Кристин Раш - Новое восстание
— Никому. Этих дроидов просто украли.
— Хочешь сказать, что хотели взорвать кого-то другого?
— Вероятно.
Хэн не хотел думать об этом. Не сейчас. Дым начал рассеиваться, крики стали громче. К «Соколу» пробивалась Синюшка. Лицо у нее было грязным от слез. Глаза — точно стекла. Похоже, она действовала машинально.
— Слушай, — сказал Хэн. — Кажется, придется устраивать на «Госпоже» лазарет. Она пустая, полно места, можно будет вывезти раненых с Хода.
— Кто станет помогать контрабандистам?
— Кто-нибудь. Я уверен. И надо как-нибудь скоординировать поиски… и найти неповрежденные корабли. На Ходе нам просто не хватит медикаментов.
— Но «Госпожа»…
— Ее все равно придется обновлять. Могу спорить, большая часть твоего оборудования пребывает далеко не в первоначальном виде.
Ландо согласно кивнул. Он слишком устал, чтобы спорить.
— Пойду подготовлю ее…
— Спасибо…
Он махнул рукой Чубакке: иди вместе с Ландо, и повернулся к Синюшке.
Ее не было.
Оставалось надеяться, что она не потеряла сознание, пока он не видел.
Потом он увидел ее: она, скрестив ноги, сидела на куче камней, покачивая на руках обугленное тело. Она больше не плакала, но выглядела так, будто кто-то ткнул ее ножом прямо в сердце.
Хэн пробрался к ней. Теперь, когда он уже понял, что произошло, он узнавал в искореженных обломках то, чем они были раньше. Искривленные длинные манипуляторы киберпогрузчиков; разбитые мониторы системы слежения; оплавленные шасси астромеханика Р5. Дроиды взорвались, чтобы убить своих хозяев.
Но как?
Почему?
Он остановился возле Синюшки. И пока не опустился возле нее на корточки, не мог узнать тела, которое она обнимала.
Давис.
У него не было одной руки, а глаза его были открыты; последнее, что они выражали, был ужас. Хэн протянул руку и закрыл Давису глаза.
Тогда Синюшка посмотрела на него. На грязных щеках слезы прочертили дорожки, но похоже, она никогда больше не будет плакать.
— Так не должно было быть, — ровным голосом сказала она.
Хэну стало холодно. Он не был уверен, что хочет услышать, что она скажет.
— Чего не должно?
— Давис, — она поперхнулась. — Предполагалось, что ты доверишься ему. Предполагалось, что он заберет тебя отсюда.
У Хэиа заныли ноги. Он не привык сидеть на корточках.
— Ты знала его?
— Я любила его, — голоса почти не было слышно. — Все неправда, ты знаешь. То, что говорил Малыш. Я не ворую сердца. У меня уже есть одно… было… Такое не должно происходить с людьми.
— Это ни с кем не должно происходить, — негромко поправил ее Хэн.
Наверное, он не так ее понял.
— Что произошло. Синь?
Она качнула опущенной головой.
— Деньги, Хэн. Кредитки. Ты не знаешь, что они делают с людьми.
Холод, поселившийся в костях, усилился. Давис не казался умиротворенным. Похоже, он умер мучительно. Синюшка не могла не заметить.
— Расскажи мне.
— Предполагалось, что ты ему доверишься. Мне следовало знать, что так быстро ты ни с кем не сближаешься. Но я неправильно запомнила тебя, Хэн. Я помнила, что ты хороший, что ты умный, но забыла, что ты одиночка. Я забыла, что ты любишь все делать по-своему.
— Почему я должен был довериться ему, Синь?
— Так ты бы смог проследить оборудование. Предполагалось, что ты станешь свидетелем сделки и захочешь выследить источник.
— Какой источник?
— Алмания, — прошептала она.
Хэн отшатнулся:
— А Джаррил тоже был замешан?
— Невольно. Селусс обнаружил, что его партнера нет, и мы решили воспользоваться его отлетом. Ты бы пришел прямо в руки.
— Кому, Синь?
Она ласково гладила Дависа по обгоревшей голове, там слева не было волос. Даже после смерти он казался уязвимым.
— Кому? — повторил Хэн.
— Деньги, Хэн. Ты не понимаешь денег.
— Я все понимаю, — сказал он. — Я понимаю. Деньги сводят с ума. Они заставляют забывать о главном. Они лишают сердца. Синюшка может протестовать сколько угодно, Хэн не верил ей, потому что у нее больше не было сердца.
— Его зовут Куэллер. Ему нужна твоя жена.
— Лея?
Синюшка кивнула.
— И ее брат.
Хэн нахмурился:
— Но зачем?
— Он ненавидит Республику. Считает, что она приносит больше вреда, чем пользы.
— И он сотворил все это? — злость прорвалась прежде, чем Хэн успел ее обуздать.
