Ян Миклашевский - Куклы
"Н-да, видок у меня наверное тот ещё, - усмехнулся про себя Артём. - Что, ребятки, трещит, небось, шаблончик-то по швам? Думали, в сказку попали? Здесь вам не игры в пинг-понг".
- Привьет, - доброжелательно и почти без акцента поприветствовал Артёма обладатель залысин.- Ты оттуда? - спросил он, указав рукой в ту сторону, откуда Якушева привёз микроавтобус.
- Угу, - буркнул Артём.
- У тебья... - иностранец пытался подобрать нужное слово, - крутой вид.
- Страшно? - усмехнулся Якушев.
- Я Дэйв, - представился парень. - Это Джессика, Сара, Молли и Джеймс. Мы учёные. А ты?
- Артём, - кивнул в ответ Якушев, - и я не знаю, кто я. Там бывали уже?
- Не могу дождаться, когда ступлю на ту землю, - с блеском нетерпения в глазах произнёс иностранец.
"Ступит он", - с сарказмом подумал Якушев.
- Когда будешь туда ступать, помни: главное - не тупить, - сказал он уже вслух.
Иностранки явно не поняли игры слов и между ними завязался спор о корректности перевода. Джеймс с интересом смотрел на Артёма, вероятно воображая, что в скором времени тоже примерит такое же облачение.
"С его щетиной вид был бы что надо, - подумал Артём. - Блеск только этот дебильный из глаз убрать, и вышло бы самое то".
- Мы по вечерам собираемся в баре, - сказал Дэйв, по-прежнему с рафинированной доброжелательностью. - Приходи, там весело.
- Лады, - ответил Якушев как можно более дружелюбно, хотя его голос ему же самому напомнил хриплое ворчание зобатого кота.
Попрощались, сочтя первый контакт успешным, и каждый отправился дальше по своим делам. Со стороны удаляющейся компании иностранцев с придыханием в голосе донеслось слово "сталкер".
"Вот и тебя записали", - подумалось Якушеву.
На складе Артём получил комплект белья, пару лёгких сапог и костюм чёрного цвета, чем-то похожий фасоном на обычный армейский камуфляжный. Людей, одетых в такие костюмы, Якушев неоднократно замечал с момента прибытия в научный городок, и ему подумалось, что хоть Удальцов и говорил о непричастности его отдела к военным структурам, но дресс-кодом это подразделение от них ушло недалеко. Вопрос одежды был решён, но лишь частично, и в перспективе Артёму предстояла прогулка или поездка до ближайшего магазина одежды. "В высший свет в таком прикиде не пустят", - думалось ему.
Общага, как её обозвал на карте Удальцов, с тем кошмаром беспризорника, который был на перевалочной, не шла ни в какое сравнение. Внешне недавно отстроенное здание выглядело весьма приличным, но Якушев знал, что между тем, что снаружи, и тем, что внутри, разница порой бывает колоссальной, и тем приятнее ему было обнаружить, что его подозрения не оправдались. Небольшая, но очень светлая комната с кроватью и большим окном, на котором висели лёгкие занавески цвета морской волны. В комнате из техники Артём заметил телевизор, в санузле - стиральную машину, а на кухне - плиту, микроволновую печь и холодильник. Кухня также была небольшой, но достаточно комфортной, особенно для человека, год прожившего на Аномальных. Комендант общежития вместе с ключами передал небольшой презент от неизвестного доброжелателя, выражавшийся в бутылке коньяка. Кроме Удальцова сделать это никто не мог, а причиной, скорее всего, являлось спасение его жизни на оползшей насыпи. Бутылка отправилась в холодильник, сам же Якушев разделся, скинул грязнющий бронекостюм ("Надо бы его постирать, что ли", - мелькнула у него мысль) и полез под душ.
Вечер Артём встретил уже чистым, сытым и с достаточным количеством финансовых средств на первое время. Холодильник теперь не был таким уж пустым, а в стиральной машине, лязгая фурнитурой, крутился, избавляясь от грязи, бронекостюм. Плюхнувшись на кровать, Якушев некоторое время щёлкал каналами, но чего-то, что могло бы заслуживать его внимания, он не находил. Банка пива с каждым глотком становилась всё легче, а сам Артём - расслабленней.
"Подразумевается, что мне сейчас объясняют за необходимость держать с хищниками ухо востро, - с ехидцей думал он, глядя на то, как на экране какие-то суровые австралийские дядьки вчетвером вязали лапы крокодилу, предварительно отхватившему приличную дозу снотворного. - Вот если бы вы псевдогиганту такую пилюлю прописали, то, сдаётся мне, зрелище в результате могло получиться куда увлекательнее. Начнём с того, что пилюля должна быть размером с таз. Или по миражам пси-собачьим постреляли бы - тоже развлечение. А крокодил... фигня, даже броню мою не прокусит. Не успеет".
