Сергей Симонов - Спираль истории. Заморские ландскнехты
Взгляды присутствующих обратились на старого мага. Он понял, что отвертеться от ответа не удастся.
-Эру свидетель, - произнес Гэндальф, поднимаясь, - я с радостью сделал бы все, что в моих силах, но, отправляясь сюда, я давал клятву и не могу ее преступить. Мне дозволено помочь вам только советом...
-Это почему же? - спросил Митчелл. - Насколько мне известно, в свое время вы, почтеннейший, неплохо управлялись и мечом. Сдается мне, одна-другая тысяча лет для вас - срок небольшой.
-Дело в том, почтенный Джим, - ответил Гэндальф, что тогда я еще не был тем, кто я есть сейчас. Ваш коллега справедливо упомянул, что по силе я равен Саурону. Да, конечно, я мог бы без труда сокрушить многих опасных для вас врагов, но тогда я нарушил бы, причем нарушил необратимо, закон Весов, неотъемлемый закон Бытия, гласящий, что действие рождает противодействие, преодоление силы порождает силу. Я не могу сам вступить в бой до того, как Саурон лично не возьмется за оружие.
-А что может случиться, если вам все же придется предпринять активные действия? - спросил Бартон. - Чем может грозить нарушение этого закона Весов? Почему вы, жители и властители Заокраинного Запада, не хотите вмешаться и навести здесь порядок? Ведь, насколько я знаю, прецедент уже был?
-Ты не знаешь многих законов нашего мира, чужеземец, - ответил маг. - Так вот, знай же, что до сих пор жив Моргот, Предвечный Враг. Он заперт в небесной темнице за пределами мира, и будет находиться там, пока действует закон Весов и стоят троны Валаров в Кольце Судьбы. Но появление хотя бы одного воина Благословенной Земли здесь, у вас, тем более, такого как я, необратимо нарушит равновеие добра и зла в вашем мире. Силы добра возрастут, и тогда, чтобы уравновесить их, Моргот освободится. Каждый день, каждый час, проведенный им в заключении, умножает его великую злобу. Тогда в безудержной своей ярости он явится в наш мир, соберет под свое знамя все силы зла и пойдет походом на Валинор. Думаю, на вас всех он даже внимания не обратит, либо раздавит походя, как давит прохожий случайного муравья. Валары не могут не выступить против него, и тогда будет Битва Битв, Дагор Дагоррат, как говорят эльфы, мир сотрясется, как уже было однажды - когда затонул Белерианд. Никто не знает, уцелеет ли что-нибудь из построенного людьми после такой катастрофы, уцелеют ли сами люди и прочие народы этого мира... Неужели вы сами хотите этого?
-Похоже, дедок грозится использовать геофизическое оружие, - шепнул Лугареву сидевший рядом Голдштейн.
Слушая мага, Лугарев одновременно размышлял. Ему пришла в голову некая мысль, пока еще смутная, но постепенно обретающая форму. Но он не хотел излагать ее при Гэндальфе.
-Попроси сделать перерыв, Ирв, - сказал он. - Мне надо сказать вам с Митчем и Расселлом кое-что, но не при всех.
-Э-э... коллеги, - сказал, поднявшись, Голдштейн. - Мы только что узнали много интересного, нам нужно все это осмыслить, поэтому предлагаю сделать небольшой перерыв.
Митчелл попытался было возразить, но Лугарев незаметно пнул его и скорчил обращенной от Гэндальфа половиной лица зверскую рожу.
-Кхм... э-э... ну что ж, - промямлил Митчелл. - Перерыв двадцать минут.
Народ потянулся к выходу. Голдштейн незаметно удержал Бартона, а Лугарев - Селестиэль. Митчелла не надо было удерживать, он и так жаждал объяснений.
Они тоже спустились на бетонку аэродрома и вскоре остались одни у трапа "Эйприл Фест". Лугарев быстро изложил всю эпопею с Сильмариллом, особенно упирая на то, что камень, давший силу Саурону, может уничтожить его.
-Поэтому я полагаю, что устраивать ядерную катавасию по меньшей мере неразумно, - закончил он. Убъем ли мы Саурона или нет - черт его знает, а вот Сильмарилл потеряем наверняка.
-У меня есть идея, - медленно произнес внимательно слушавший его Расселл Бартон. - Мы изловим этого Саурона и отберем у него Сильмарилл. А потом решим, что с ним делать.
-Это как же? - изумились все. Идея Бартона даже Голдштейну показалась слишком смелой.
-Пока этот гад сидит в своей крепости, нам его не взять, - сказал Бартон. - Поэтому мы должны сделать так, чтобы он оттуда вылез. Либо чем-то подманить его, либо насмерть перепугать. У меня есть одна идея, но мне надо еще немного подумать.
Бартон отошел в сторону и устроился в тени крыла "Эйприл Фест". Лугарев тем временем излагал Голдштейну то, что беспокоило его еще со вчерашнего дня.