Синюшка застыла с закрытыми глазами.
— Синь?
— Это должно было быть «чистым» оружием, Хэн. Никто не предполагал, что будет столько…
— И ты знала, что произойдет, верно?
Она отчаянно замотала головой.
— Я не настолько глупа. Правда. Я бы не допустила, чтобы погибли мои друзья. И Давис.
Хэн сжал кулаки. Ему хотелось что-нибудь сломать, но приходилось контролировать себя.
— Что ему надо от Леи?
— Он хочет, чтобы Лея и Скайуокер исчезли. И тогда он станет самым великим в Галактике. Он хочет править всем.
— Он хочет стать Императором.
— Он хороший…
— Говорят, Палпатин тоже когда-то был душкой, — он сделал шаг назад, он больше не мог находиться рядом с Синь.
— Он не такой, Хэн…
— Ты ошибалась во мне. Почему же ты не допускаешь мысли, что ошибаешься в нем? Тебе же деньги застилают глаза.
— Я спасла тебе жизнь, — напомнила она. — И Давис тоже.
— Потому что я был нужен тебе. Как иначе ты заманила бы Лею в ловушку? Это не считается, Синь.
— Хэн, пожалуйста…
Он сделал еще один шаг. Он хотел уйти совсем, но ему в голову пришла внезапная мысль:
— Если это не должно было произойти, что случилось не так?
— Я забыла, — прошептала Синюшка, — об украденных дроидах.
— Украденных? Откуда?
— Отовсюду. Контрабандисты всегда воруют дроидов. Ты же знаешь.
— Эти дроиды. Те, что взорвались. Откуда их украли?
Она подняла голову, и у нее был такой взгляд, как будто он должен был сам догадаться. Как будто он должен был знать. И он боялся, что он действительно знал, но все равно стал ждать, чтобы Синь сказала хоть что-нибудь.
— Корускант, — шепнула Синюшка. — Их украли с Корусканта.
38
Флот продвигался вперед. Куэллер наблюдал за ним и молчал. Свет был погашен, только экраны и огоньки на пульте разнообразили полумрак. Сквозь купол над головой было видно звездное ночное небо. Трудно было поверить, как легко он победит в предстоящем сражении.
Йанне отдавал приказы. Куэллер просматривал сообщения.
Прошло слишком много времени.
Поначалу его удивило, что флот движется с прежней скоростью. Затем — когда на него не накатила волна холода и смерти — он понял, что ничего не произошло.
— Йанне, — сказал он. — Ты отдал приказы?
— Да, господин.
Волна все же пришла — леденящего ужаса и… очень слабая. Она была странно растянута: несколько смертей, потом еще чуть-чуть, а затем еще немного. Куэллер поднял руки, погружаясь в Силу, принимая ее. Но не чувствуя удовлетворения. Дроиды, специально сконструированные для флота Корусканта, каким-то образом оказались в другом месте.
Медленно он опустил руки. Йанне с любопытством следил за ним, как будто видел впервые. Искушение сломать старику шею было велико, но Куэллеру его смерть ничего не дала бы.
Корабли приближались. Приближались. Их было много. Если он позволит им подойти совсем близко, они уничтожат Алманию.
— Я задействую флот, — сказал Ианне.
— Хорошо, — Куэллер решил не замечать триумфальной ноты в голосе помощника. — Пусть первое, что они увидят, будут имперские корабли. Пусть думают, что все еще воюют с Империей.
— А не даст ли им это морального преимущества, сэр?
Куэллер улыбнулся.
— Наоборот. Империя станет врагом, который не погибает. Они будут использовать против Империи те приемы, которые никогда не использовали бы против нас.
— А нам это дает преимущество?
— Не демонстрировать истинную природу нашей атаки — это всегда преимущество, — Куэллер наклонился вперед. — Я буду командовать боем отсюда. А ты разберись, почему наше оружие не сработало.
— Вы слишком на него надеетесь, — сказал Йанне.
Куэллер покачал головой.
— Дроиды взорвались, Йанне. Но взорвались не здесь. Я хочу, чтобы ты сказал мне, где это произошло и как дела у этого флота.
Помощник некоторое время не двигался с места, разглядывая господина. Куэллер ответил ему яростным взглядом, и тогда Ианне нехотя сказал:
— Да, господин.
Над ним еще надо было работать. Компетентный человек, но вот-вот ступит на дорожку, на которой поскользнулась Фемон. Но он служил хорошо и заслужил предупреждение.
Символическое,
Куэллер поднял ладонь и сжал ее в кулак.
Йанне схватился за горло. Он хрипел с выпученными глазами и вывалившимся изо рта языком, пока Куэллер не отпустил его.
Йанне упал на колени, хватая ртом воздух.
— Следует помнить, друг мой, что я могущественнее тебя, и так будет всегда.
— Я… никогда… не забывал этого… господин…
