Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
Вот и снова. Ха-ха-ха.
Вторая мысль сводилась к тому, что он не торопился умирать. Не снова и не так, как на Юстисе Майорис. Этого действительно не хотелось. Какие бы выгоды это ни принесло человечеству, он не собирался умирать.
У него оставался только один выход. Там, высоко в горах, прятался разыскиваемый Троном преступник – Молох. Если Рейвенор не способен помочь ему спеленать и взять под свой контроль укрывшееся внутри существо, то архиеретик мог придумать способ. Молох обладал необходимыми знаниями и навыками и не был связан моральными запретами и эдиктами ордосов.
Тониус должен был встретиться с Молохом и вытрясти из него все тайны. А затем еретика можно и убить, чтобы отомстить за своего наставника.
А затем... затем...
Тониуса сотрясли конвульсии. Он упал на колени. Психическая ударная волна, вызванная его судорогами, заставила согнуться деревья вокруг поляны. В воздухе закружила палая листва.
– Что за черт? – раздался в линке голос Белкнапа. – Кто-нибудь еще это почувствовал? Карл? – позвал Белкнап из глубины леса.
Тониус с трудом поднимался, глядя на свой обед, расплескавшийся по земле. Но слабость снова захлестнула его, и дознаватель повалился на бок. Зрение изменило ему. Он мог только слышать голоса друзей и гул в голове.
– Карл? Ты в порядке? – откуда-то издалека донесся зов Плайтон.
Съешь ее, съешь сейчас, целиком. Она ведь такая пухлая и сочная. Давай же, отпусти меня, Карл. Я хочу на свободу. Я хочу...
– Нет, – промычал Тониус.
Он еще никогда не чувствовал себя настолько потерянно. Вместо сердца была пустота. В душе до самых краев плескался черный яд. Все тело горело. Дергалась правая рука. Кольца ломались и слетали с пальцев. Борись, борись...
– Карл?
Зрение постепенно возвращалось. Тониус сумел сесть. Его тошнило, голова кружилась.
– Все хорошо, Мауд, – хрипло произнес он в линк. – Просто сильно лихорадит. Это пройдет.
Оставь меня в покое, Слайт. Оставь меня. Я не стану выпускать тебя снова. Нет. Я справлюсь с тобой.
Карл услышал издевательский смех, писклявый и тонкий, прозвучавший в глубине его сознания.
Я разделаюсь с тобой. Молох мне все расскажет.
Раздался звук приближающихся шагов. Казалось, будто это уже топочет освободившийся демон.
– Во имя Трона, Карл, ты что, заболел? Ты как?
Бэллак.
– Все хорошо, – сказал Тониус, поднимаясь и вытирая губы. – Лихорадка. Я ее частенько подхватываю.
Бэллак успокаивающе положил руку ему на плечо и очистил губы и подбородок Карла своим носовым платком.
– Ничего, ты поправишься, приятель. Горячая еда и питье – вот лучшее лекарство против любой болезни.
– Да, в этом ты разбираешься, – произнес Тониус.
Они устало побрели мимо полей, направляясь к Келлу. Вокруг стремительно темнело, а в скалах над ними грохотала гроза. Бэллак в последний раз попытался воспользоваться линком.
– От «Аретузы» до сих пор никакого отклика, – проворчал он.
Теперь, когда они оказались значительно ближе, Белкнап изучил нужную скалу при помощи своего электроби-нокуляра.
– Утес находится на высоте тысяча метров. Можно с уверенностью утверждать, что на самой его вершине расположено массивное здание.
– Как же они туда попадают? – спросила Плайтон.
– На флаере, – сказал Белкнап, после того как его линзы прожужжали в очередной раз. – Вижу один, припаркованный на краю обрыва. Его приковали цепью, чтобы не унесло грозой. Ах да, лебедку я тоже вижу. Установлена на восточном уступе. Мощная. Клеть, подвешенная на толстой цепи, явно предназначена для того, чтобы поднимать людей, приходящих с полей. Вон, видишь, слева на скале?
Он передал бинокль Плайтон.
– Это что-то вроде лифта? – спросила она.
– Ага.
– Я насмотрелась лифтов на всю оставшуюся жизнь, – ответила Мауд.
– Будем карабкаться, – произнес Тониус.
– По этому? – рассмеялась Плайтон.
– Да, – сказал Тониус.
– Мы слишком торопимся, – ответила она. – Нам ведь ничего не известно о том, что ждет нас наверху. Вначале необходимо все разведать. Возможно, стоит вначале подняться на один из утесов к западу отсюда. – Мауд махнула рукой. – Не стоит просто вламываться туда. Надо найти место для ночлега и присмотреться, чтобы понять, с чем нам предстоит иметь дело.
– Я согласен, – произнес Бэллак. – Через несколько дней, когда мы уже будем уверены...
– У меня нет нескольких дней, – сказал Тониус.