-Слушай, Ирв, чем дольше мы тут сидим, тем больше мне все это напоминает сонное царство. У них по городу среди белого дня бегает назгул, и хоть бы кто нам сообщил! - сказал он. - Я уж не говорю о том, сколько тут наверняка сидит сауроновых шпионов. Этому Гондору позарез необходима служба безопасности.
Голдштейн, который работал в израильской разведке "Моссад" до того как попасть в Вечность, слушал его, согласно кивая головой.
-Совершенно согласен с вами, Игорь, - встрял в разговор подошедший Советник. - В истории империи уже были случаи, когда несокрушимые крепости были взяты врагом благодаря "пятой колонне". Именно так незадолго до Олмерова вторжения пала перед толпой разбойников мощная арнорская крепость Форност. А ведь их всего-то было шесть тысяч конных да четыре тысячи пеших. Я неоднократно поднимал этот вопрос, но начальник городской стражи настолько туп и самодоволен... А, ну его!
-Чтобы расшевелить это болото, нужна небольшая, но громкая провокация, - тихо произнес Голдштейн.
Он огляделся по сторонам и увидел Кевина, который постоянно вертелся поблизости.
-А, ты-то мне и нужен! Беги, найди Мика Бэнкса, ну, того, что все время ест. Пусть немедленно идет сюда.
Кевин убежал.
-Что ты задумал? - спросил Лугарев.
-Потом узнаешь, - усмехнулся Голдштейн. - Сюрприз будет что надо.
Бартон подошел к ним.
-Я кое-что придумал, - сказал он. - Это будет шуточка в нашем стиле. План такой. Высылаем фоторазведчиков, и как только они найдут подходящие цели, наносим один-два ядерных удара. Это произведет впечатление. Затем надо найти способ предупредить этого Черномазого Властелина, что мы планируем точно так же накрыть его берлогу ядерной бомбой. Если он не совсем надутый индюк, он наложит в штаны и кинется наутек. И вот тут третий акт пьесы: мы проследим за ним с вертолетов и схватим. Вертолетов у нас мало, поэтому я планирую привлечь для финала группу "Аркад".
В этот момент на мотоцикле вместе с Кевином подъехал Бэнкс. Голдштейн отозвал его в сторону, и они некоторое время совещались о чем-то.
-Неплохо придумано, Расселл, - сказал Лугарев. - Но как подсунуть Саурону дезинформацию?
-Это не будет дезинформация, - возразил Бартон. - Мы действительно разнесем его крепость в назначенное время, если убедимся, что он ее покинул.
-А если он не клюнет? Мы же не можем рисковать вторым Сильмариллом, тем, что в его короне.
-Тогда придется промахнуться и не попадать в крепость, - ответил Бартон.
-Но как его предупредить? - спросил Лугарев. - У него нет службы радиоперехвата, у нас нет двойного агента, ничего нет!
-Я знаю, как это сделать, - вдруг сказала Селестиэль. - У Гортаура есть Палантир, с его помощью он наблюдает за вами. Но у меня тоже есть Палантир, я наблюдала через него за Врагом. Мы можем как бы случайно вызвать Палантир Гортаура и сделать так, что он подслушает наш разговор. Но есть опасность. Палантир управляется мысленными приказами, и во время работы находится в постоянной связи с наблюдающим через его ... ауру... как это по-вашему?
-Биополе, - вставил подошедший Голдштейн.
-Да. Сила Гортаура такова, что он может подчинить себе волю того, кто будет выходить на связь. Я могу противостоять его воле, но не более минуты. Вас он подчинит мгновенно.
-То есть, если мы даже просто будем находиться рядом с включенным Палантиром, пока они соединены, он может нас подчинить? - спросил Лугарев. - Тогда это слишком сложный способ самоубийства.
-Ничего подобного, - ответил Бартон. - Селест только вызовет его на связь, а мы прокрутим ему видеозапись, а еще лучше - голографическую запись нашего разговора. Тогда он решит, что кто-то случайно оставил Палантир включенным. А уничтожение крепости за его спиной окончательно убедит его в надежности источника.
-А как же мы будем его ловить, если он настолько силен? - не отставал Лугарев. - Разве он не сможет подчинить нас, так сказать, при личном контакте?
-Нет, - ответила Селестиэль. - Палантир требует сосредоточения биополя, полного раскрытия мозга, в результате чего сознание становится беззащитным и уязвимым для внушения. В обычных условиях, тем более, в бою, это невозможно. Концентрация отрицательных эмоций будет настолько сильна, что любая попытка проникнуть в ваше сознание будет невероятно болезненна для Гортаура, и он хорошо знает это.
-Как видишь, Игорек, все получится, - сказал Бартон.
-Гм! Недурно! - с уважением произнес Лугарев. - Скажи-ка, Расселл, среди твоих предков не было отцов-иезуитов?
