила ему в лоб камнем, а другой уже получивший удар от Костолома. В итоге, к проколотой ранее ноге добавилась ссадина на затылке, ушиб с внушительным кровоподтеком на бедре, да длинная, рваная царапина на правом запястье. Ей удалось обработать раны, и даже перевязать бинтом уже опухшую ногу. Конечно же такая обработка не могла заменить полноценной медицинской помощи, но хорошо что и такая возможность подвернулась.

Практически весь ее комбинезон был изорван и сильно напоминал грязные рваные обноски. Тонкое нательное белье местами тоже было разорвано. Волосы грязные, спутанные. Если бы увидеть ее где-нибудь на улице, легко можно принять за бомжа.

Обувь у нее отобрали сразу - она очнулась в лагере дикарей, уже с босыми ногами. Сам комбез неоднократно резали и рвали на лоскуты, похоже добиваясь только запугивания, что на Катю никак не действовало.