– Что? – спросил Бэллак, откидывая с лица растрепанные ветром белые пряди волос.
Карл неожиданно понял, что сам сейчас сказал.
– У нас нет нескольких дней, – поправился он.
– Действительно нет, – добавил Белкнап, убирая бинокль в потертый чехол. – Если Кара еще жива...
– К черту Кару! – рявкнул белобрысый дознаватель. – Все это слишком важно, чтобы...
Белкнап протянул свою винтовку Плайтон:
– Подержи ее, Мауд.
– Зачем?
– Чтобы я его не пристрелил ненароком.
Она приняла оружие. Белкнап с ошеломительной скоростью метнулся к Бэллаку и ударил его кулаком в зубы.
– Сейчас я тебе, ублюдок, расскажу, что важно! – произнес врач, глядя сверху вниз на упавшего дознавателя. – Кара, Кара и еще раз Кара. Можешь оставаться, если хочешь. А я отправляюсь туда.
– Псих! – Бэллак сплюнул кровь.
– Хватит уже! – рявкнул Тониус.
Реакция Белкнапа его изумила. Удивительны были даже не его скорость и сила – легко забыть, что в первую очередь он был ветераном Гвардии и лишь во вторую – врачом. Но, помимо этого, доктор следовал зову верности, любви и дружбы, а только это сейчас сохраняло для них какую-либо ценность. Белкнап оказался на стороне Тониуса.
– Не думаю, что нам стоит драться друг с другом, – сказал Карл.
Вначале он протянул было правую руку, чтобы помочь Бэллаку подняться, но в последнее мгновение воспользовался левой.
– Держи.
– Простите, доктор, – произнес Бэллак, поднимаясь. – Я сказал не подумав. Конечно же, судьба Кары важнее всего.
Белкнап что-то прорычал и забрал свое ружье из рук Плайтон.
– Надо готовиться к восхождению, – сказал Тониус. – Я понимаю, что несколько дней наблюдений позволят нам лучше подготовиться, Мауд, но у нас не осталось времени. И тем более его не осталось у Кары. Если, конечно, она еще жива.
– Она жива, – угрюмо произнес Белкнап, и Плайтон утешающе сжала его руку.
– Мы не можем в этот раз действовать по учебнику, – сказал Тониус. – И помощи нам тоже ждать неоткуда. Так что начинаем ночью.
Белкнап кивнул. Плайтон вздохнула.
– Лучше скажи – как? – спросил Бэллак, с унылым видом показывая на вершину. – Это же тысяча метров.
– Будем карабкаться, – сказал Тониус.
– По этой скале? – фыркнула Плайтон.
– Есть несколько возможностей, – ответил Карл. – Горные тропы. Я могу...
– Что ты можешь? – спросил Бэллак.
– Могу видеть их, – произнес Тониус, указывая. – Там, там и там.
Белкнап снова расчехлил бинокль и навел его в указанном направлении:
– Да, он прав. Метко подмечено, Карл. Как ты, черт возьми, смог их разглядеть?
Тониус пожал плечами.
– Значит, тропы? – спросила Плайтон.
– Я вижу как минимум три тропинки к вершине, огибающие ее с востока и с запада, – ответил Белкнап. – Они довольно опасны, но ведут куда надо. Если мы, конечно, переживем грозу в горах.
– Вечно это «если», – поежилась Плайтон.
– Так какие будут предложения? – Белкнап посмотрел на Тониуса.
– Поднимаемся наверх и заходим внутрь. Потом мы... даже не знаю. Начнем убивать? – произнес Карл. – Предлагаю разобраться на месте.
– А я думаю, что мы должны... – начал Белкнап.
Но остальные уже зашагали по полю в опустившихся сумерках.
– Ладно, я все понял. Мы идем. Подождите меня.
Глава пятая
Орфео Куллин открыл дверь, ведущую в Альков. С террасы над ним доносились звуки праздника.
– Развлекаются, – произнесла Кара Свол.
– Конечно, почему бы и нет, – согласился с ней Куллин.
– А теперь ты явился ко мне, – сказала она. – Собираешься продолжить развлечение?
Он закрыл за собой тяжелую черную дверь, заглушившую звуки.
– Ох, ну не надо все так воспринимать. Все совсем не так.
– Ты собираешься подвергнуть меня пытке, – сказала Кара.
Она была прикована к деревянному стулу чрезмерно туго застегнутыми кандалами. Это был тот самый стул, на котором Куллин восседал во время разговора с Рейвенором в поле.
– Пытка – слишком грубый термин, – сказал Орфео.
Темный и сырой Альков располагался в подвалах Эльмингарда. Куллин полагал, что в былые времена это помещение использовалось монахами, когда те уединялись для медитации. Проверка аутосеансами также позволила установить, что именно здесь слуги астронома заперли своего хозяина, когда его безумие достигло апогея. Орфео же обустроил здесь собственную уединенную келью. Сюда не допускался даже Молох.