Происходящее с ним сейчас воспринималось нереальным. Проще было убедить себя в том, что ему это снится, а на самом деле он по-прежнему находится где-то на Аномальных, забившись в угол на каком-нибудь объекте, укрывшись прелыми вонючими тряпками, чтобы на его запах не вышел кто-то, считающий человеческую плоть приемлемой пищей. Ещё некоторое время он будет наслаждаться сладкими грёзами, но потом проснётся, чтобы обнаружить себя продрогшим и провонявшим тленом, с горечью от того, что это был просто сон.
"Нет на Аномальных никакой романтики, - подумал он, поднимаясь с кровати и перемещаясь на кухню. - Есть только грязь, рухлядь и толпа больных на голову людей, не нашедших себе применения под эту сторону Периметра. Все тамошние чудеса не стоят простой нормальной человеческой жизни. Тому уроду, который придумал чушь про то, что это место можно покорить и подчинить, надо затолкать его же слова обратно в глотку. Ведь наверняка он и Периметр ни разу не пересекал. А перешёл бы его хоть разок, так после первой же аномалии, после первой подхваченной по недомыслию дозы облучения, после первого же ночлега в подвале развалившейся халупы он мнение своё изменил бы на противоположное. Это место можно изучать только ежесекундно оглядываясь за спину, проверяя, всё ли там в порядке, и не возникло ли какой угрозы. Дары этого места можно использовать только постоянно косясь на анализаторы-шмализаторы, или что там очкариками используется, потому что нет никаких гарантий, что целебнейшее лекарство в следующую секунду не превратится в яд. И наконец, в этом месте можно испытать себя самого, найти свой предел и, возможно, даже его преодолеть. Но не стоит потом удивляться, если в зеркале ты затем увидишь не себя, а кого-то другого".
Подаренная бутылка переместилась из холодильника на стол, а пустая банка, посредством надругательства над ней кухонным ножом, превратилась в пепельницу. Артём собрался было уже закурить, но внезапно вспомнил, что его рюкзак по-прежнему стоит неразобранным в прихожей, что в свете пусть и аскетичного, но всё же порядка в его новом жилище, воспринималось кощунственно.
Вещей в нём было немного. Пара контейнеров для артефактов, аптечка, походный комплект из кружки, миски и прочих столовых приборов. Было ещё по мелочи разнообразной ерунды, подобранной им на объектах, которую не то что надо было отправить прямиком в мусорное ведро, но и вообще подбирать не стоило. Всё, что имело отношение к боезапасу, Артём сдал ещё при въезде в научный городок, и от его экипировки у него остались только бронекостюм, поскольку иначе Якушеву пришлось бы идти до склада практически нагишом, ужасая встречных прохожих видом неделю нестиранного нижнего белья, и комп, который теперь вообще никому не был нужен.
"Эх ты, железка, - Якушев нежно взял в руки устройство, лежавшее в комнате на подоконнике и перенёс его на кухню. - Ты сейчас в этой комнате, как я в этом городе. Оба не вписываемся в антураж".
Комп лежал на столе. Рядом с ним стояла початая бутылка, стопка, а над импровизированной пепельницей к потолку поднимался дымок, уходящий в как будто специально подвешенную над столом вытяжку. Невольно возникла мысль, что проектировалось это жилое здание с учётом специфики того контингента, для которого оно предназначалось. Вспомнилась встреча с иностранцами, пригласившими его на своё собрание, и Артёму подумалось, что эта великолепная пятёрка вполне может оказаться его соседями. Якушев включил комп, отмотал маршрут на момент выхода их отряда с Первой Базы и начал вспоминать все вехи пройденного им пути. Вот они упёрлись в только что не светящуюся от радиоактивного заражения колонну старой военной техники. Перед глазами снова встали вросшие в асфальт машины, чем-то похожие на брошенный хозяевам зоопарк, в котором звери остались в клетках, лишённые возможности из них вырваться. Артёму вспомнился тот странный ветер, в котором постоянно ощущалась скрытая угроза. Вот тут Удальцов подстрелил пси-собаку. Что почувствовали собаки, лишившись своего вожака? Наверное, то же самое, что и он, когда уходил с территории своей части, где до того, пусть и номинально, но считался главным. Тоску, покинутость, безнадёгу, ненужность, но самое главное, - полнейшую неопределённость дальнейшего своего бытия. Пансионат, Мёртвый город, лесная дорога... Сейчас кажется, что всё это было даже слишком просто - рядом знающие что к чему люди, хорошее вооружение, почти беспроигрышные тактики. Не высовывайся, не проявляй ненужной инициативы, и ты останешься в живых. Тебя не дадут в обиду, тебе дадут поиграться с такими вещами, которых не так давно ты даже представить себе не мог. Конечно, если бы ты вдруг ненароком обосрался - задницу подтирать и мыть пришлось бы самому, но в остальном можно было смело рассчитывать на поддержку тех, кто был рядом. Сафари, или туристическая поездка, - иначе не скажешь.
